Темное очарование

— Стало быть, ты все-таки получил то письмо, которое тебе послала Каролина после рождения Элоизы! — возмущенно бросила Порция. — Тогда почему же ты не ответил?

Джулиан передернул плечами.

— А откуда ты знаешь, что я не ответил? Почта в наши дни работает отвратительно.

Порция прищурилась, подозревая, что почта тут ни причем.

— А тебе не кажется, что это ты вел себя отвратительно по отношению к нам, так долго не давая знать о себе? Все, что мы знали, это то, что ты стал… — Она осеклась.

— Бессмертным? — лениво подсказал Джулиан, заметив ее колебания. Девушка бросила на него обиженный взгляд, и он тяжело вздохнул.

— Если ты не хочешь даже, чтобы я проводил тебя до дома, тогда как мне избавиться от тебя, скажи? Отвести тебя в первый же попавшийся притон и бросить там?

Порция поправила сбившуюся набок шляпку, потом неторопливо завязала под подбородком ленты. Она тянула время, хорошо понимая, что сейчас ей понадобится все ее мужество.

— Нет. Сказать по правде, я рассчитывала, что ты позволишь мне проводить тебя до твоего дома.

Все легкомыслие Джулиана мигом улетучилось, лицо стало суровым и холодным, точно ледяная маска.

— Прости, но мне кажется, это не слишком хорошая мысль, — отрезал он. — И поскольку ты смогла отыскать меня, думаю, с таким же успехом сможешь без моей помощи вернуться домой. — Он сухо поклонился. — Доброй ночи, мисс Кэбот. Передайте моему брату и его семье нижайший поклон.

С этими словами он повернулся и решительно зашагал по улице, видимо, забыв, что на ней по-прежнему его пальто.

— Если ты не позволишь мне проводить тебя до дома, — опомнившись, крикнула Порция ему вслед, — о я просто прослежу за тобой!

Джулиан, вздрогнув, резко обернулся. А потом вдруг молча метнулся к ней. Увидев его лицо, похолодевшая от ужаса Порция едва удержалась от крика. Это было лицо безжалостного убийцы.

Теперь он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. В черных глазах Джулиана горел угрожающий огонек.

— Сначала ты врываешься в какой-то грязный игорный притон с таким видом, будто ты сама королева Елизавета! Потом предлагаешь проводить такого человека, как я — нет, такое чудовище, как я, — до дома! — прогремел он. — Черт возьми, женщина, неужели ты нисколько не дорожишь своим добрым именем?! Да что там именем — жизнью?!

— В настоящий момент меня заботит не моя жизнь! Это твоей жизни угрожает опасность!

— О чем ты говоришь, милая? Моя жизнь? Это не жизнь, а существование!

— Которое очень быстро подойдет к концу, если ты будешь так глуп, что откажешься хотя бы выслушать меня!

С губ Джулиана сорвалось французское ругательство. Порция вызывающе задрала вверх подбородок — ей случалось слышать от Эйдриана и не такие выражения. Правда, он ругался исключительно по-английски.

Мимо них, спотыкаясь и выписывая ногами кренделя, прошел какой-то забулдыга, от которого несло запахами грязного тела и дешевого джина. Перехватив алчный взгляд, которым пьяница окинул аппетитные выпуклости Порции, Джулиан свирепо оскалился и зарычал, и Порция почувствовала, как волосы у нее на голове зашевелились от ужаса. Пьянчужка, вздрогнув, испуганно потрусил дальше и, только добравшись до угла, осмелился бросить опасливый взгляд на странную парочку.

— Похоже, я не единственный хищник, который рыскает в такую ночь по улицам Лондона. — Джулиан нерешительно поскреб подбородок. Судя по всему, слова Порции заставили его задуматься. — Ладно, если ты настаиваешь, пойдем ко мне. Но ты должна дать мне слово, что после того, как я тебя выслушаю, ты оставишь меня в покое и дашь мне спокойно отдохнуть. — Не потрудившись дождаться ответа, он молча предложил ей руку.

Напуганная его звериным рыком, Порция, дрожа, нерешительно последовала за ним.

К удивлению Порции, витая лестница в доме, который Джулиан снимал в самом сердце Лондона, на Стрэнде, вела наверх, а не вниз, как она ожидала. Сказать по правде, она предполагала увидеть нечто вроде роскошного полуподвального помещения, очень похожего на тайную комнату в донжоне замка Тревельян, в котором Эйдриан с Джулианом провели свое детство.

