Страница 38 из 68
– И еще, – сказал Мартынов. – Если вдруг выяснится, что вы Алекперова завалили…
Он не стал продолжать. И без того все было ясно. В «Бригантине» наступил полный штиль. Никто не смел проронить слова.
– Вот так-то, – подвел итог сказанному Мартынов.
Главарь обвел присутствующих взглядом и, как мне показалось, остался доволен произведенным на конкурирующую банду эффектом.
– Ну что ж, – сказал он. – Кажется, обо всем договорились.
Никто не возражал.
– Можем ехать, – сказал главарь и поднялся.
Я с беспокойством взглянул на Мартынова. Он понял меня без слов.
– Ты поезжай, – сказал он главарю. – А мы здесь побудем, дождемся Светлану.
Для «отморозков» в этом, конечно, не было ничего странного. И только члены банды, в руках которой мы находились, понимали, о чем идет речь. Главарь посмотрел на нас полным бешенства взглядом. Но вся штука была в том, что он сейчас ничего не мог с нами сделать и понимал это. И мы тоже понимали. Поэтому могли позволить себе делать то, что делали. Главарю стало ясно, что с нами ему не совладать, и он опять опустился в кресло. Вряд ли он понимал, чего мы добиваемся, но в его взгляде теперь была настороженность. Я вдруг подумал, что нам, возможно, и не удастся вырваться из его лап. Пустит по нашему следу своих громил, и нас расстреляют где-нибудь поблизости, в переулке. Мысль о том, чтобы переметнуться под защиту «отморозков», я отмел сразу: если раскроемся, убьют и они, в отместку за пережитый страх и унижение.
При ночном молчании мы просидели очень долго. Моя милицейская рубашка промокла насквозь. Хорошо еще, что на мне был китель. «Отморозки» пялились на нас, не понимая, что происходит. Главарь – бледный как полотно – что-то бездумно разглядывал над нашими головами.
Наконец привезли Светлану. Но в бар ее не завели, а показали нам издали. Она мелькнула и тут же пропала.
– Все! Едем! – с фальшивым воодушевлением объявил главарь.
Я понял, чего он добивается. Ему важно было вывести нас из бара и усадить в машину. После этого для нас должна была начаться совсем другая жизнь. И тут я увидел, что все «отморозки» смотрят на Мартынова. Смотрят так, будто ждут от него чего-то. Я только перевел взгляд на него, как он кивнул и коротко сказал:
– Да!
В следующую секунду «отморозки» бросились на своих врагов. Я ничего не успел понять, а Мартынов навалился на меня и свалил на пол. Грохнули выстрелы. Кто-то заорал страшным голосом:
– Лежать, падла! Застрелю!
И голос Мартынова надо мной:
– Спокойно, Женя! Это наши!
31
Когда Мартынов дал мне возможность подняться, все уже было кончено. Бандиты лежали на полу, между ними сновали ребята, которых я поначалу принял за «отморозков». Их лица теперь не казались мне такими уж страшными.
Я наконец-то сбросил китель. Мартынов, увидев мою мокрую рубашку, усмехнулся:
– Жарко?
Я смог лишь кивнуть.
С улицы внесли «чемпиона». Он был без сознания – два пулевых ранения в грудь. Когда в баре началась заварушка, он как раз вел Светлану к машине и успел выхватить пистолет, почуяв неладное. Его тотчас свалили прицельными выстрелами. Уж лучше бы он не дергался. Был бы сейчас не в столь плачевном состоянии.
Я выбежал на улицу. Светлана сидела прямо на асфальте у бандитского «мерседеса», привалившись к нему спиной. Возле нее суетился какой-то парень.
– Что с ней? – спросил я.
Она открыла глаза и слабо мне улыбнулась.
– Все в порядке, – сказал за моей спиной парень. – Просто она испугалась.
Да, все верно. Скорую расправу над «чемпионом» учинили на ее глазах.
– Кажется, все позади. – Я обнял Светлану. – Не надо бояться.
Она была слаба и безвольна. Напряжение всех последних дней ушло, и теперь надо терпеливо ждать, пока Светлана вновь вернется к жизни.
Появился Мартынов. Он все еще был в гриме начальника президентской охраны, и милиционеры, прибывшие уже после всех случившихся событий, таращились на него с почтением и затаенным недоумением. Наверное, они впервые в жизни участвовали в совместной с президентской охраной операции.
