Каникулы в Монако

Глубоко вдохнув, она попыталась вспомнить, как отец учил ее вести себя в опасных ситуациях.

Правило первое: знай свое местонахождение.

— Где мы сейчас?

— Недалеко от побережья Франции.

Правило второе: не тревожь преступника. Сохраняй спокойствие.

Маделин заставила себя улыбнуться, но ее подбородок дрожал.

— Дэймон, я правда хочу сойти на берег.

— Это невозможно. У тебя нет с собой паспорта.

Да, но, может, власти Франции поймут ее ситуацию и сделают для нее исключение? Дэймон подошел ближе.

— Маделин…

— Стой, где стоишь.

Правило третье: в случае крайней необходимости пользуйся для самозащиты любыми подручными средствами.

На камбузе были ножи. Она видела их там вчера вечером, когда они с Дэймоном вместе готовили ужин. Точнее, Дэймон готовил. Разве принцы занимаются стряпней? Для этого у них есть слуги. Значит, никакой он не принц.

Надев туфли, Маделин открыла дверь и осмотрела камбуз. Айан и Макос сидели за столом. Помогут они ей или они заодно с Дэймоном? С одним человеком она еще может справиться, но с тремя будет сложновато.

Маделин принялась открывать ящики до тех пор, пока не нашла острый нож для разделки мяса с девятидюймовым лезвием. В этот момент Дэймон-Доминик… или как его там? — вошел в маленькое помещение камбуза и бросился к ней. Тогда, прибегнув к одному из приемов самообороны, которым научил ее отец, Маделин схватила его за правую руку и, выкрутив ее, прижала к его спине кистью вверх, а затем приставила нож к его горлу.

— Скажи своим друзьям, чтобы отвезли меня на берег. Немедленно!

Вдруг раздался какой-то зловещий звук, и, подняв голову. Маделин увидела два дула, наставленные на нее из противоположного конца камбуза. Два больших черных пистолета. Члены экипажа были его сообщниками.

О боже! Ее похитили!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Айан, Макос, опустите оружие, — спокойно произнес Доминик, но его телохранители не подчинились. — Это приказ.

— Но ваше высочество… — возразил Айан.

— Сделайте это. Маделин не причинит мне вреда. — Доминик был в этом абсолютно уверен. Он видел, как дрожит ее рука, сжимающая нож. Та самая рука, которая прошлой ночью доставляла ему неописуемое наслаждение.

— Это ты так думаешь, негодяй. Я квалифицированный медик и знаю, куда нанести удар, чтобы твоя смерть была мгновенной. — Ее хватка была отчаянной, голос звучал решительно. Очевидно, она правда думала, что ей угрожает опасность, и он глубоко об этом сожалел.

Айан и Макос сначала опустили пистолеты, но, услышав угрозу Маделин, снова наставили их на нее.

Доминик подвинулся на пару дюймов вправо, чтобы они не смогли выстрелить в девушку.

— Позволь предупредить тебя, что Айан и Макос мои телохранители и провоцировать их очень опрометчиво.

Он легонько качнул головой, и охранники с явной неохотой убрали пистолеты в кобуры, спрятанные под пиджаками.

Несмотря на слова Маделин, Доминик сомневался, что у нее хватит духа его убить.

— Если ты выведешь меня из строя, ни к чему хорошему это не приведет. Как профессиональный медик, ты давала клятву Гиппократа. Освободи меня, пока никто не пострадал.

— А что потом? — недоверчиво произнесла она. — Ты со своими головорезами продашь меня? Потребуешь за меня выкуп?

— Я не собираюсь делать ни того, ни другого. Мы вернемся в порт. Айан, дай Маделин телефон, чтобы она могла позвонить в отель. Густаво поручится за меня.

Женщина презрительно фыркнула и пихнула его в спину.

— Возможно, портье с вами заодно. Он говорил мне, что я могу вам доверять. Если я и буду куда-то звонить, то только в полицию.

— Тебя никто не похищал. Ты сама добровольно ступила на борт яхты. Это подтвердит любой, кто видел тебя на пристани. Ты вернешься туда живая и невредимая. Если хочешь, можешь звонить властям, но этим ты лишь привлечешь внимание прессы.

— Какой еще прессы?

