Страница 12 из 86
Его жена пропала.
Любому терпению приходит конец, и он с грустью обнаруживает, что доверие не безгранично. На следующее утро, в шесть часов, он снова звонит в гостиницу и просит, чтобы его соединили с управляющим.
— Вы уверены, что оставили записку в ее номере? — спрашивает Джонатан.
— Месье Рэнсом, даю слово, что именно так я и сделал. Я лично отнес записку.
— А вы не могли бы проверить, на месте ли моя жена?
— Разумеется. Сейчас я переведу звонок на свой мобильный, и, если найду вашу жену, вы сразу же сможете поговорить с ней.
Джонатан мысленно следует за управляющим на третий этаж. Он слышит, как закрываются двери старинного лифта, затем по застланному коврами коридору приглушенно раздаются степенные шаги и громкий стук в дверь.
— Бонжур, мадам. Это Анри Готье. Управляющий. Я хотел бы спросить, все ли у вас в порядке?
Никакого ответа. Проходит время. Готье входит в комнату.
— Месье Рэнсом? — возвращается он к телефонному разговору. — Все записки на месте.
— В каком смысле?
— Лежат на полу. Ни одна не открыта. Похоже, ваша жена так и не заходила в номер.
— Я не совсем вас понимаю.
— Постель нетронута. Нет ни чемоданов, никаких других признаков ее присутствия. — Готье замолчал, а Джонатан очень ясно представил себе его удивленное выражение лица. — Здесь никого не было.
Открой письмо.
Джонатан вскрыл конверт. Внутри оказался один листок бумаги. Чистый. Ни имени. Ни адреса. Никакого опознавательного знака. Он перевернул конверт и потряс его. На ладонь выпали две картонки, одинаковые по форме и размеру. С одного края — перфорация, по центру — ярко-красный шестизначный номер. Похоже на квитанцию или номерок из гардероба. В правом нижнем углу очень мелким шрифтом отпечатаны какие-то буквы.
SBB.
Schweizerische Bundesbahn.
Швейцарские железные дороги.
Это были багажные квитанции.
10
Маркус фон Даникен приехал в Цюрих уже второй раз за последние двенадцать часов. Метровые буквы ярко-голубого цвета над входом составляли надпись «Роботика». Согласно досье, Тео Ламмерс был единоличным владельцем и генеральным директором компании, основанной им в 1994 году. Ее деятельность уклончиво обозначалась как «инженерные разработки».
У входа его ждала, заложив руки за спину, как в почетном карауле, крепкая, строгая на вид женщина. «Микаэла Менц», — представилась она, сделав навстречу два четких шага. Деловой костюм, волосы разделены на косой пробор. В ее визитке указывалось, что она имеет докторскую степень по машиностроению. С отличием.
В ответ фон Даникен показал ей свое удостоверение и улыбнулся. Теперь они были квиты.
— Мы все еще в шоке, — говорила Менц, пока они шли к ее кабинету. — Никому из нас и в голову не пришло бы, что господину Ламмерсу кто-то желает смерти. Это был прекрасный человек.
— Не сомневаюсь, — сказал фон Даникен. — Именно поэтому я здесь. Мы, так же как и вы, хотим, чтобы убийца был наказан. Все, что вы мне сообщите, может оказаться чрезвычайно полезным для расследования.
Обстановка в небольшом кабинете Менц была довольно строгой: ни одной фотографии родственников, любимых или друзей. Про себя фон Даникен определил ее как женщину, вышедшую замуж за работу, и догадался, что, похоже, она измотана переживаниями. Не столько за Ламмерса, сколько за дело и за то, кто же теперь станет во главе.
— Вы подозреваете кого-нибудь из нашей профессиональной сферы? — спросила она с драматически-скорбной интонацией. — Может, кто-то из иностранцев?
— Пока ничего не могу сказать. Мы не комментируем текущие расследования. Пожалуй, начнем с компании. Чем конкретно вы занимаетесь?
Исполняющая обязанности придвинула стул ближе к рабочему столу:
— Навигационные системы. Наземные, подводные, передвижные терминалы. — Заметив смущенный взгляд фон Даникена, она добавила: — Мы создаем приборы, способные определить точное местонахождение самолетов, кораблей и автомобилей.
