Король и спящий убийца

– Мы едва от них потом оторвались, – усмехнулся Дима. – Пришлось выходить через черный ход и удирать оттуда на такси, бросив свою машину.

– Так что за информацией началась форменная охота, – сказала Светлана. – И если вдруг появится видеокассета с выступлением Жени, ее тут же пустят в эфир. Никто не устоит перед соблазном погреть руки на сенсации.

Решили, что с наступлением темноты я отправлюсь в студию и мы отснимем мое заявление. Светлана уехала на поиски Мартынова – я очень хотел с ним поговорить, потому что только он мог объяснить мне, что происходит и с какой стороны я должен ждать следующего удара.

В новостях обо мне больше не сказали ничего нового. Из выпуска в выпуск передавали ту же самую информацию, что и днем.

– Наверное, сейчас землю носом роют, разыскивая тебя, – с мрачным видом предположил Демин. – Если бы они бандитов ловили с таким усердием. Ты же видишь, что происходит. – Он показал на экран, где как раз демонстрировали застреленного сегодняшним днем бизнесмена. Тот лежал в луже крови, лицо обезображено выстрелом.

В одиннадцать позвонила Светлана.

– Есть! – коротко сообщила она.

Это означало, что Мартынов нашелся. Мне показалось, что с этой минуты мне стало легче дышать.

– Вези! – сказал я.

– К тебе?

– Нет, туда.

Мы старались не говорить ничего конкретного – на всякий случай. Последняя моя фраза означала, что с Мартыновым я встречусь в студии.

К месту съемок нас повез все тот же знакомый Демина. Я забился на заднее сиденье машины и даже прикрыл лицо рукой, как будто у меня болел зуб.

У здания, в котором размещалась наша студия, мы увидели машину Светланы, в ней были люди, но не разобрать, кто именно – уже стемнело. Когда мы остановились, Демин вышел первым, и тотчас машина Светланы тронулась с места, подавая сигналы аварийной остановки.

– Едем! – быстро сказал я Илье. – Это они приглашают нас следовать за ними!

Мы пристроились за идущей впереди машиной и довольно долго путешествовали по московским улицам, пока не въехали в подземный гараж. Здесь был шлагбаум, который опустился тотчас, едва мы заехали внутрь, и у меня сердце сжалось от недобрых предчувствий – очень уж это было похоже на классическую ловушку. Но к нам уже шли Светлана, Мартынов и наши ребята-операторы. Тогда и я вышел из машины.

– Ну и место вы нашли! – попенял я. – Отсюда не вырваться, если что.

– Здесь есть еще один выезд, с противоположной стороны, – успокоила меня Светлана.

– Что там, в студии? Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Но я подумала, что там опасно. Вдруг догадаются, что мы можем туда приехать. Отснимем твое заявление прямо здесь.

Операторы уже устанавливали осветительные лампы. Я пожал плечами – мол, воля ваша.

Подошел Мартынов.

– Я очень хотел с вами поговорить.

Он кивнул и потянул меня в сторону. Не хотел общаться при всех.

– Тебе надо быть осторожнее, Женя.

– Это я прочувствовал, – невесело усмехнулся я. – Чего они ко мне прицепились? Вы не знаете?

– В подробностях это знает только тот, кто заварил всю эту кашу. Я могу только предполагать. Мы кому-то здорово прищемили хвост.

– Орехову?

Он даже засмеялся в ответ, но невесело.

– Ну что ты! – сказал он после некоторой паузы. – Есть кто-то, кто стоит за ним. Даже эти бандиты, которых мы захватили, – всего лишь пешки.

– А я думал, что они и держат под контролем телеканал.

– Нет, схема более сложная. Она классическая в общем-то.

Мартынов достал из кармана блокнот и ручку. На чистом листе бумаги нарисовал три круга – один за другим в ряд, причем соседние соединил стрелками. В первом круге он написал «Политик», во втором – «Коммерсант», в третьем – «Бандиты». От «Политика» стрелка шла к «Коммерсанту», а от того – к «Бандитам».

– Телевидение – важная штука, – сказал Мартынов. – Это стратегический объект. И ни за что человек, имеющий реальную власть, не выпустит этот стратегический объект из-под контроля. Вот он и есть настоящий хозяин всему. – Он ткнул ручкой в круг с надписью «Политик».

