Ночной гость

– Миледи, не надо оправдываться передо мной. Это не мое дело.

Нервный смешок вырвался у леди Боттомли.

– Как вы можете быть такой терпимой? Как можете не поносить меня за мои грехи и мою трусость? Ведь все это случилось из-за меня. Мне следовало самой заплатить за свой поступок, а не ждать, чтобы это сделал Эппи. Прошу вас, мисс Темпл, пожалуйста, отпустите его. Не используйте мою ошибку, чтобы поймать его в ловушку. Он будет несчастен и сделает несчастной и вас. Поверьте мне, выйти замуж за незнакомца ради титула и состояния – это роковая ошибка.

Иззи на мгновение лишилась дара речи. То, что кто-то может считать, что она манипулирует лордом Блэкуортом, не приходило ей в голову. По правде, говоря, вся эта история с каждым днем становится все запутаннее. Улыбаясь, Иззи похлопала по дивану рядом с собой, приглашая леди Боттомли сесть.

– Не вижу причин для увиливаний и недоговорок между нами, миледи. Поскольку только мы трое знаем, что произошло на самом деле, вы можете принять участие и в остальном. – Она замолчала, когда раздался стук в дверь.

После того как Спирс оставил переполненный чайный поднос, Иззи налила чашку леди Боттомли.

– Пожалуйста, выпейте чаю, миледи. Напрасно вы так переживаете. Мы с Джулианом все уладили к нашему обоюдному удовольствию.

– С Джулианом?

Взгляд ангельского недоумения на лице гостьи заставил Иззи покачать головой. Неужели у этой женщины нет ни одного непривлекательного выражения?

Поборов укол зависти к совершенству леди Боттомли, Иззи решила любоваться ею, как любуются изысканным цветком или прекрасным закатом. Селия была послана на землю, дабы услаждать взор.

Иззи заговорщически улыбнулась Селии:

– Я просто переименовала мужчину. Теперь он будет известен как Джулиан. Это его второе имя, оно гораздо красивее, чем первое.

– Вот как? О, ну да. Мне тоже оно очень нравится. – Селия устремила на нее оценивающий взгляд. – Какая вы необычная, мисс Темпл. Мне никогда бы не пришло в голову переименовать мужчину. Вы всегда придумываете что-то новое для своих знакомых?

– А почему бы и нет? Я и для вас придумаю, если хотите. Кем бы вы хотели быть, птицей, свободной как ветер? – Она шутила, но внезапно вспыхнувшая в глазах женщины тоска поразила Иззи.

За ее изысканной внешностью скрывается не только ясный ум, там живет и боль. Иззи посерьезнела и тихо проговорила:

– Никто вас толком не знает, не так ли, миледи?

– Возможно. – Селия отвела взгляд. – Скажите, мисс Темпл, что вы с Джулианом задумали?

Понизив голос, Иззи поведала про их замысел, про то, как они намереваются изображать помолвленных. К концу объяснения они с Селией вместе хихикали, как две школьницы.

– Ах, леди Боттомли, – вздохнула, наконец, Иззи, – вы не представляете, как чудесно обрести двух друзей, с которыми можно посмеяться. Джулиан и теперь вы.

Селия удивленно взглянула на нее:

– А мы друзья, мисс Темпл?

– Мне бы очень этого хотелось, миледи. Но конечно, если я слишком много себе…

– О нет! Я не это имела в виду. Просто… – Леди Боттомли беспомощно взмахнула рукой, – большинство женщин недолюбливают меня, потому что…

– Потому что вы так божественно красивы, что все в радиусе мили от вас выглядят как птичий помет, – заключила Иззи.

Когда Селия кивнула с несчастным видом, Иззи улыбнулась ей:

– Ну что ж, мне ведь нечего терять, не так ли? Леди Боттомли начала было возражать, но Иззи вскинула руку:

– У меня нет иллюзий, миледи. Я знаю, что невзрачна.

– На самом деле это не так. Вы миловидны, а с такой душевностью и дружелюбием кажетесь весьма привлекательной.

На мгновение Иззи усомнилась в том, что она действительно так неказиста.

– Если бы это было правдой, – вздохнула Иззи. – Впрочем, мне не хотелось бы быть такой же красивой, как вы, миледи. Это тяжкое бремя.

Когда леди Боттомли заморгала, прогоняя слезы, сердце Иззи упало. Она оскорбила свою новую подругу.

