Каникулы в Монако

— И куда я попаду?

— Следуйте по коридору до пожарной лестницы.

Вот и все. Она уходит через черный ход, как… любовница.

Маделин посмотрела на письмо, которое держала в руке. Ей следовало оставить его на столике.

— Вы не передадите это ему? — Она протянула Айану письмо. Немного помедлив, он взял его. Айан не жаловал ее. Выполнит ли он ее просьбу?

Взяв телохранителя за руку, она заглянула в его темные глаза.

— И пожалуйста, Айан, оберегайте его.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Но она же совсем ребенок! — Доминик в ужасе уставился на фотографию. — Как я могу на ней жениться?

— Ей девятнадцать. Столько же, сколько было Жизель, когда вы обвенчались, — возразил Рикардо, председатель Королевского Совета, положив на стеклянный столик еще три фотографии юной блондинки. — Она достаточно взрослая для того, чтобы произвести на свет много наследников.

Доминик почувствовал отвращение. Вины девушки в том не было. Она довольно привлекательна, но слишком молода для него. Он предпочитал зрелых, уверенных в себе женщин, которые не стеснялись открыто выражать свое мнение. Таких, как Маделин.

Он обернулся и посмотрел на закрытую дверь спальни. Время вышло. Ему придется сказать Маделин правду и попрощаться с ней навсегда. Он не сможет показать ей Париж и Венецию, как обещал. Внезапно грудь сдавило так, что ему стало трудно дышать.

Его взгляд снова упал на фотографию невесты. Он всегда знал, что для него долг перед страной важнее личных желаний. Он занимал привилегированное положение, но за привилегии приходится платить.

— Я с ней встречался?

— Она утверждает, что дважды.

Доминик не смог этою припомнить. Должно быть, девушка не произвела па него никакого впечатления, что не предвещало ничего хорошего. Однако от него ожидали, что он женится на ней, будет с ней спать, заведет детей. Чем скорее, тем лучше.

Король положил руку ему на плечо.

— Любовь придет, Доминик. Так было с твоей матерью и мной, с твоими сестрами. С Жизель. — Он убрал руку. — Мы с Рикардо будем в ресторане. Присоединяйся к нам, когда приведешь себя в порядок.

Они ушли, и Доминик в ужасе уставился на дверь спальни.

Когда он поговорит с Маделин, все будет кончено. Его будущее принадлежит другой женщине.

Ему стало душно. Он расстегнул воротник рубашки, но это оказалось бесполезно. Каждый шаг давался с большим трудом. Наконец Доминик взял себя в руки, повернул ручку и толкнул дверь.

Спальня оказалась пуста, в ванной было темно.

— Маделин, можешь выходить. Они ушли, — позвал он.

— Ее здесь нет, Доминик, — произнес Айан у него за спиной.

Он недоверчиво уставился на своего телохранителя.

— Она ушла, — сообщил тот.

Доминик почувствовал себя так, словно его поразила молния.

— Как?

— Здесь есть потайной выход. Я показал его ей.

— Почему мне никогда о нем не рассказывали?

— Я боялся, что ты можешь повести себя неосмотрительно. — Айан протянул ему конверт с эмблемой отеля «Рейнар». — Она подслушала ваш разговор с отцом и председателем Совета.

Доминик стиснул зубы и закрыл глаза. Она должна была обо всем узнать от него. Судорожно вздохнув, он вскрыл конверт, развернул письмо и прочитал:

Доминик!

Спасибо за незабываемые каникулы.

Всю следующую неделю я буду занята приготовлениями к свадьбе Кендейс, и у меня не останется времени на развлечения.

Ты был великолепен. То, что доктор прописал. Но мой курс лечения закончился.

Я ненавижу прощания, поэтому решила написать.

Прощай.

С наилучшими пожеланиями,

Маделин.

Боль обрушилась на него подобно цунами. Доминик попытался призвать на помощь безразличие, но это ему не удалось. Тяжело сглотнув, он сжал кулаки и смял письмо.

Маделин заслуживала, чтобы он сказал ей правду. Всю правду. Он должен был поведать, как много она для него значила, какой великолепной любовницей и подругой была. А затем объяснить ей, почему они должны расстаться. Она бы поняла. Он заставил бы ее понять.

— Где она?

