Глухая стена

Мартинссон закончил разговор. Мудин вытер рот. И взялся за морковный сок. Валландер и Мартинссон пошли за кофе.

— Я забыл сказать, что проверил персонал «Сюдкрафта» по нашим базам данных. Но ничего не нашел.

— Да мы и не надеялись, — отозвался Валландер.

Кофейный автомат опять барахлил. Мартинссон выдернул вилку из розетки, вставил снова. Автомат заработал.

— В этой кофеварке есть электронная программа? — спросил Валландер.

— Вряд ли, — удивленно ответил Мартинссон. — Хотя, конечно, можно представить себе новомодные автоматы, которыми управляют микрочипы с подробными инструкциями.

— А если бы кому-то вздумалось с ним поэкспериментировать? Что тогда? Нажмешь на кнопку «кофе», а польется чай? И молоко, если нажмешь на «эспрессо»?

— Вполне возможно.

— Когда же это начнется? Что послужит триггером? Как обрушить лавину в недрах аппарата?

— К примеру, можно запрограммировать определенную дату. И определенный час. Или, скажем, часовой промежуток времени. Когда в течение этого часа в одиннадцатый раз нажмут кнопку «кофе», лавина рухнет.

— Почему в одиннадцатый?

— Это я так, для примера. С тем же успехом может быть девятый нажим или третий.

— И что дальше?

— Ну разумеется, можно выключить аппарат из сети и повесить табличку «Не работает». А потом заменить управляющую программу.

— Мудин имеет в виду нечто подобное?

— Да, только помасштабней.

— Но мы ведь понятия не имеем, где находится Фальков «кофейный автомат».

— Он может находиться где угодно.

— Выходит, тому, кто запустит лавину, даже не обязательно знать об этом?

— Человеку, стоящему за всей операцией, разумеется, весьма на руку, что сам он не будет при сем присутствовать.

— Выражаясь фигурально, мы ищем кофейный автомат, — подытожил Валландер.

— Можно и так сказать. А еще точнее: иголку в стоге сена. Не зная, где этот стог находится.

Валландер подошел к окну, глянул наружу. Уже стемнело. Мартинссон стал рядом.

— Если наши предположения справедливы, мы имеем дело с необычайно сплоченной и оперативной группой саботажников, — сказал комиссар. — Сведущих и беспощадных. Не останавливающихся ни перед чем.

— Но какова их цель?

— Вероятно, Мудин прав. Они хотят устроить всемирное финансовое землетрясение.

Мартинссон молчал, обдумывая его слова.

— Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь, — продолжал Валландер. — Ступай к себе и подготовь докладную записку. Попроси Альфредссона, он тебе поможет. Затем отошли ее в Стокгольм. И во все полицейские организации за рубежом, какие только вспомнишь.

— Если это ошибка, нас поднимут на смех.

— Придется рискнуть. Дашь мне бумаги, я подпишу.

Мартинссон ушел. Валландер остался в кафетерии, погруженный в свои мысли. Даже не заметил, как вошла Анн-Бритт. И вздрогнул, когда она стала рядом.

— Я кое-что вспомнила, — сказала она. — Ты говорил про афишу в гардеробе Сони Хёкберг.

— «Адвокат дьявола». Я взял этот фильм в прокате. Но так и не выбрал время посмотреть.

— Я имею в виду не столько фильм, сколько самого Аль Пачино. Меня поразило сходство.

Валландер пристально посмотрел на нее:

— Сходство? С чем?

— С Сониным рисунком. Где ее бьют в лицо. Факт есть факт, и никуда от него не денешься.

— Какой факт?

— Карл-Эйнар Лундберг похож на Аль Пачино, хотя далеко не так красив.

А ведь она права, подумал комиссар. Он пролистал отчет, который она оставила у него на столе. Там была и фотография Лундберга. Но тогда он не обратил внимания на сходство. Вот и еще одна деталь вдруг стала на место.

Они сели за столик. Анн-Бритт очень устала.

— Я ездила домой к Эве Перссон. В тщеславной надежде, что она все-таки расскажет что-нибудь еще.

— Ну и как?

— По-прежнему равнодушная, вот что хуже всего. Ни намека на то, чтобы она плакала или плохо спала. Знай себе жует резинку, и больше всего ей мешает, что надо отвечать на вопросы.

— Она все прячет в себе, — твердо сказал Валландер. — Я больше чем уверен, в душе у нее бушует вулкан. Просто мы его не видим.

— Надеюсь, ты прав.

— Так она что-нибудь сказала?

— Нет. Ни она, ни Соня понятия не имели, что за кашу заварили, когда Соня совершила свой акт мести.

