Страница 28 из 28
— Прежде чем мы осмотрим тело, я вызываю доктора Гая Малтона, на которого была возложена задача провести исследование тела. Пусть расскажет нам о том, что ему удалось выяснить.
Гай встал и представился, перечислив все свои врачебные звания и титулы. Присяжные с нескрываемым любопытством рассматривали его смуглую кожу. Гай сообщил, что, по его мнению, Роджера ввели в бессознательное состояние, накачали наркотиком, называемым двейл, отнесли к фонтану и там перерезали ему горло.
— Он умер не оттого, что захлебнулся водой, а от обильной кровопотери. Это означает… — Гай замялся. — Это означает, что после того, как ему перерезали горло, его держали над фонтаном до тех пор, пока он не умер, и только после этого бросили туда.
В зале повисло молчание. Все присутствующие, без сомнения, пытались представить себе ужасную сцену, которую описал Гай.
— Как долго он был мертв к тому моменту, когда его нашли? — спросил Харснет.
— Несколько часов. Трупное окоченение было замедлено холодной погодой. — Гай бросил взгляд на меня. — Я даже думаю, что к тому времени на поверхности воды должна была сформироваться ледяная корка.
— Так и было, — подтвердил я.
Я посмотрел мимо Барака на Дороти, которая вместе с Маргарет сидела справа от Гая. С виду она казалась спокойной, ее лицо ничего не выражало. В черных траурных одеждах она почему-то казалась меньше, словно усохла.
Харснет, хмурясь, посмотрел на Гая.
— Какую цель мог преследовать злоумышленник, поставив столь жуткий спектакль — убитый человек, лежащий в фонтане крови?
Гай только развел руками.
— Не могу сказать.
И снова эти слова показались мне знакомыми. «Фонтан крови…» Но где я их слышал?
— Страшное дело.
Харснет покачал головой. На его лице читалась глубокая озабоченность. Затем он медленно поднялся.
— Присяжные, — негромко проговорил он, — сейчас мы вместе произведем осмотр тела. Доктор Малтон тоже пойдет с нами — на случай, если возникнут вопросы. В бумагах говорится, что опознать погибшего должен брат Шардлейк.
Он перевел взгляд на меня.
— Это вы?
— Да, мастер коронер.
Он посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.
— Как давно вы знали погибшего?
— Двадцать лет. Я хотел избавить его вдову от тяжелой обязанности опознания.
Харснет посмотрел на Дороти.
— Очень хорошо, — произнес он, поднялся и вышел из зала.
За ним последовали присяжные и мы с Гаем.
Когда простыню, прикрывавшую тело Роджера, отбросили, никто из присяжных не произнес ни слова. Несмотря на то, что в воздухе предусмотрительно разбрызгали ароматическую эссенцию, здесь явственно ощущался запах разложения. Увидев мертвое лицо Роджера, я закрыл глаза. Хотя в последнее время я редко обращался к Богу, сейчас я стал молиться, чтобы Он помог поймать убийцу, дал мне сил выполнить свою миссию до конца и в кои-то веки выполнил мои просьбы. Открыв глаза, я увидел, что лица парочки присяжных позеленели. Гай показал нам страшную рану и еще раз рассказал, как наступила смерть. Вопросов ни у кого не оказалось, и мы вернулись в зал заседаний.
Когда все расселись, Харснет обвел присутствующих серьезным взглядом.
— Сегодня, — заговорил он, — нам предстоит квалифицировать смерть Роджера Эллиарда. Ясно, что это убийство, но кто совершил его? Я вызываю Джека Барака.
Он задал Бараку несколько вопросов относительно следов на снегу, которые тот обнаружил на месте убийства.
— Следы вели сначала к фонтану, а потом — в обратном направлении, — рассказал Барак. — Идя к фонтану, убийца нес что-то тяжелое, а возвращался уже налегке. Снег быстро таял, но следы отпечатались на нем очень отчетливо.
Харснет буравил свидетеля взглядом.
— Обычный человек не может пронести бессознательное тело так далеко, как вы утверждаете.
— Может, если он обладает недюжинной силой и дьявольской решимостью.
— Насколько мне известно, вы служили у лорда Кромвеля?