– Никто никогда этого не понимал, – прошептала Селия. Затем улыбнулась очаровательной сияющей улыбкой, от которой у Иззи дух захватило.

– Могу себе представить. Поначалу я тоже видела в вас лишь то, что вы наделены дарами, которых у меня никогда не может быть, – призналась Иззи. – Полагаю, это один из тех случаев, когда золотая середина наиболее предпочтительна. Скажите, миледи…

– Пожалуйста, называйте меня Селией. Когда я с вами, мне как-то совсем не хочется быть леди. – Осознав двойной смысл своих слов, Селия зажала рот ладонью.

Иззи широко улыбнулась ей, наслаждаясь ее вновь обретенной раскованностью.

– Очень хорошо, Селия, впредь постараюсь сделать так, чтобы вы не ощущали себя леди.

Глядя вслед отъезжающей роскошной карете леди Боттомли, Иззи гадала, когда они увидятся в следующий раз.

Потом она вспомнила бал Уотерли. Селия будет там. Но мысль о предстоящем бале угнетала ее.

Это мечта, сказочный сон и ночной кошмар одновременно. Все свою жизнь Иззи горячо желала увидеть мир, который описывала ей мама. Мир смеха и света. Место, где влюбленные танцуют до рассвета, а танцующие влюбляются. Но для таких, как она, это не более чем сказка.

По крайней мере, можно не беспокоиться, что придется проходить через это больше одного раза. Когда Джулиан увидит ее в том сверкающем окружении, как комок грязи на бриллиантовом ожерелье, он, несомненно, поймет, что разумнее будет избегать дальнейших унижений.

Она вздохнула. Ей просто придется перетерпеть это. Для него это важно, а он ей так нравится. Ей нравятся его глаза, его голос и тепло, которое от него исходит.

Иззи направила свои мысли в более пристойное русло. Джулиан умен. Элегантно одевается. Не прочь посмеяться. Уже одно то, что она о нем думает, смягчает боль одиночества, которую она испытывает вот уже много лет.

Как сирота, состоящая в дальнем родстве, Иззи никогда по-настоящему не была членом этой семьи, а теперь уже и не хотела этого. Ей не удалось подружиться с прислугой, поскольку она принадлежала к стану хозяев. Она не имела бы ничего против, но нет людей более чувствительных к классовым различиям, более чванливых, чем сама челядь.

Постоянно занятая работой, Иззи не могла искать друзей за пределами дома, хотя Джулиан и это изменил. Вчера Хильдегарда позвала ее в свою гостиную, заискивая и благодаря за то, что выполняла обязанности экономки, гувернантки и садовника, пока домашнее хозяйство находилось «между слугами».

Иззи засмеялась про себя, шагая по дорожке вокруг сада. Последняя экономка ушла четыре года назад, негодуя на невыносимые условия, а садовника нет уже шесть лет. Настоящей гувернантки и вовсе никогда не было. В обязанности Иззи входило заботиться об образовании детей с той поры, как ей исполнилось шестнадцать.

В последнее время Хильдегарда любезно освободила ее от обязанностей гувернантки. Милли уже слишком взрослая и больше не нуждается в ней, а Шелдона вскоре отправят в школу.

Иззи втайне была ужасно рада, что мальчишки не будет в течение следующих нескольких месяцев. Он ядовитый крысеныш, имеющий склонность к злым шуткам и вульгарному юмору. Его выходки с каждым годом становятся все грязнее, и Иззи передергивало при мысли о том, какой из него выйдет мужчина. Милли – бледная изящная копия своей матери, в точности до отвращения повторяющая слова и манеры Хильдегарды. Оба ребенка не блещут умом, и их обучение было делом нелегким и неблагодарным.

Ведение домашнего хозяйства тоже доставляло немало неприятностей. Находясь между двух огней, между Спирсом с его негодованием на ее руководство и кузиной с ее жестокой экономией, Иззи пыталась удержать челядь от раскола.

Сад – вот ее прибежище. Единственное место, свободное от родственников. Хильдегарда никогда не выходит из дома, за исключением тех случаев, когда нужно сесть в карету. Милли боится испачкать в земле туфельки и подол платья. И главное благо в том, что Шелдон начинает безостановочно чихать от тех цветов, которые Иззи выращивает всюду, где есть место.