— Не знаю.

— Что значит, не знаешь?

— Спеша сегодня утром вывести ее из твоего номера, я забыл сказать Фернану, чтобы он за ней проследил. Я предположил, что мадемуазель Спенсер вернется к себе в номер, но она этого не сделала.

— Она не могла далеко уйти. Ее паспорт у меня… Она видит во мне мужчину, а не будущего короля.

Айан сочувственно кивнул.

— Я знаю, но у тебя своя судьба. И если ты будешь продолжать подвергать себя опасности, я не смогу сделать то, о чем попросила меня мадемуазель Спенсер. Оберегать тебя.

На глаза Доминика навернулись слезы, и он опустил голову.

— Уходя, она не проклинала меня за обман?

— Я не умею читать мысли, но мадемуазель Спенсер казалась спокойной.

— Найди ее.

— Доминик, пожалуй, лучше оставить все как есть.

— Найди ее. — Айан не сдвинулся с места, и он добавил: — Это королевский приказ.

Телохранитель повернулся и направился к двери. Доминик никогда не разговаривал с ним так резко.

— Она сбежала, — бросил он вслед Айану, и тот остановился. — Почему она сбежала, Айан? Маделин Спенсер не трусиха. Она смела и остра на язык. Маделин, которую я знал, бросила бы упреки мне в лицо.

Он любил ее!

Любил ее острый язычок, ее смелость, независимость, нежелание раболепствовать перед ним.

Он любил ее, но не мог ею обладать. Соглашения были подписаны, обещания даны. Отказ от них мог повлечь за собой охлаждение отношений между двумя странами.

— Почему она сбежала? — повторил Доминик.

— Потому что не хотела чувствовать себя проигравшей.

Доминик не верил в это. Должно быть, за ее поступком крылось нечто большее. Он разгладил смятый листок. Что она недоговаривала? Несмотря на сухие слова письма, Доминик знал, что был ей небезразличен. Она часто ему это доказывала в постели и вне ее.

Потерев рукой небритый подбородок, Доминик попытался разгадать загадку Маделин Спенсер.

Она слишком смелая, чтобы сбежать, вертелось у него в голове.

А затем все части головоломки сложились воедино.

До него у нее был всего один мужчина, которого она любила. Могла ли она полюбить его, Доминика? Он не мог уехать из Монако, не выяснив это.

— Она сбежала бы только в одном случае — если бы ей было слишком больно прощаться со мной, — сказал он Айану, расстегивая рубашку. — Я сейчас приму душ, а затем спущусь в ресторан к отцу. Я хочу найти Маделин Спенсер у себя в номере, когда вернусь. Если она хочет со мной попрощаться, пусть сделает» то лично.

— Мне нужно спрятаться от принца Доминика и его телохранителей, — произнесла Маделин, когда они с Кендейс и Винсентом оказались в полумраке собора.

Кендейс распрямила спину.

— Этот негодяй тебя обидел? Если это так, я…

— Ты совершила что-нибудь противозаконное? — перебил свою невесту Винсент.

— Я не нарушала закон, и Доминик меня не обижал. Он сделал то, чего я от него хотела. Подарил мне незабываемый отпуск.

— Но?.. — не унималась Кендейс.

Маделин закатила глаза. Кендейс упряма как осел. Если Маделин нужна ее помощь, придется сказать ей правду.

— Я влюбилась в него.

Кендейс запрыгала и завизжала.

— Потише, мы же в церкви, — прошептала Маделин.

— Но это же здорово!

Винсент отвернулся и уставился на толпу прихожан, не желая принимать участия в девчачьем разговоре.

— Нет, это не здорово. Сегодня днем он возвращается домой, чтобы встретиться со своей невестой.

Улыбка Кендейс поблекла.

— Он обручен? Двуличный мерзавец!

— До сегодняшнего дня у него ни перед кем не было обязательств. — Маделин искренне в это верила. — Судя по тому, что мне удалось подслушать, какая-то комиссия искала для него подходящую невесту. Они нашли ее, и он собирается жениться. — Ей было больно даже думать об этом, не то что говорить. — Она взяла Кендейс и Винсента за руки. — Я буду и дальше помогать вам готовиться к свадьбе, но пока Доминик не уехал, мне лучше спрятаться.