По их следам

День взятия Бастилии – что за странный повод для приема? Дядя Хью обожал подобные сборища, да и Вэйны были старыми друзьями семьи, они заслужили славные проводы. Но стоило Берил взглянуть на список приглашенных, как сразу стало понятно: это будет очередное утомительное, скучное мероприятие. Ну неужели бывшие шпионы и дипломаты не могут придерживаться более увлекательного образа жизни? Она не могла представить себе Джеймса Бонда, вышедшего в отставку и теперь бесславно копающегося в своем саду.

И все же именно этим, казалось, и занимался дядя Хью днями напролет. Наиболее значимым моментом недели стало для него созревание первого гибридного томата сорта «непал» – это был самый ранний помидор за все время дядиного занятия огородничеством! Что касается его друзей, то и их Берил не могла вообразить крадущимися по опасным закоулкам Парижа или Берлина. Разве только Филиппа Сен-Пьера – возможно, он мог, у Берил получалось представить его в молодые годы. Сейчас, в шестьдесят два, Филипп все еще отличался особым шармом – этакий галльский сердцеед. И Реджи Вэйн, вероятно, обладал примечательной внешностью много лет назад. Но большинство старых коллег дяди Хью казались… как бы это сказать… несколько потрепанными.

«Я такой никогда не буду! Только не я!» Берил пустила Фрогги галопом, предоставив той полную свободу действий. Они промчались по последнему участку луга и пролетели через молодой лесок. Фрогги, уже задыхаясь, сбавила темп – перешла на рысь, а потом и на спокойный шаг. Берил остановила лошадь у каменной стены церкви. Там она спешилась и позволила Фрогги прохаживаться поблизости, не став ее привязывать.

Церковное кладбище было безлюдно, могильные плиты отбрасывали поперек лужайки длинные тени. Берил перелезла через низкую стену и прошла среди захоронений, остановившись у небольшого участка, на котором бывала так часто. Красивый строгий обелиск возвышался над двумя могилами, которые располагались совсем рядом друг с другом. Памятник не украшали причудливые узоры, на его мраморной поверхности не были вырезаны изображения очаровательных ангелов. Там значились только слова:

БЕРНАРД ТЭВИСТОК, 1930 – 1973

МЭДЛИН ТЭВИСТОК, 1934 – 1973

На Земле, как и на Небе, мы вместе.

Берил опустилась на колени среди травы и долго смотрела на место упокоения своих матери и отца. «Завтра исполнится двадцать лет, – подумала она. – Как жаль, что я не могу более четко вас вспомнить! Ваши лица, ваши улыбки…»

В памяти Берил остались лишь случайные, незначительные вещи. Запах чемоданов из кожи, ароматы маминых духов и папиной трубки. Приятный хруст бумаги, когда они с Джорданом разворачивали привезенные родителями подарки. Куклы из Франции. Музыкальные шкатулки из Италии. И еще был смех. Все время звучал смех… Сидя с закрытыми глазами, Берил вслушивалась в этот звук счастья, доносившийся и теперь, спустя двадцать лет. Отголоски ее детства не могли заглушить ни вечернее жужжание насекомых, ни бряцание сбруи Фрогги.

Церковный колокол прозвонил шесть раз. Берил моментально выпрямилась. О нет, разве уже так много времени? Она оглянулась и заметила, что тени стали еще длиннее, а Фрогги переминается у стены, выжидающе глядя на хозяйку. «О боже, – мелькнуло в голове Берил, – дядя Хью будет здорово на меня сердиться!»

Она сломя голову помчалась с кладбища и на ходу запрыгнула на спину Фрогги. В следующее мгновение они уже летели через зеленый луг – лошадь и наездница, слившиеся в единое целое. «Времени все меньше, нужно ехать кратчайшим путем», – подумала Берил, направляя Фрогги к деревьям. Это решение подразумевало прыжок через каменную стену, а потом бешеную скачку по дороге, и все же подобный выбор пути сократил бы их путь на целую милю.