— Той, из-за которой я и затеял весь этот маскарад. Я покрасил волосы и сбрил бороду, чтобы во время отпуска меня не преследовали папарацци. Именно поэтому я и не пошел в отель после поездки в Ларвотто. Не хотел, чтобы меня узнали хищники с телеобъективами.

Прошло полминуты. Хотя Доминика с ранних лет учили, как себя вести в подобных ситуациях, ему ни разу не приходилось применять свои навыки на практике. Он мог бы без труда высвободиться, но для этого ему пришлось бы сделать больно Маделин, а этого нельзя было допустить. Он и так уже злоупотребил ее доверием, обманув.

— Положите пистолеты на барную стойку и толкните их рукояткой вперед в моем направлении, — приказала она. — Телефон тоже.

Доминик жестом велел Айану и Макосу выполнить ее требование. Оба телохранителя посмотрели на нее так, словно она сошла с ума, но молча подчинились.

Она повела Доминика к стойке, по-прежнему не опуская ножа. Горькая правда заключалась в том, что его восхищала и возбуждала ее смелость. К счастью, перед тем, как прийти сюда, он надел брюки, иначе и Маделин, и телохранители заметили бы, как сильно она на него действует.

Он никогда не встречал женщин, подобных Маделин Спенсер. Всякий раз, когда ему казалось, что он понял ее, она заинтриговывала его новой загадкой.

Какая она, эта женщина, так отчаянно защищавшая себя? И что с ней сделал бывший жених, раз она разочаровалась в любви и перестала доверять мужчинам? Должно быть, дело здесь было не только в другой женщине. Но почему осознание этого приводило Доминика в ярость и вызывало у него желание отомстить за нее?

Маделин остановилась в ярде от барной стойки. Чтобы взять телефон, ей придется освободить одну руку. Очевидно, она тоже это поняла, поэтому не сдвинулась с места.

— Я хочу вернуться на берег.

— Тогда ты должна позволить Айану и Макосу подняться на палубу. Мы будем в Монако через час. — Этого времени хватит, чтобы убедить ее поверить ему. Он собирался сказать ей правду до того, как они занялись любовью. Но всякий раз, когда Доминик открывал рот, чтобы это сделать, она соблазняла его взглядом, и у него пропадала решимость. Ее дерзкая уверенная улыбка. Ее мягкая соблазнительная грация. Непринужденный разговор женщины, равной мужчине во всем. Он слишком долго жил в мире условностей. Маделин дала ему представление о том, чего ему все это время не хватало. Показала, какими должны быть отношения, и он понял, чего ему, по всей вероятности, будет не хватать в браке.

Когда Маделин вчера вечером приложила палец к губам Доминика, желание в нем взяло вверх над голосом совести, но слышать и дальше, как она называет его вымышленным именем, было невыносимо. Он хотел, чтобы в следующий раз в момент наивысшего наслаждения она выкрикивала его настоящее имя.

Он твердо решил, что следующий раз обязательно будет. Каким бы ограниченным ни был ее сексуальный опыт, она создана для того, чтобы доставлять удовольствие мужчинам. Он не готов ее отпустить. Пока не готов, но, к несчастью, скоро ему придется это сделать.

Маделин дернула его за запястье. Она не сделала ему больно, но прервала размышления.

— Неужели ты меня считаешь настолько глупой? Они могут увести яхту куда угодно.

— Отсюда виден экран системы навигации. Если они изменят курс, у тебя есть телефон, два пистолета и я в качестве заложника. Кстати, мой паспорт в каюте, Маделин. Проверь его.

Она снова фыркнула и толкнула его в спину.

— Как будто ты не мог его подделать.

— Тогда найди информацию обо мне в Интернете.

— Я забыла положить в свою пляжную сумку компьютер, — саркастически протянула она.

— Тогда мы это сделаем, когда вернемся в отель «Рейнар». У меня в номере есть ноутбук.

— Думаешь, я после этого куда-нибудь с тобой пойду? Что значит, у тебя в номере? Ты остановился в «Рейнаре»?

— Да. Наши с тобой номера на одном этаже, но в разных концах коридора. Так что мы временные соседи. Как ты думаешь, почему в день нашей встречи я ждал тот же лифт, что и ты?