– Что произошло? – сказал я. – Я ничего не понял.
Вместо ответа он погрозил мне пальцем.
– Ты многое от меня скрывал, – попенял он. – Сейчас будешь рассказывать. Не вздумай уехать!
Два милиционера неподалеку от нас еще крепче сжали в руках автоматы.
– Вы полегче! – посоветовал я Мартынову. – Не грозите мне прилюдно. А то ребята вон даже напряглись. Теперь глаз с меня не будут спускать. И если я попытаюсь сделать хотя бы шаг в сторону…
Мартынов засмеялся и похлопал меня по плечу, демонстрируя свое расположение ко мне. После этого он ушел. У него было много работы, как я понял.
Я увел Светлану с места событий. Она прижималась ко мне и молчала.
– Испугалась?
Только кивнула в ответ.
– Как ты провела эти дни?
– Эти люди вели себя достаточно вежливо. Но было нелегко, конечно. Чего они от нас добивались?
– Кажется, они занялись нами по ошибке. Решили, что мы либо из МВД, либо из конкурирующей банды. Что мы предприняли попытку нападения на одного из их людей, этого самого Владислава, которого мы отобрали в герои нашей программы. Особенно они нервничали из-за отснятых нами видеокассет. Одну выкрали, обрядив своего человека в милицейскую форму, а из-за отсутствия второй принялись за нас. Потом уже выяснилось, что мы – просто телевизионщики…
Я замолчал, не зная, надо ли рассказывать о дальнейшем. Светлана вопросительно посмотрела на меня. Почему бы не рассказать? Все равно она в конце концов узнает правду. И тогда я поведал ей все. Про то, как бандиты, обнаружив свою ошибку, готовились нас убить. Как в последний момент передумали, потому что их главарь как раз в это время отсматривал снятый нами материал, и сюжет с президентом и начальником охраны показался ему очень забавным и небесполезным. Я рассказал Светлане о плане главаря и о нашем собственном плане. О том, как все попело наперекосяк и вместо Димы к бандитам попал Мартынов. Единственное, чего я не мог ей рассказать, – почему в конце все сложилось именно так, как сложилось. Я и сам не знал. Для меня это было загадкой.
На Москву опустились сумерки, потемнело, только «Бригантина» была залита беспечным светом фонарей. Машины одна за другой отъезжали. Похоже, действо стремительно катилось к финалу.
– Нам пора, – сказал я Светлане.
Она прижалась ко мне и поцеловала так, как делала это давно, год назад, когда я еще не знал, кто она такая и какое отношение имеет к кумиру всей страны Самсонову.
Мартынов уже, оказывается, меня разыскивал.
– Садись в эту машину, едем, – распорядился он.
У него был вид крайне озабоченного человека. И даже грим не мог этого скрыть.
– Послушай, как противно быть не самим собой, – сказал Мартынов, погладив свое фальшивое лицо. – Каждому из вновь прибывших приходится объяснять, кто я есть на самом деле. Даже парик снимаю. И все равно по глазам вижу – до конца не верят, стараются осторожно со мной обходиться и лишний раз не показываться на глаза.
– Боятся?
– Угу. На всякий случай.
– Так пользуйтесь, – подсказал я. – Пока вы в таком вот обличье находитесь, распорядитесь назначить следователя по особо важным делам Мартынова Генеральным прокурором страны.
Я увидел, как затуманились его глаза. Наверное, я случайно прикоснулся к святому.
– Я подумаю, – пообещал Мартынов и склонился к шоферу: – Едем!
– А куда едем-то? – встрепенулся я.
– В прокуратуру.
– Туда я не ездок!
– Мне нужны твои показания!
– Возьмите у меня их здесь. Но в прокуратуру я не поеду. Меня там в две секунды возьмут в оборот.
– Он прав, – вступилась за меня Светлана. – Вы же, наверное, знаете об этой истории.
Мартынов покосился на водителя и сказал мне:
– Давай прогуляемся.
Мы выпели из машины.
– Женя, ты не понял, что все изменилось. Орехов к тебе теперь и близко не подойдет, побоится. Он пытался из тебя сделать козла отпущения в алекперовском деле, но после того, как мы взяли «отморозков», настоящих, я думаю, убийц, ему с тобой уже не совладать. Он теперь тихо будет сидеть, поверь, чтобы все как можно быстрее забыли о его конфузе.