Страница 29 из 35
— Кроме того, я о ней ничего не знаю. Прочитала письмо, нашла её на фотографии. И что?
— Можно её спросить, — с готовностью предложила я. — Если это она, то должна знать.
Моё предложение никому не показалось странным. Никому и в голову не пришло, что задавать вопросы подозреваемому в убийстве не лучший способ расследования.
— Анита? — безжалостно ворвалась я в её сон. — Слушай, получается, что ты убийца. Что на это скажешь?
Анита отчаянно зевнула в трубку.
— Ну да? И как это у вас получилось?
— Очень сложным путём. Никто, кроме тебя, не подходит.
— Кроме меня, говоришь? Что, полиция уже едет?
— Пока нет. Не сообщили им, потому что не можем понять, зачем тебе убивать Алицию. Ты можешь это объяснить?
— А что, прямо сейчас? — Анита снова зевнула. — Если б вы подождали до утра, наверняка нашла бы несколько поводов. Может, у меня мания?
— Да нет, не похоже. Скорей, ты во что-то впуталась, только не знаем, во что. Чем тебе мешает Алиция?
Анита вдруг проснулась.
— Что-нибудь новенькое случилось? Опять жертвы?
— Пока ещё нет.
— Так чего ж вы не спите? Я думала: по крайней мере тройное убийство!..
— Вычисляем преступника и как раз дошли до тебя. Алиция говорит, что ничего такого о тебе не знает. Совершенно не можем тебя понять.
— Я сама себя иногда не понимаю. Не принимайте близко к сердцу, — утешила меня Анита. — Но вы меня заинтриговали, пожалуй, сегодня к вам приеду. Разреши только чуть-чуть поспать…
Алиция с Зосей неуверенно переглянулись.
— Не знаю, не бестактно ли обращаться к человеку с такими вопросами в семь утра…
— Звонить в семь утра — это не только бестактность, это просто свинство, — добавила Алиция. — Если не она, придётся извиняться.
Я пересказала наш разговор. Алиция в двадцатый раз перечитала письмо Эдека:
— Наверняка не она. Он тут ясно пишет, что должен быть снимок с её дня рождения, а то был день рождения Хенрика. Зря её разбудила.
— Тогда какого черта мы просидели целую ночь? — с горечью спросила Зося. — Я иду спать, а ты как хочешь. Можешь звонить этому полицейскому, пусть ему тоже будет плохо.
Я успела до перерыва сбегать на почту и выслать бестолково написанное письмо. Г-н Мульгор, весьма заинтересованный, приехал около часа. Получил письмо Эдека, фотографии Алиции с Анитой и псом, плёнки, просмотрел все и погрузился в размышления.
— Я скажу много, — заявил он, когда мы уже совсем потеряли надежду. — Не моё это дело.
Замолчал и бросил на нас задумчивый взгляд.
— Это действительно много, — пробормотала Зося.
Г-н Мульгор устроился поудобней и печально вздохнул.
— Не моё это дело, — повторил он. — Моё дело есть убийца. Но мои товарищи грызут другие дела. Они имели мужчину, давно, много лет назад. Мужчина пошёл вон и никогда не возвращался. Делала подлое дело, изменял стране для…
Г-н Мульгор заколебался, умолк и внимательно на нас посмотрел. Мы ждали, сгорая от нетерпения.
— Это есть тайна, — предостерёг он.
Мы хором поклялись, что никому не скажем.
— Подлая работа, — продолжал г-н Мульгор с отвращением, — для плохой особы в Греции. Наркомания.
— Ах!.. — выдохнула Алиция, лучше всех сориентированная в больных вопросах Скандинавии. — Международная контрабанда наркотиками!
Г-н Мульгор энергично кивнул головой.
— Да. Они делали свинские вещи на весь свет. Мужчина имеет помощь. Какая-то особа напряглась для этого. Но мужчина весьма важный есть. Информацию имеем на тему великого милования.
Это неожиданное сообщение нас совсем захватило врасплох.
— Великого что?
— Великого милования. Сантимента. Любить весьма, чрезвычайно.
— Ну, это уж не Анита! — выкрикнула потрясённая с ног до головы Алиция. — Это Эва!..
Г-н Мульгор посмотрел на неё, взял в руки лежащие на столике карточки с Эвой и конями, перечитал ещё раз письмо Эдека и душераздирающе вздохнул.