Валландер рассказал, что произошло после обеда.

— Ни с чем подобным мы никогда близко не сталкивались, — сказала Анн-Бритт, когда он умолк. — Если это правда.

— В понедельник узнаем. Если до тех пор не сумеем ничего предпринять.

— Мы справимся?

— Может быть. Мартинссон информирует полицию по всему миру. Надеюсь, не зря. Альфредссон связывается с учреждениями, которые нам удалось определить.

— Времени в обрез. Если речь идет о понедельнике. Вдобавок выходные.

— Времени всегда в обрез, — ответил Валландер.

В девять вечера Роберт Мудин окончательно выбился из сил. К тому времени они решили, что в ближайшее время ночевать в Лёдерупе ему не стоит. Но когда Мартинссон предложил парню заночевать в управлении, тот отказался. Валландер прикинул, не позвонить ли Стену Видену, может, он приютит Роберта. Но отбросил эту мысль. По разным причинам устроить Мудина дома у кого-нибудь из сотрудников тоже было невозможно. Как знать, где пределы угрозы. Тем более что Валландер сам призывал всех к осторожности.

И тут он сообразил, к кому можно обратиться. К Эльвире Линдфельдт. Она человек сторонний. К тому же у него будет возможность повидать ее, хотя бы ненадолго.

Имени ее Валландер не назвал. Сказал только, что сам позаботится о Роберте и его ночлеге.

Эльвире Линдфельдт он позвонил около половины десятого:

— Есть просьба, причем неожиданная.

— Я привыкла к неожиданностям.

— Можешь устроить кой-кого на ночь?

— Кого же?

— Помнишь молодого человека, который подходил к нам в ресторане?

— Кулина?

— Ну да. Мудина.

— Ему негде ночевать?

— Скажу только, что ему нужно где-нибудь переночевать в ближайшие несколько ночей.

— Разумеется, он может переночевать у меня. Но как он сюда доберется?

— Я его привезу. Прямо сейчас.

— Поесть тебе что-нибудь приготовить?

— Только кофе. И все.

Около десяти они выехали из управления. Оставив позади Скуруп, Валландер уже не сомневался, что хвоста за ними нет.

В Мальмё Эльвира Линдфельдт тихонько положила трубку. Она была довольна. Даже более чем. Ей прямо-таки бессовестно повезло.

Картер, который вскоре вылетит из Луанды, может только радоваться.

Все сложилось в точности так, как он хотел.

37

Ночь на воскресенье 19 октября оказалась для Валландера одной из самых скверных за всю жизнь. Задним числом он будет думать, что еще в машине, по дороге в Мальмё, предчувствовал: что-то случится. Сразу за съездом на Сведалу один из автомобилистов вдруг очертя голову пошел на обгон, и они едва не врезались в громадный встречный трейлер, который выдвинулся почти на осевую. Валландер отчаянно крутанул руль, чуть не вылетел в кювет, но сумел выровнять машину. Роберт Мудин крепко спал на соседнем сиденье и ничего не заметил. У Валландера же сердце готово было выскочить из груди.

Неожиданно ему вспомнилось, как несколько лет назад он заснул за рулем и только чудом не погиб. Случилось это незадолго до того, как он обнаружил, что болен диабетом, и начал лечиться. И вот теперь опять чудом уцелел. Затем тревожные мысли вернулись к расследованию, исход которого вызывал все больше сомнений. Снова комиссар спросил себя, вправду ли они на верном пути. Или он действовал словно пьяный лоцман и завел расследование на мель? Вдруг то, что находится в компьютере Фалька, вообще не имеет касательства к происходящему? Вдруг истина кроется совсем в другом месте?

Подъезжая к Мальмё, Валландер еще раз попытался найти альтернативное объяснение. Он по-прежнему был уверен: когда Фальк исчез в Анголе, с ним что-то произошло. Но возможно, совсем не то, что представлялось ему до сих пор? Возможно, дело было в наркотиках? Много ли ему самому известно об Анголе? Да почти ничего. Кажется, это богатая страна, с крупными месторождениями нефти и алмазов. Может быть, объяснение кроется здесь? Или суть в том, что группа чокнутых саботажников готовит атаку на шведскую систему энергоснабжения? Но почему именно в Анголе Фальк стал другим человеком? Комиссар вел машину сквозь ночь и во тьме, которую прорезали лучи фар встречных автомобилей, искал и не находил ответ. Тревогу усугубляли и мысли о том, что ему рассказывала Анн-Бритт. О Мартинссоне и его интригах. Может быть, ему, комиссару Валландеру, не доверяют обоснованно? Беспокойство навалилось разом со всех сторон.