Та его комната с первого взгляда поражала роскошью — тончайший кашемир, изысканные китайские шелка, чиппендейловская мебель, бесчисленные бюсты и картины старых мастеров, изумительной красоты шахматная доска, за которой он мог проводить те дневные часы, когда не спал, а посреди всего этого — массивный деревянный гроб, украшенный тончайшей резьбой. Да, следовало отдать Джулиану должное, он всегда любил комфорт. И, даже став вампиром, ничуточки не изменил своим привычкам.

Именно поэтому Порция была потрясена, когда, вскарабкавшись вслед за Джулианом по узенькой шаткой лестнице, оказалась в тесной, с низким потолком комнатушке, напоминавшей чердак или голубятню. Роскоши тут не было и в помине — потертая мебель, парочка продавленных кресел, да еще изрезанный ножом стол из дешевой, потемневшей от времени сосны. На столе, с трудом разгоняя по углам тени, тускло горела лампа. Если бы не тяжелые портьеры из плотного черного крепа на окнах, никому бы и в голову не пришло, что перед ним обиталище вампира.

Вместо гроба — убогая железная кровать, сиротливо притулившаяся в углу. Старательно отводя глаза в сторону, чтобы не таращиться на смятые простыни, Порция робко вошла.

Джулиан, закрыв за ними дверь, привалился к ней спиной. Взгляд его остановился на стоявшей посреди комнаты Порции.

— Итак, малышка Порция Кэбот стала взрослой.

Догадавшись по его сухому тону, что он не слишком рад видеть ее у себя, Порция невозмутимо пожала плечами:

— Рано или поздно это должно было случиться. А ты ожидал, что я на веки вечные останусь наивной девчушкой, влюбленной в поэзию Байрона, какой ты меня помнил?

— Что ж… очень жаль, — буркнул Джулиан.

Не глядя на нее, он прошел к столу, сдул пыль с двух непарных бокалов, подумал немного и наполнил их из стоявшего тут же графина. Потом протянул один Порции.

Взяв бокал, она нерешительно поднесла его к носу и подозрительно понюхала плескавшуюся внутри жидкость кроваво-красного цвета.

— Не волнуйся, это всего лишь портвейн, — успокоил ее Джулиан. Глаза его насмешливо блеснули. — Правда, дешевый. Но это все, что я могу тебе предложить.

Порция, поколебавшись, сделала осторожный глоток.

— Сколько этой гадости ты уже сегодня выпил? — сморщившись, поинтересовалась она.

— Не слишком много, уверяю тебя. — Прислонившись к столу, Джулиан одним глотком опрокинул в рот содержимое своего бокала. Потом с насмешливым видом отсалютовал ей. — Очень надеюсь, что ты простишь мою сегодняшнюю резкость. Дело в том, что ты… э-э-э… оставила меня без ужина, а когда я проголодаюсь, то всегда бываю несколько груб.

Рука девушки дрогнула, и несколько капель портвейна пролились на пол.

— Те женщины… — с округлившимися от ужаса глазами прошептала Порция. — В игорном клубе… Ты собирался поужинать ими?

Джулиан открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал.

— Если ты спрашиваешь, собирался ли я их убить, то — нет, — помолчав, пробормотал он. — Слегка перекусить? Да. Почему бы и нет?

Глаза у Порции стали совсем круглые. Заметив это, Джулиан тяжело вздохнул:

— Ну не может же нормальный вампир все время питаться полусырым ростбифом, запивая его купленной у мясника кровью! И потом… странствуя по миру, я сделал удивительнейшее открытие. Где бы я ни оказался, всегда находятся женщины, которые не прочь — да что там не прочь! — которые жаждут, чтобы я отведал их крови! Я беру у них то, что необходимо мне, чтобы выжить, а взамен… стараюсь дать им то, что нужно им. — Затуманенный взгляд Джулиана скользнул по зарубцевавшимся следам укусов на шее Порции. — И поскольку ты как-никак была первой женщиной, чьей крови мне довелось отведать, благодарить за этот урок я должен именно тебя, дорогая.

Порция вдруг поймала себя на том, что ненавидит его. Ненавидит за то, что он так ничего и не понял. Поступок, на который ее толкнули нежность и отчаяние, в его устах выглядел чем-то… непристойным. У нее было такое чувство, словно он швырнул ей в лицо грязью.