Миссия Шута

Когда наступил вечер, мы с волком отправились ловить на ужин рыбу. Готовить еду для одного человека глупо, но я заставил себя сделать приличный ужин и все съел. Затем я вымыл грязную посуду и уселся отдохнуть. Впереди меня ждал долгий пустой вечер. Тогда я достал бумагу и чернила, но не смог хотя бы что-нибудь написать. Мысли не хотели выстраиваться, в них царил самый настоящий хаос. Наконец я вынул кучу вещей, которые давно требовалось починить, и принялся упрямо зашивать и ставить заплатки на всем, что попадалось под руку.

Когда в глазах начало рябить, я отправился спать. Я лежал на спине, прикрыв рукой глаза, и старался не обращать внимания на острые иглы, терзавшие душу. Ночной Волк тяжело вздохнул и улегся рядом с моей кроватью. Я положил ему на голову руку, раздумывая над тем, в какой момент наше затворничество превратилось в одиночество.

Тебя гложет не одиночество.

Что я мог на это сказать? Ночь была ужасной, и на рассвете я с трудом заставил себя подняться. Следующие несколько дней я по утрам рубил ольху для коптильни, а днем ловил рыбу, которую мы заготавливали на зиму. Волк с аппетитом поглощал требуху, но все равно постоянно бросал плотоядные взгляды на куски красной рыбы, которую я солил и вешал на крючки над маленьким огнем. Я добавил немного свежих ольховых веток, чтобы было побольше дыма, а потом плотно закрыл дверь. Когда спустился вечер, я отмывал руки в бочке с дождевой водой, пытаясь отделаться от рыбной чешуи и засохшей соли, как вдруг Ночной Волк повернул голову в сторону тропы.

Кто-то идет.

Нед?

Во мне вспыхнула надежда.

Нет.

Меня самого удивило, как сильно я огорчился. Я услышал отражение моих чувств в мыслях волка. Мы оба вглядывались в окутанную тенями тропу и вскоре увидели Джинну. Она на мгновение остановилась, видимо, ее испугали наши напряженные взгляды, затем приветственно подняла руку.

– Здравствуйте, Том Баджерлок! Я решила воспользоваться вашим приглашением.

Подружка Неда, – объяснил я Ночному Волку, который остался стоять на месте, настороженно разглядывая нашу гостью, когда я шагнул ей навстречу.

– Добро пожаловать. Не думал так скоро вас увидеть, – сказал я и тут же почувствовал, что мои слова прозвучали не слишком вежливо. – Нежданная радость всегда бывает самой приятной, – добавил я, чтобы хоть как-то исправить положение, но понял, что изысканная галантность тоже здесь не к месту.

Неужели я разучился общаться с людьми?

Впрочем, Джинна улыбнулась, и я почувствовал себя увереннее.

– Мне редко приходится сталкиваться с честностью, оправленной в столь приятные слова, Том Баджерлок. Вода холодная?

Не дожидаясь ответа, Джинна, развязывая на ходу шейный платок, направилась к бочке с дождевой водой. Она двигалась с уверенностью женщины, которая много времени проводит на дорогах, она явно устала, но не более того. Огромная заплечная сумка на спине казалась ее естественным продолжением. Джинна намочила платок и вытерла пыль с лица и рук. Затем еще раз опустила его в воду и вымыла шею.

– Вот так-то лучше, – с удовлетворением вздохнув, заявила она, а потом, повернувшись ко мне, улыбнулась, и в уголках ее глаз появились привычные морщинки. – В конце трудного дня я всегда завидую людям вроде вас, у которых спокойная жизнь и собственный дом.

– Могу вас заверить, что люди вроде меня часто завидуют тем, кто много путешествует. Заходите в дом, отдохните. Я как раз собирался готовить ужин.

– Большое спасибо. – Джинна пошла за мной к дому, Ночной Волк следовал за нами на некотором расстоянии. Не поворачиваясь и не глядя на него, Джинна заметила: – Довольно странно, вы держите волка вместо сторожевой собаки.

Я часто врал людям, что Ночной Волк – собака, очень похожая на волка. Однако вдруг понял, что обижу Джинну, если попытаюсь обмануть и ее. Я сказал ей правду.

