Зеро

Он недолюбливал новое шоссе, недавно построенное выше по склону горы, поэтому предпочел Напили-роуд. Сивит сделал этот выбор чисто инстинктивно, так же, как и вообще управлял машиной. Он видел перед собой только лицо — лицо в тени. Черты его пылали в мозгу, жгли, словно уголья, поднесенные к глазам, и жар этот был столь противоестественно реален, что Сивита затрясло, как в лихорадке. Мгновенная слабость поколебала его решимость, сама смерть щелкнула перед ним своими полированными костяшками. Побелевшие пальцы Сивита, стискивавшие руль, больно свело судорогой.

Напили-роуд Сивит проскочил на бешеной скорости, будто за ним гнался призрак. За методистской церковью свернул на Хоноапиланское трехрядное шоссе, где мог ехать еще быстрее.

Едва начав ускорение, он заметил в зеркальце черное пятно возникшего сзади и чуть сбоку «феррари марселло». Автомобиль появился с Капалуанского шоссе и теперь встраивался в основной поток транспорта в какой-нибудь сотне ярдов за «мустангом». На миг отчетливо показалось лицо водителя. У Сивита екнуло сердце.

Пот начал застилать глаза. Сивит вывернул руль вправо, одновременно изо всех сил надавив на газ. Мотор взвыл, и «мустанг» рванулся по широкой обочине, заскрипев и взвизгнув шинами. Сзади до самых крон деревьев поднялось плотное облако рыжей пыли.

Испуганные водители, возмущенные опасным маневром, яростно засигналили гудками. В зеркало заднего обзора Сивит увидел виляющий из стороны в сторону «марселло». Он не отставал. Сивит обрушил проклятия на свою американскую рухлядь. По мощности и маневренности «мустанг» не шел ни в какое сравнение с «феррари». Все-таки «мустанг» взял поворот на восьмидесяти пяти милях в час, едва не вылетев на груду щебня. Справа заблестели воды залива Напили, слева вздымались еще окутанные утренней дымкой горы, переходящие в плато. Одна гора выглядела открытой, приветливой, вторая — таинственно-колдовской. Но обе — громадные, величественные и исполнены куда большего достоинства, подумал Сивит, чем суетливые человеческие особи, выучившиеся управлять тонной сварного металла и мнящие себя властелинами природы.

Миновав безобразные многоэтажки Каханы, он наддал ходу. Когда удавалось, использовал для обгона широкую обочину. Местами ее покрывал асфальт, местами — краснозем, и тогда «мустанг» подпрыгивал на колдобинах, опасно кренился и норовил вырваться из-под власти водителя.

Еще один взгляд в зеркало подтвердил опасения Сивита: «феррари» постепенно нагонял его. Их разделяло уже каких-нибудь полсотни ярдов. Беглец и преследователь быстро приближались к Каанапали — самому крупному курорту на Мауи. Вдоль побережья вытянулась вереница из пяти отелей и многочисленных кондоминиумов, дороги вечно кишели автомобилями и пешеходами. Курорт прорезали лабиринты прогулочных аллей, он был напичкан ресторанами, магазинами и павильонами. Туда-то и направлялся Сивит, надеясь затеряться в этом муравейнике и оторваться от преследователя.

Внезапно откуда-то справа выполз автомобиль. Сивит надавил на клаксон и ударил по тормозам. Выругавшись, снова нажал на газ и услышал визг тормозов сбоку. Мелькнуло побелевшее женское лицо, и «мустанг», продолжая реветь сиреной, промчался мимо.

Задержка не прошла без последствий: рычащий «марселло» сократил дистанцию до двадцати ярдов.

Сивит сосредоточил все внимание на машинах, поток которых на подступах к трем подъездным дорогам к Каанапали делался все гуще. Впереди показался щит, предупреждающий о дорожных работах, и транспортный поток ушел вправо. Становилось все теснее. Сивит ехал значительно быстрее остальных. Чтобы избежать столкновения с ползущим, как улитка, «ниссаном», ему пришлось снова выскочить на обочину. Он был вынужден сбавить ход и, взглянув в зеркало, увидел, что «марселло» уже наступает на пятки. Сивит понял, что если сейчас не найдет просвета в сплошном потоке, то ему конец. Дорога сверкала, словно смазанная маслом. В глазах рябило, вспыхивали цветные пятна, синее сменялось зеленым, красное — оранжевым и снова синим. Свет и тени дрожали и сливались, будто солнце с немыслимой скоростью скрывалось за облаками и появлялось вновь. Вдруг Сивит чисто интуитивно отчаянно вдавил педаль тормоза, въехав чуть ли не на крышу переднего автомобиля. В следующий миг он заметил малюсенький просвет: вереница машин, переползавших через площадку, где работали ремонтники, замерла, пропуская другую вереницу, вливавшуюся в поток справа. Безумие какое-то, подумал Сивит, резко нажимая на педаль акселератора.