Интересно, подумалось мне, откуда Харснет об этом узнал?
— Это так. Я работал на него до того, как стал клерком в адвокатской конторе.
— В качестве кого?
— В качестве кого угодно, — радостно сообщил Барак. — Выполнял все, что прикажет хозяин.
— Садитесь, — холодно обронил Харснет.
Легкомысленный ответ Барака ему явно пришелся не по душе. Коронер Броун, сидевший рядом, глупо ухмыльнулся. Он вообще не принимал участия в разговоре, и его присутствие на слушаниях, очевидно, являлось простой формальностью.
Дали показания двое студентов, а после них — я. Мы рассказали о времени и обстоятельствах обнаружения тела. Харснет вызвал казначея Роуленда. На вопрос о душевном состоянии Роджера он четко и внятно ответил, что тот был жизнелюбивым, бодрым человеком, который пользовался уважением среди коллег, имел множество друзей и ни с кем не враждовал.
— И все же один враг у него был, — заметил Харснет, — жестокий и умный. Убийство было спланировано с огромным терпением и хитростью.
Я с уважением посмотрел на помощника королевского коронера. Этот человек явно обладал незаурядным умом.
— Кто-то ненавидел Роджера Эллиарда, — подвел он итог и повернулся к Роуленду. — Что с поверенным, который написал письмо мастеру Эллиарду?
— Это мифическая фигура, сэр. Никто не знает клерка с таким необычным именем, как Нантвик. Я наводил справки во всех судебных корпорациях. Кроме меня, этим никто не озаботился, — добавил он, бросив красноречивый взгляд на Броуна.
Харснет неодобрительно посмотрел на Роуленда, но своенравный старик оставался тверд и даже не отвел взгляда.
— Могу я позволить себе напомнить суду об одном обстоятельстве? — спросил Гай, поднявшись со своего места.
— Да, — прорычал Харснет.
Меня удивила злость, прозвучавшая в его голосе. Я понимал: свидетели, которые высказываются по собственному усмотрению, могут раздражать, но обстоятельство, на которое обратил внимание Роуленд, было немаловажным, да и Гай, несомненно, собирался говорить не о пустяках.
— Сэр, даже для опытного врача было бы сложно рассчитать правильную дозу наркотика. Этот человек наверняка является дипломированным специалистом.
— Вполне возможно, — кивнул Харснет, — но, к сожалению, это не позволяет нам продвинуться ни на шаг вперед. Когда речь идет о жестокой мести, как в нашем случае, налицо должен быть подозреваемый, а я не вижу ни одного. Учитывая то, что из-за пасхальных праздников расследование началось с запозданием, не думаю, что убийцу удастся быстро изловить.
Мои глаза расширились от удивления. Коронер не имел права занимать столь откровенно пораженческую позицию. При этом я чувствовал, что, произнося эти слова, Харснет испытывал внутреннюю неловкость. Броун снова ухмыльнулся — так, будто он ожидал подобного оборота дел.
— Мы должны быть реалистами, — продолжал Харснет. — Я предвижу, что вердикт будет гласить: «Убийство, совершенное одним или группой неизвестных», и подозреваю, что они так и останутся неизвестными.
Я был потрясен. Оказывалось вопиющее давление на жюри присяжных, но никто из молодых барристеров не осмелился произнести ни слова.
И тут я услышал шорох юбок. Дороти встала со своего места и стояла, глядя на помощника королевского коронера.
— Вы не предоставили мне слова, сэр, но если кто-то здесь и имеет на это право, то это я. Я любой ценой увижу, как схватят убийцу моего мужа, и уверена, что это непременно произойдет. Благодаря помощи наших верных друзей.
Она дрожала всем телом, щеки раскраснелись, но голос оставался чистым и резал воздух, словно острый нож. Произнеся последние слова, она повернулась ко мне. Я поддержал ее энергичным кивком, и она опустилась на скамью.
Я ожидал взрыва негодования со стороны Харснета, но он просто сидел, сжав губы в узкую полоску. Его лицо побагровело. Броун усмехался. Замешательство вышестоящего чиновника явно забавляло его. Мне хотелось встать и стереть эту ухмылку с жабьего лица коронера. Наконец Харснет заговорил:
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.