Страница 3 из 76
Для генерал-фабрикатора один запуск мало чем отличался от другого, и задачи порядка и эффективности всегда заслоняли потребность в величии и церемониях. И все же он стоял здесь, закутавшись в черные одежды, символизирующие преданность Хорусу и приверженность его делу. Разве он не поручил мастеру-адепту Уртзи Злобному создание доспехов для Хоруса? Разве не разрешил ввести в строй огромное количество боеприпасов, военной техники и сопутствующих материалов? Да, он выполнил все это. Он все сделал, поскольку это соответствовало его личной цели, его возрастающему желанию или, вернее, сложной программе, свойственной служителям великого Омниссии. Хорус в своем стремлении обрести Бога-Машину освободил Марс, отменив наложенные Императором ограничения. А вопрос верности для Кельбор-Хала, как и для любого другого механикума, решался простыми вычислениями, требующими всего нескольких наносекунд.
— Там, где мы видим функциональность и порядок, они видят красоту, — продолжал генерал-фабрикатор. — Сила, магос Эпсолон, сила, полученная из огня и стали, — вот что создано нами.
Магос Эпсолон, тоже одетый в черное, кивнул, благодаря своего господина за пояснения.
— В некотором отношении они все еще люди, — добавил генерал-фабрикатор, — и их слабости так же далеки для нас, как и для когитаторов на борту корабля.
Сам Кельбор-Хал, невероятно высокий, с открытой грудной клеткой, из которой торчали ребристые трубки и похожие на щупальца сервоустройства, заменявшие ему плоть, вены и различные органы, был совсем не похож на человека. Он давно отказался от лица, заменив его гладкой стальной пластиной с набором зеленых диодов на месте глаз; по бокам его тела, как у паука, имелись ряды механодендритов, снабженных лезвиями, пилами и другими приспособлениями. Его голос, синтезируемый встроенным воксом, был лишен каких-либо эмоций и звучал с механическим бесстрастием и холодностью.
Пока Кельбор-Хал наблюдал за фалангами Астартес, грузившимися на борт корабля с помощью герметичных трапов, протянутых к прозрачному куполу, и за их предводителем, который суетился, излучая высокомерную гордость, хронометр, встроенный в его программу, напомнил о том, что время подходит к концу.
Реактивные двигатели «Яростной бездны» глухо взревели и повернули корабль вертикально. Затем послышался низкий нарастающий гул плазменных двигателей, легко различимый даже под куполом из толстого плексигласа. «Яростная бездна» с экипажем и Астартес на борту была готова к старту.
Из механодендрита генерал-фабрикатора выскользнул тонкий щуп и вонзился в цилиндрическую консоль, бесшумно появившуюся из-под пола. Кельбор-Хал, повернувшись к устройству, набрал последовательность символов, необходимых для запуска корабля. На лицевой панели консоли замигали разноцветные огоньки, а затем весь купол задрожал от нарастающего гула.
Право активировать последовательность взрывов, освобождавших «Яростную бездну» от технологических креплений, была предоставлена ведущему магосу Лорваксу Аттеманну, старшему в группе аколитов и техников, собравшихся, чтобы наблюдать за стартом. Он сделал это без всяких церемоний.
Огоньки взрывов праздничным салютом пробежали вдоль причальной стенки дока. Подъемники, вспомогательные трубопроводы и леса полетели в темноту, где их ждали магнитные буксировщики, собиравшие мусор. Над корпусом корабля поднялись защитные пластины, предохранявшие от радиации. Остатки закачиваемого топлива вспыхнули огненными лентами.
Плазменные двигатели гортанно взревели, и над поверхностью Туле пронесся вихрь огня и света. В темное небо начала подниматься новая звезда, невыразимо ужасная и прекрасная одновременно. Она была подобна воплощению грозного металлического бога, способного осветить пламенем своего гнева всю Галактику.