Он принялся глубоко и медленно дышать, пытаясь унять колотящееся сердце, и одновременно, не обращая внимания на негодующие гудки, ругань и скрежет тормозов, рванулся в просвет.

«Мустанг» снова летел со скоростью восемьдесят миль в час, но «марселло» по-прежнему маячил сзади, и Сивит, продолжая лавировать, все больше проникался сознанием тщетности своих усилий. Он вымотался, исчерпал запас трюков и понял, что ему не оторваться. Эта мысль диктовала новую тактику. Сивит решил отказаться от намерения нырнуть в дебри Каанапали. Ему не скрыться от «феррари», и, следовательно, он не успеет раствориться в сутолоке курортного комплекса.

Приближался въезд на главную подъездную магистраль города. Шоссе впереди раздваивалось; между встречными потоками начиналась разделительная полоса, засаженная пальмами и гигантскими папоротниками. Сивит быстро прикинул свои шансы, увеличил скорость и снова погнал машину, подрезая, тесня и обгоняя всех, кто попадался на пути. Вслед ему трубили гудки, слышалась брань и угрозы. Деревья разделительной полосы приближались. Сивит сбросил газ и включил сигнал правого поворота, словно намереваясь и дальше ехать в Каанапали. «Марселло» повторил его действия.

В последний миг Сивит внезапно наддал ходу и резко вывернул руль влево. Зацепив заднее крыло «шевроле», «мустанг» врезался колесами в бордюрную стрелку, Сивита подбросило, и несколько долгих мгновений машина мчалась по встречной полосе, опасно балансируя на двух колесах. Наконец правые колеса опустились на дорогу, и Сивит крутанул руль, направляя бешено подпрыгивающую машину наперерез движению, на левую обочину. По встречной полосе машин шло меньше, и «мустанг», раскачиваясь на рессорах, благополучно пересек ее и помчался по обочине навстречу потоку.

Теперь «марселло» отстал. Он все еще не выбрался из своего ряда, и к тому же ему мешал частокол деревьев на разделительной полосе.

Оглянувшись через правое плечо, Сивит усмехнулся. Адреналин выбрасывался в кровь, а в той стороне, куда удалялся бессильный что-либо предпринять водитель «марселло», сиял на солнце океан. Сивит ощутил мощный прилив сил, словно даруемых этим океаном, грудь переполняла радость победы.

Снова взглянув на дорогу впереди, он дико заорал: там, где секунду назад путь был свободен, теперь навстречу бежали две девчонки в розово-голубых спортивных костюмах с эмблемами ФИФА. Их светлые волосы, перетянутые на затылке, хвостиками болтались за плечами в такт бегу. Юные, загорелые, полные жизни девушки-подростки с раскрасневшимися, смеющимися лицами.

Господи, пронеслось в мозгу Сивита, они меня не видят! Машина неслась на дьявольской скорости прямо на них. Слева тянулась каменистая пятнадцатифутовая гряда, поросшая дикими бугенвиллиями. Ярко-розовые, оранжевые, пурпурные веточки нависали над дорогой. А справа — встречный поток.

Он слишком близко, скорость слишком высока, и бегуньям грозит неминуемая гибель, если только...

Сивит крутанул руль, свернув в единственно возможном направлении — направо, и если бы ему посчастливилось попасть в просвет между машинами, достичь спасительного газона разделительной полосы...

Раздался оглушительный грохот сминаемого, рвущегося металла. «Мустанг» задел бампером заднее колесо промчавшегося грузовика, раскрошил себе фару и сорвал крыло. Такого удара он уже не выдержал и, как жеребец, взвился на дыбы. Когда он упал на колеса, ремень безопасности Сивита «с мясом» вырвало из гнезда.

Сивит еще успел бросить взгляд на девчонок. Они в ужасе прижимались спинами к камням гряды, зажимая кулачками рты в беззвучном крике. Они были спасены. Спасены!