– Это кто? – уточнил я. – Президент? Премьер-министр? Или кто-то еще?

– Кто-то еще, – ответил Мартынов. – Там, наверху, – он показал ручкой в пространство над нашими головами, – существуют кланы, состоящие из людей, приближенных к власти. Они поделили между собой все, в том числе и телеэфир. Вот один из этих кланов, – он опять ткнул ручкой в круг с надписью «Политик», – и держит под контролем данный конкретный телеканал. Но… – Мартынов поднял палец кверху, показывая, что сейчас скажет очень важную вещь. – Этот человек никогда не обнаружит своего присутствия где бы то ни было. Он всегда должен оставаться в тени. И поэтому появляется «рабочая лошадка». – Он указал на круг «Коммерсант». – Телеканал превращают в акционерное общество, и это уже как бы самостоятельная коммерческая структура, способная, кроме всего прочего, зарабатывать деньги. Номинально руководит этой структурой какой-либо бизнесмен…

– Разве Алекперов был бизнесменом? – удивился я.

– Нет, он возглавлял совет директоров. Но над ним стояла коммерческая структура, которая юридически владела телеканалом. Алекперов решал творческие и производственные вопросы, а деньгами реально распоряжался вот он. – Мартынов ткнул ручкой в круг с надписью «Коммерсант». – И теперь вот еще «Бандиты», – указал он на третий круг. – Там, где вращаются большие деньги, нужна охрана. Это как бы собственная гвардия, способная защитить от нападок недругов или самим с помощью силы чего-то добиться.

– Это те самые бандиты, которых вы захватили? – уточнил я.

– Они самые, «Политик» никогда не контактирует напрямую с «Бандитами». Ты же видишь, я между ними поставил «Коммерсанта». И поэтому «Бандит» никогда не знает, на кого он в действительности работает.

– Зато знает «Коммерсант», – подсказал я.

– Да.

– И если у «Бандита» получить компромат на «Коммерсанта», то через последнего можно выйти…

– Улавливаешь, – одобрил мои умственные способности Мартынов. – Мы сразу почувствовали, что кому-то прищемили хвост. Начались какие-то звонки от самых разных людей. От больших людей, заметь! Бандитов этих пытались вытащить из-за решетки, на нас стали давить.

– Значит, все верно?

– Ну конечно!

– И теперь вы выходите на «Коммерсанта», – начал я развивать мысль.

– Не выходим, – вздохнул Мартынов. – Сегодня днем человека, которым мы заинтересовались, убили.

Он назвал фамилию, и я вспомнил: это же его показывали в новостях лежащим в луже крови с простреленной головой.

– Вы думаете, все это связано?

Мартынов кивнул в ответ.

– Он погиб – и на нас перестали давить. Необходимость отпала.

Он опять вздохнул.

– Ты никогда не задумывался над тем, почему отстрел бизнесменов носит столь массовый характер? Не только потому, Женя, что у них большие деньги, а где деньги, там и кровь. Но и потому, что бизнесмен – это тот канал, через который сумасшедшие деньги, которые делаются на чем угодно, но почти всегда делаются неправедно, эти деньги через бизнесмена перетекают к политику, к человеку, в руках которого реальная власть. Ты понял? Политик не может просто прийти и взять эти деньги, он проявляет осторожность. Он обладает властью, и эта власть превращается в деньги где-то в стороне от него, а он как будто и ни при чем. А деньги ему потом приносит бизнесмен. И в конце концов наступает момент, когда бизнесмен уже не может больше жить. Не имеет права. И его убивают. Цепь разрывается, и уже ничего нельзя установить доподлинно.

– И в нашем случае тоже?

– Да. Что мы имеем? Организованную преступную группировку, на счету которой множество преступлений чисто уголовного характера. За эти преступления они и ответят. И их прежний хозяин даже не попытается облегчить их участь. Он вообще не проявит своего интереса. Говорю же – всякая возня вокруг нас прекратилась. Все стихло. Значит, вот он, – Мартынов ткнул в круг с надписью «Политик», – чувствует себя в безопасности.