— Как GPS-навигаторы?
Морщинка между бровями, видимо, означала, что он заблуждается.
— Спутники ненадежны. Недавно мы получили патент на новую наземную навигационную систему для самолетов, созданную на основе технологии «слияние сенсорных данных». Наше устройство учитывает показания инерционных навигационных систем, цифровых карт и радарных высотомеров. Измеряя колебания высоты полета относительно рельефа земной поверхности вдоль всего воздушного коридора, по которому следует самолет, и сравнивая эти данные с цифровой наземной картой, можно установить координаты самолета с точностью до миллиметра.
— А кто покупает подобные приборы?
— У нас много клиентов. «Боинг», «Дженерал электрик», «Эйрбас»… Есть и другие.
Фон Даникен вскинул бровь:
— Так это вас я должен благодарить, если мой самолет не врезается в гору?
— Ну, не только нас. Но, в общем-то, да, нас.
Инспектор наклонился ближе, будто хотел что-то шепнуть ей по секрету:
— Наверное, вашими разработками интересуются военные? У вас есть клиенты в оборонной промышленности? Среди производителей самолетов? Или военной техники с лазерным наведением? Чего-нибудь в этом роде?
— Нет.
— Но некоторые из названных вами компаний все же связаны с военно-промышленным комплексом.
— Вполне возможно. Хотя не мы одни разрабатываем навигационные системы, которые можно использовать в военных целях.
Фон Даникену ответы показались слишком сдержанными. В конце концов, за Ламмерсом установили наблюдение именно потому, что в свое время он имел отношение к разработке артиллерийской техники, включая и пресловутую «суперпушку» для Саддама Хусейна.
— А что вы можете сказать по поводу того, что в начале своей карьеры господин Ламмерс проектировал артиллерийские орудия? — поинтересовался фон Даникен.
— У него были блестящие способности, — ответила Менц. — Я вполне допускаю, что господин Ламмерс много чем занимался, о чем мне неизвестно. Единственное, что я могу утверждать, — это что наша фирма никогда не имела дела с военными заказами. — Она нахмурилась. — А почему вы спрашиваете? Полагаете, это как-то связано с его смертью?
— На данном этапе возможны любые предположения.
— Понимаю. — Менц отвела взгляд, и фон Даникену показалось, что она о чем-то задумалась. Выражение ее лица стало мягче. Закрыв лицо руками, она еле сдержала рыдания. — Простите. Смерть Тео… Я так переживаю…
Фон Даникен сделал несколько записей в блокноте. Он, конечно, не комиссар Мегрэ, но, похоже, Микаэла Менц говорит правду. Даже если Ламмерс и был замешан в чем-то, она действительно ничего об этом не знает. Подождав, пока женщина успокоится, он задал свой следующий вопрос:
— Господин Ламмерс часто ездил в командировки?
Менц подняла голову.
— В командировки? Господи, конечно, — ответила она, вытирая глаза. — Он постоянно был в разъездах. Контролировал установку оборудования. Подписывал договоры. Поддерживал престиж компании.
— А какие страны он в основном посещал?
— На девяносто процентов мы продаем наши разработки в Европе. Он часто бывал в Дюссельдорфе, Париже, Милане и Лондоне. Как видите, все промышленные центры.
— А на Ближнем Востоке? В Сирии? В Дубаи?
— Никогда.
— В Израиле или в Египте?
— Нет.
— А кто бронировал для него билеты?
— Наверное, он сам.
— Вы хотите сказать, что у господина Ламмерса не было секретаря, никого, кто занимался организацией его поездок? Самолеты, гостиницы, аренда машины… В наши дни это так хлопотно!
— Но не для него. Тео не был избалован, любил все делать сам. Он все бронировал через Интернет.
Фон Даникен быстро писал в блокноте. Он ни на мгновение не поверил в то, что Ламмерс был такой сверхсамостоятельный. Скорее, скрытный. Просто не хотел, чтобы кто-то стоял у него за спиной, пока он бронирует билет на имя Жюля Гайе или какое-нибудь другое из имевшихся у него в запасе.