Меч Гидеона

— Извините, она занимается Дафа в другом месте и не участвует в повседневной работе центра. — Помолчав, женщина спросила: — А зачем, собственно, вам с ней знакомиться?

— Раз она так близка с внуком, — стал он выкручиваться, не забывая про улыбку, — раз возит его в школу, я подумал, было бы неплохо с ней увидеться… Но это, конечно, совсем не обязательно.

Он сообразил, что совершил еще одну ошибку. Выражение лица женщины стало непроницаемым.

— Она никогда не возит его в Трокмортон. Удивительно, что в школе вообще о ней знают. Мне странно, что о ней знаете вы.

«Влип! — удрученно подумал Гидеон. — Надо было вовремя прикусить язык».

— О ней говорили в школе… Может, бабушку вспоминал сам Джи?

Она немного смягчилась.

— Да, это на него похоже.

— В общем, не хочу больше отнимать у вас время. — Гидеон попятился, невинно улыбаясь. — Вы очень любезны.

Она сменила гнев на милость и даже вручила ему брошюру.

— Здесь расписание ознакомительных занятий. Надеюсь скоро увидеть вас с нами. А о вашем сыне, Тайлере, я обязательно скажу Джи. Может, устроим им совместную игру еще до начала занятий в школе?

— Было бы чудесно! — воскликнул Гидеон с чарующей прощальной улыбкой.

ГЛАВА 48

Орхидея вышла из закусочной на Пятьдесят первой улице и быстро зашагала в направлении Парк-авеню, вскрывая на ходу только что купленную пачку сигарет. Обертку она, не останавливаясь, бросила в урну. Домой не хотелось, девушка решила пройтись и попытаться привести в порядок мысли. Ее душила злость. Гидеон оказался настоящим мерзавцем, но это не отменяло того, что он попал в серьезный переплет. Теперь она в этом не сомневалась.

«Ему нужна помощь — что ж, я помогу. Уберегу его от преследователей, избавлю от мучений, от необходимости совершать поступки один другого невероятнее. Но как? Как ему помочь?»

Свернув за угол, она оказалась на Парк-авеню. Ливрейный привратник «Уолдорфа» распахнул перед ней двери, и она шмыгнула внутрь. Остановившись в центре огромного холла, Орхидея попыталась отдышаться. Взяла себя в руки, подошла к стойке. В памяти вовремя всплыла их вымышленная фамилия.

— Мистер Телл вернулся? Я миссис Телл.

— Сейчас позвоню в номер.

В номере не брали трубку.

— Я подожду его в холле, — сказала она.

«Должен же он вернуться, если вещи здесь».

Орхидея вытряхнула из пачки сигарету и приготовилась закурить.

— Прошу прошения, — донеслось от стойки, — курить в холле не разрешается.

— Знаю, знаю. Я выйду на улицу. — Но закурила она по пути к двери, чтобы их позлить.

Девушка делала затяжку за затяжкой, сердито вышагивая перед отелем взад-вперед. Докурила сигарету до фильтра и бросила окурок себе под ноги прямо перед носом у привратника, достала и зажгла следующую. Бродяга, обосновавшийся перед сквером церкви Святого Варфоломея, знай себе напевал под гитару. Чтобы убить время, она перешла улицу и стала слушать.

Мужчина в тонкой бесформенной полушинели перебирал струны и пел, сидя по-турецки на асфальте. Рядом лежал раскрытый футляр от инструмента, в него прохожие набросали уже немало мятых купюр.

Здорово у него получается! Лица не разглядеть — он низко склонялся к своей старой гитаре, да еще нахлобучил бурую шляпу, но скрипучий голос, печально повествующий о тяготах жизни, брал за душу. Ей даже показалось, что он поет не о себе, а о ней. Орхидее сделалось грустно и одновременно хорошо. Поддавшись порыву, она достала доллар и положила в футляр от гитары. Бродяга кивнул, не прерывая пения.

Последний горестный аккорд — и песне настал конец. Он отложил гитару и поднял голову.