Фрогги, казалось, понимала, как важно было выиграть время. Она набрала скорость и приблизилась к каменной стене с рвением бывалого участника скачек с препятствиями. Лошадь аккуратно подпрыгнула, оставив себе несколько дюймов запаса. В лицо Берил ударил мощный порыв ветра, и она почувствовала, как Фрогги воспарила вверх, а потом приземлилась по другую сторону стены. Все, самое серьезное препятствие осталось позади. Теперь нужно лишь миновать тот поворот на дороге…

Внезапно в глаза Берил ударила красная вспышка, и она услышала визг автомобильных покрышек. Испуганная громкими звуками, Фрогги будто взбесилась и резко метнулась в сторону. Этот неожиданный крен застал Берил врасплох. Она вылетела из седла и с тяжелым, глухим стуком упала на землю.

Первой реакцией Берил после того, как голова перестала кружиться, было безмерное удивление: и как это ей вообще удалось упасть, да еще и из-за такой глупости! Следующей эмоцией наездницы был страх – она боялась за Фрогги, которая вполне могла пострадать.

Вскочив, Берил поспешила к лошади, чтобы схватить ту под уздцы. Фрогги, все еще напуганная, нервно топталась на дороге. Послышался треск захлопываемой дверцы машины, и кто-то направился к ним, заставив лошадь еще больше забеспокоиться.

– Не подходите ближе! – зашипела Берил через плечо.

– Вы в порядке? – раздался взволнованный вопрос. Он был задан мужчиной с приятным баритоном. Судя по акценту, американец.

– Со мной все хорошо, – резко бросила Берил.

– А как насчет вашей лошади?

Что-то мягко бормоча своей верной Фрогги, Берил опустилась на колени и осторожно ощупала одну из ее передних ног. Судя по всему, хрупкие кости остались целыми и невредимыми.

– С ним все в порядке? – осведомился незнакомец.

– Это – она, – ответила Берил. – И, кажется, с ней все просто отлично.

– Я еще в состоянии отличить пол животного, – последовал сухой ответ. – Если, конечно, удается заметить его важнейший орган.

Сдержав улыбку, Берил выпрямилась и обернулась к мужчине. Окинув его взглядом, она отметила темные волосы, черные глаза в окружении веселых морщинок. А еще застывшую на лице ироническую усмешку, в которой искривилась его верхняя губа. Ему было, вероятно, сорок с лишним. На незнакомце был принятый для официальных церемоний галстук-бабочка, его широкие плечи впечатляюще выступали под смокингом.

– Мне очень жаль, что вы упали, прошу прощения, – сказал мужчина. – Полагаю, в этом виноват я.

– Поймите, это проселочная дорога! Определенно не то место, где можно ехать на такой высокой скорости. Здесь никогда нельзя точно сказать, какие каверзы таит в себе очередной поворот.

– В этом я только что убедился.

Фрогги нетерпеливо подтолкнула хозяйку. Берил погладила шею лошади, чувствуя на себе пристальный, изучающий взгляд незнакомца.

– У меня есть что-то вроде оправдания, – объяснил он. – Я основательно заплутал в этих загородных окрестностях и теперь опаздываю. Пытаюсь найти местечко под названием «Четвинд». Вы знаете, где это?

Берил в изумлении вскинула голову:

– Вы направляетесь в Четвинд? Но вы неверно выбрали дорогу!

– В самом деле?

– Вы поторопились и свернули на полмили раньше. Нужно вернуться к главной дороге и ехать по ней. Нужный поворот вы не пропустите. Это частная дорога, по обе стороны которой растут вязы – довольно высокие.

– Понял, буду ориентироваться на вязы.

Берил снова вскочила на спину Фрогги и пристально взглянула сверху вниз на незнакомца. Даже глядя на него с высоты лошади, Берил отметила, что он производит внушительное впечатление – стройный, элегантный, в смокинге… И поразительно самоуверенный – отнюдь не тот человек, которого может напугать кто-либо, даже женщина, сидящая верхом на девяти сотнях фунтов лошадиных мускулов.

– Вы уверены, что не пострадали? – спросил он. – Мне показалось, падение было весьма серьезным.

– О, я уже падала прежде, – улыбнулась в ответ Берил. – У меня крепкая голова.

Мужчина тоже расплылся в улыбке, и его ровные белые зубы блеснули в сумерках.

– Тогда мне не стоит беспокоиться, что вы впадете в ступор сегодняшним вечером?

– Если кто-то и впадет в ступор сегодня вечером, так это вы.