— Нет. Джузеппе Грассани не мужчина. Мои товарищи видели его. Другой, не тот самый. Имеем мы слишком мало…
Забрал снимки, аккуратно сложил их вместе с плёнками и письмом и добавил:
— Есть это повод для подозрения. Не наверняка. Доказательств не хватает. Мои товарищи обладают сообщениями, они знают, особа убийцы кто есть. Я также знаю…
— Что вы сказали? — невежливо перебила Зося. — Вы знаете, кто убийца?
— Я знаю, да, — подтвердил г-н Мульгор. — Все мои товарищи знают. Хотя особа убийцы малозначащая есть.
— О господи! — вырвалось у Павла.
— Боже, смилуйся над нами! — застонала Зося. — Злодей, пытавшийся убить восемь человек…
— Девять, — поправил Павел.
— …девять человек, не имеет значения?! Так что же тогда имеет значение?! О чем тут вообще разговор, кого ищут?! Должен убить девяносто девять?!
— Нету девяносто девять, — печально сказал г-н Мульгор. — Только пятьдесят восемь. Ужасно пострадавших. Особу знаем, доказательств нет…
— Как это пятьдесят восемь?..
Г-н Мульгор пошёл на более подробные объяснения. Главной целью полиции было накрыть таинственную особу с чёрным типом, но для этого требовались доказательства их сообщничества. Преступника вычислили теоретически. Причём известно было, что девять жертв в Аллеред и десятая на автостраде для него просто пара пустяков. За ним тянулся хвост по крайней мере пятидесяти восьми преступных акций.
— Невозможно дело закончить, — пожаловался г-н Мульгор и указал пальцем на Алицию: — Пани что-то знает или что-то имеет! Память! Где она?
На этот вопрос было несколько вариантов ответа, но сомнительно, чтобы они удовлетворили г-на Мульгора. От всего этого мы так обалдели, что нам в голову не пришло спросить, кто убийца.
— Рехнуться можно! — гневно сказала Зося. — Бред какой-то. Мало что они там знают! Если у них нет доказательств, знают то же, что и мы. Анита и Эва. Мы никогда не отцепимся от одной из них?!
— Это есть наша цель и желание, — торжественно заявил г-н Мульгор.
— А через того типа? — поинтересовалась я. — Он не может нас на что-нибудь вывести?
— Неизвестно, встречался ли он с Эдеком в Варшаве? — потеряла терпение Зося. — Павел никого не узнал!
— Как мог узнать, если его тут нет? — возмутился Павел. — А может, есть какие-нибудь снимки? У него такая характерная нижняя губа!
Г-н Мульгор грустно покачал головой и вздохнул.
— Не обладаем хорошей фотографией. Имеем крайнюю бедность. Таинственная особа украла.
— Ну, а если ты его узнаешь, что будет? — тревожно рассудила Алиция. — Это же не доказательство, что он связан с Эвой или Анитой.
— Что за великое милование? — мрачно поинтересовалась Зося. — Кого к кому?
— Особа имеет великое милование до мужчины, — пояснил г-н Мульгор.
— Значит, все-таки Эва, — решила Алиция. — Жалко, что Эве понадобилось меня убивать…
Г-н Мульгор ушёл, унося с собой плёнки и письмо и оставив нас совершенно сбитыми с толку.
Во второй половине дня приехала Анита. Мы вспомнили, что о Греции г-н Мульгор сообщил нам строго конфиденциально. Поэтому рассказали Аните лишь о том, что нашлось письмо, и у нас осталось на выбор только она и Эва.
— Когда же, наконец, вы выберете кого-нибудь из нас? — с любопытством спросила Анита.
— Не знаем. Даже если это ты, спи спокойно, — ни у кого нет никаких доказательств.
— А какие доказательства вам нужны? Может, я смогу помочь?
— Ну, например, твоё знакомство с тем типом, которого Эдек встретил в Варшаве. У тебя есть какие-нибудь снимки, где ты в его объятиях? Или любовные письма?
— К сожалению, нет. Но можно сделать фотомонтаж. У вас есть его карточка?
— Ни у кого нет…
— А вы этого типа знаете?
— Даже если знаем, то нам ничего об этом не известно.
— Жаль. Но если у вас снова возникнут вопросы, очень прошу, звоните в какое-нибудь другое время.
В понедельник Павла снова вызвали в полицию. Там он провёл несколько часов, просматривая кипу портретов. Единственный снимок, на котором совершенно точно находился искомый индивидуум, представлял его сзади, в плаще и шляпе. Между шляпой и плащом виднелось ухо, увеличенное до слоновьих размеров. Его-то Павел и должен был опознать.