Она удивилась, увидев перед собой азиата, к тому же очень даже ничего собой, без присущих братии уличных менестрелей признаков алкоголизма и наркомании, наоборот, с ясным и глубоким взглядом. Приобретенный на улице инстинкт тут же подсказал, что перед ней не бродяга, а нацепивший зачем-то тряпье серьезный музыкант.

— Вы отлично исполняете, вам раньше не говорили? — вырвалось у нее.

— Спасибо.

— Где вы научились так играть?

— Я апостол блюза. Я живу блюзом.

— У меня самой порой бывает такое же настроение…

От его пристального взгляда она покраснела. Он собрал деньги в футляре, спрятал их в карман, положил в футляр гитару и защелкнул замочек.

— На сегодня хватит, — сказал бродяга. — Пойду глотну кофейку в «Старбакс» за углом. Не возражаете составить компанию?

«„Не возражаете составить компанию“… Наверное, он студент колледжа Джуллиард, пробующий себя в суровой уличной обстановке. Да, не иначе», — размышляла Орхидея.

Ей понравилось его церемонное обращение, так резко контрастирующее с внешней запущенностью. В ней еще не погасла злость на Гидеона.

«Хорошо бы, он увидел меня с этим „апостолом блюза“ — это послужило бы ему хорошим уроком».

— Не возражаю, — отозвалась она. — Почему бы и нет?

ГЛАВА 49

Кивающий Журавль сидел за маленьким столиком, пил зеленый чай и покорно слушал женскую болтовню. Эта возможность сама упала ему в руки, и он знал, как ею воспользоваться, чтобы выманить Кру из укрытия, сбить с толку, принудить к обороне.

Просто чудесная возможность!

— Вы сегодня уже проходили мимо, — сказал он. — Я вас сразу приметил.

— Действительно!

— С вами был мужчина — ваш муж?

— Просто друг, — сказала она со смехом и наклонилась над столиком. — А вы? Вы же не с улицы, я права?

Кивающий Журавль не соизволил ответить.

— Вам меня не провести. — Она подмигнула. — Хотя, если честно, у вас неплохо получается маскироваться.

Он пил свой чай, словно ничего не произошло, хотя встревожился не на шутку.

— Друг? Близкий друг?

— Я бы не сказала… Вообще-то он странный.

— Да? В каком смысле?

— Выдает себя то за актера, то за продюсера. Одевается черт знает во что, выдает себя за другого, таскает меня за собой. Форменный псих! Врет, что разучивает роль, но я думаю, у него большие неприятности.

— Какие именно?

— Хотела бы я знать! Я не прочь ему помочь, но он не разрешает. Повез меня в Ривердейл, в привилегированную частную школу. Мы с ним притворялись там родителями вундеркинда. Он зачем-то стянул в школе бумаги. В «Уолдорфе» мы как сумасшедшие меняли среди ночи номера.

— Как странно!

— Ага, а потом навещали в больнице его друга, только тот уже отдал концы.

Кивающий Журавль оторвался от чашки с чаем.

— Сдается мне, он вовлечен в какие-то незаконные дела.

— Не знаю, он как будто честный. У меня от него голова идет кругом!

— Где он сейчас?

Девушка пожала плечами:

— Бросил меня в метро, взял и выпрыгнул из вагона. Сказал, что позвонит. Он вернется, ведь в номере остались все его вещи.

— Вещи?

— Он таскает с собой целый чемодан грима. И еще один, весь в замках. Понятия не имею, что в нем спрятано, он очень его бережет.

— Он хранит такой чемодан в номере?

— Нет, зачем в номере этот пластмассовый гроб? В камере хранения отеля.

Кивающему Журавлю очень повезло с этой болтушкой. Вытянув из нее все важные сведения, он опять заговорил о себе:

— Вы сказали, что я маскируюсь. В каком смысле?

— Да ладно, вы только посмотрите на себя! — Она захохотала. — Я знаю, кто вы на самом деле.

Он встал, взглянул на часы.

— В церкви Святого Варфоломея скоро начнется вечерняя служба.

— Что? Вы ходите в церковь?

— Да, слушать музыку. Я поклонник григорианского хорала.