– Я взял его, когда он был еще детенышем, и он стал моим верным другом и спутником.

– Да, Нед мне рассказывал. А еще, что волк не любит, когда на него смотрят незнакомые люди, но подойдет, когда составит о вас собственное мнение. Ой, я, как всегда, начала рассказывать с середины. Несколько дней назад я встретила на дороге Неда. У него прекрасное настроение, он уверен, что непременно найдет работу и все у него будет хорошо. Я тоже так думаю. Мальчик обладает таким поразительным обаянием, что мне трудно представить кого-нибудь, кто сможет перед ним устоять. Он несколько раз повторил, что мне здесь будут рады, и не обманул.

Джинна вошла вслед за мной в дом, сбросила свою котомку, поставила ее на пол, прислонив к стене, затем выпрямилась и со стоном потянулась.

– Ну, что будем готовить? Я вам помогу, не могу сидеть без дела на кухне. Рыба? У меня есть отличная приправа. Найдется толстостенный горшок с плотной крышкой?

Легко и естественно она взяла на себя половину забот по приготовлению ужина. Я не делил кухонные заботы с женщиной с тех пор, как провел год среди людей, наделенных Уитом, но даже и тогда Холли, как правило, помалкивала. Джинна постоянно что-то говорила, гремела кастрюлями и сковородками, наполнив дом дружеской болтовней и уютом. Она обладала поразительной способностью – вошла в мои владения и брала вещи так, что я не чувствовал неловкости или смущения. Я связался с Ночным Волком, он вошел в дом и занял свое обычное место у стола. Джинна совершенно спокойно отнеслась к его настороженным взглядам и, как будто так и заведено, бросала ему обрезки, которые он ловко ловил. Вскоре рыба, приправленная травами, тушилась в горшке, а я отправился в огород, где набрал молодой морковки и зелени, пока Джинна жарила в жире толстые ломти хлеба.

Ужин появился на столе будто сам собой, без всяких усилий с нашей стороны. Джинна не забыла поджарить кусочек хлеба и для Ночного Волка, хотя, думаю, он съел его из вежливости, а не потому, что был голоден. Рыба получилась мягкой и душистой, а в сочетании с разговорами показалась мне просто восхитительной. Впрочем, Джинна болтала не все время, ее истории всегда требовали ответа, и она слушала меня так же внимательно, как и ела. Мы быстро убрали грязную посуду, а когда я принес бренди, привезенный из Песчаного Края, Джинна с восторгом воскликнула:

– Чудесное завершение прекрасного ужина!

Взяв стаканчик с бренди, она отошла к камину. Огонь, на котором мы готовили, почти погас, и она подбросила еще несколько поленьев, скорее для того, чтобы в комнате стало светлее, и уселась на пол рядом с волком. Ночной Волк даже ухом не повел. Джинна пригубила бренди, а потом повела рукой со стаканом, указывая в сторону моего заваленного бумагами стола, который было видно в открытую дверь.

– Я знала, что вы делаете чернила и краски, но похоже, вы еще ими и пользуетесь. Вы писарь?

– Что-то вроде того, – пожав плечами, ответил я. – Ничего изысканного, хотя иногда я делаю простые иллюстрации. Почерк у меня приличный, не более того, но мне нравится записывать то, что удается узнать, когда появляется возможность.

– Для тех, кто умеет читать, – проговорила Джинна.

– Верно, – согласился я с ней.

Она склонила голову набок и улыбнулась.

– Не могу сказать, что одобряю вас.

Меня удивило не то, что она возражала против подобных вещей, а то, как мило она высказала свое мнение.

– Почему?

– Мне кажется, знание не должно быть доступным. Я думаю, его нужно заслужить. Например, мастер может передать его своему самому достойному ученику, а записывать на бумагу, чтобы оно стало достоянием любого, кому попадется на глаза…

– Должен признаться, что похожие сомнения появляются и у меня, – ответил я, подумав о свитках, посвященных Скиллу, которые изучает сейчас Чейд. – Однако мне известен случай, когда мастера неожиданно настигла смерть и все ее знания ушли вместе с ней, она не успела передать их самому достойному ученику. Гибель одного человека отняла опыт, накопленный несколькими поколениями.

Джинна некоторое время молчала.