Наконец «Яростная бездна» отправилась в путь. Кельбор-Хал, наблюдавший за ее величественным вознесением, а заодно и прислушивавшийся к звуку двигателей, ощутил, как в его душе шевельнулся отголосок эмоции. Чувство было эфемерным, почти неразличимым. Генерал-фабрикатор обратился к встроенному когитатору, хранившему память о прошлом, и определил это чувство.
То был благоговейный восторг.
Глубоко в недрах Туле ждал своего часа дрон-шаттл, пробравшийся к назначенному месту по потайным переходам и пустынным залам. Встреченные по пути чернорабочие и сервиторы, занятые своими делами, не обратили на него никакого внимания. Шаттл медленно и беспрепятственно достиг своей цели и ждал несколько часов, остановившись в небольшой камере, через которую проходил кабель, питавший гравитационный двигатель астероида.
Личная баржа генерал-фабрикатора Кельбор-Хала покинула Туле уже час назад. Глава механикумов оставил своего помощника магоса Эпсолона, чтобы тот проследил за чисткой астероида после запуска корабля. Это судно должно было стать последним, стартовавшим с Туле.
Вскоре в сервиторе, управлявшем дроном, активировалась заранее заложенная программа. Две жидкости, хранящиеся в разных отделениях тела сервитора, начали поступать в один резервуар. Безопасные по отдельности химикаты, соединяясь, превращались в горючую смесь огромной взрывной силы. Спустя секунду после соединения небольшая искра разбудила ее ярость. Мгновенная вспышка — и волна пламени, поглотив небольшой корабль, с ревом распространилась по тоннелям и трубопроводам, сжигая попадавшихся на пути рабочих. Как только огненная буря докатилась до гравитационного двигателя, началась цепная реакция, приведшая к катастрофе. Всего через несколько минут астероид раскололся на множество раскаленных осколков. Не было ни возможности, ни времени, чтобы спастись от гибели. Все адепты, сервиторы и рабочие превратились в пепел.
Обломки будут еще долго разлетаться во все стороны, но астероид находился в самой удаленной точке своей подковообразной орбиты, и Юпитеру ничто не угрожало. Исчезновение Туле не останется незамеченным, но последствия этого события столь незначительны, что расследование, если оно вообще будет, начнется не ранее чем через несколько месяцев. Никто не узнает о строительстве корабля, пока не станет поздно, слишком поздно.
При уничтожении Туле были утрачены многие технологии, и это стало высокой ценой за сохранение полной и абсолютной тайны. Но воля генерал-фабрикатора была исполнена. Именно он приказал уничтожить Туле.
2
СУДЬБА ГЕКТОРА
БРАТЬЯ УЛЬТРАМАРА
В ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ
В реклюзиуме было почти совсем темно. Брат Гектор, тщательно контролируя дыхание, сделал выпад коротким мечом, затем последовало движение щита, поворот в сторону воображаемого противника и ложный выпад. Потом он низко пригнулся в темноте пустынного зала и повторил все движения, но в другом направлении: выпад, блок, еще выпад, короткий взмах мечом, обманное движение, разворот. Он повторял эту последовательность снова и снова, словно бесконечную физическую мантру. После каждого успешного завершения цикла Гектор добавлял еще движение — то колющий удар, то прыжок. Число последовательных упражнений увеличивалось, интенсивность движений возрастала. В окружающей темноте ничто не отвлекало внимания, и вскоре Гектор достиг предельного уровня скорости и сложности, после чего стал постепенно замедлять темп, пока не остановился.
Он неподвижно застыл на месте, выровнял дыхание и на этом закончил тренировку.
— Свет! — скомандовал он, и с обеих сторон на стенах вспыхнули изящные светильники, заливая мягким светом весь пустынный зал.
Тело Гектора, одетого лишь в набедренную повязку и сандалии, поблескивало в искусственном свете ламп легкой испариной, и это сияние подчеркивало выпуклости его усиленных мышц. Погрузившись в самосозерцание, он перевел взгляд на свои руки. На больших и сильных кистях не было ни единого шрама. Он сжал правый кулак.