Свиток фараона

— Сейчас в Европе наступили беспокойные времена, — заметил профессор, — никто не знает, как отреагируют немцы на наше сближение с Францией.

— Наверное, так же негативно, как и египтяне, — ответил Картер. — Союз между Францией и Великобританией: у французов — Марокко, у англичан — Египет. Все это здесь воспринимается как закулисные игры и еще больше разжигает национализм. Думаю, начнется новое восстание, как при Араби-паше, — это всего лишь вопрос времени. Убийство премьер-министра Бутрос-Гали-паши в начале года — первый тревожный звонок. Он стал жертвой египетского национализма.

— Но у нас же есть генеральный консул в Каире, он осуществляет главное руководство в Египте!

Картер засмеялся:

— Возможно, это было во времена лорда Кромера, но с тех пор, как эту должность занял сэр Элдон Горст, здесь царит хаос.

— Сэр Элдон тяжело болен.

— Это известно. Очень досадно, но скажу вам откровенно: у Горста нет такого авторитета, как у Кромера, однако он еще обладает влиянием, достаточным для того, чтобы хоть как-то сглаживать противоречия в этой стране. Вдумайтесь только: несколько лет назад в Египте еще был «закон кнута». С помощью плети вводились непомерные налоги и выбивались нужные решения суда. Официально «закон кнута» отменен, но в отдаленных местностях, где нищее население не решается жаловаться, чиновники все еще используют плеть. Секрет полишинеля.

— Нужно рассказать об этих случаях общественности! — возмущенно воскликнул профессор Шелли, а его жена, слушавшая Картера с затаенным дыханием, лишь одобрительно кивнула.

— Рассказать общественности!? Зачем? Все и так это знают. А многие считают, что «закон кнута» даже зря отменили. Многие видят в этом слабость правительства. Мудиры, губернаторы провинций и полицейские потеряли авторитет. Количество преступлений растет, а налоги почти никто не платит с тех пор, как их перестали выбивать кнутами. Тому, кто собирается править этой страной, нужна сила слона, толстокожесть буйвола и ловкость ящерицы.

— И всех этих качеств не хватает сэру Элдону?

Картер пожал плечами и повернул ладони кверху.

— Как я уже сказал, он не Кромер. Британский консул находится здесь не для того, чтобы править страной, — он здесь, чтобы помочь стране. О лорде Кромере рассказывают невероятные истории. Он протестовал против увольнения английского кучера хедивом, назначил себя главой семьи хедива, потому что жена хедива каждое утро била мужа домашней туфлей, помог молодому британскому офицеру выбраться из переделки, когда тот проигрался в карты, и молодой девушке-рабыне, которая хотела выйти замуж вопреки воле своего хозяина. Казалось бы, не его профессиональные задачи, но это не останавливало лорда Кромера, и этим он был симпатичен народу.

— А хедив Аббас Хильми?

— Вице-король Египта при Кромере был не тем, что сейчас, хотя у него такое же имя. Когда Аббас Хильми взошел на трон двадцать лет назад, он был еще юношей. Тогда он только закончил военную академию в Вене и, конечно, не мог сравниться с лордом Кромером, опытным генеральным консулом. Но с годами все изменилось, нынче все наоборот. Сегодня генеральный консул совсем не ровня хедиву. Как бы там ни было, отношения между ними натянутые.

— У меня складывается впечатление, — произнес профессор Шелли, — что нас, англичан, в этой стране не очень любят.

— Да, вы не ошиблись. Но это касается всех иностранцев, не только подданных Его Величества. Нужно понимать: для иностранцев в Египте свои законы, полиции даже запрещено входить в дом к иностранцу и, что больше всего вызывает зависть, иностранцам не нужно платить налоги. Видите там эти суда — чудесные яхты и дагабии? А теперь обратите внимание на флаги. Американские, британские, немецкие, итальянские флаги — и ни одного египетского.

— В самом деле. И какая же тому причина?

— Все очень просто: у Египта нет флага. И корабли в этой стране тоже облагаются налогами.

— Я понимаю.

— И все же иностранцы здесь не смогут разбогатеть. — Говард Картер подпер голову руками. — Иногда я действительно не понимаю, на что буду жить следующий месяц. Я уже поработал и на «Общество исследования Египта», и на Управление древностями, и на Дэвиса, американского медного магната. Теперь вот работаю на Карнарвона.

После долгой паузы Шелли сказал:

— Ваши отношения с лордом Карнарвоном не самые лучшие?

— Кто вам это сказал? — выпалил Картер.

— Сам Карнарвон.

— Ну, раз он так говорит… Понимаете, его светлость — искатель приключений, а я — археолог. Авантюристы — настоящие враги любой науки. — С этими словами Картер выудил из кармана письмо, которое ему передал профессор. — Я знаю, что в нем написано, — горько произнес археолог, развернув листок.

Профессор и его жена вопросительно взглянули на Картера.

— Все, как обычно: он хочет остановить работы, ибо вложенные средства не окупаются результатами раскопок. Нет находок — нет денег.

Картер рассерженно смял листок. Потом он поднялся, слегка поклонился и произнес, осторожно поглядывая по сторонам:

— Как условились: для вашей работы будет лучше, если нас будут реже видеть вместе. Но если вам вдруг понадобится мой совет, вы всегда можете оставить для меня сообщение в отеле. Я дважды в неделю забираю здесь свою почту.

Картер быстро сбежал по парадной лестнице к причалу и исчез в толпе.

Шелли и его жена молча переглянулись. Они думали об одном и том же: своеобразный человек этот Говард Картер.

Омар издалека наблюдал за встречей с незнакомцем. Точно так же он вел себя, когда прибывал почтовый пароход и на причале волновалась толпа. Паренек старался не попадаться на глаза своему хозяину, но одного жеста господина Шелли было достаточно, чтобы Омар был тут как тут.

— Да, саиди?

— Организуй нам лодку. Мы хотим переплыть на противоположный берег!

Спустя некоторое время лодка у берега Нила была готова, и долговязый худой паромщик переправил профессора, его жену Клэр и Омара на другую сторону.

Прежде чем лодка успела причалить, на берег высыпали галдящие люди, которые начали предлагать свои услуги. А когда профессор сказал, что он ищет проводника с двумя ослами в Долину царей, тут же вызвалась добрая дюжина подростков и один мужчина постарше.

И даже после того как иностранцы согласились на чьи-то условия, торговля не прекращалась, так что по каменистой дороге в Долину царей растянулась настоящая процессия. Впереди верхом на осле — профессор, за ним боком на осле — его жена, а следом трусцой бежали Омар и местные подростки.

По пути между профессором и Ибрагимом, погонщиком ослов, завязался непринужденный разговор, в ходе которого Шелли как бы невзначай спросил у Ибрагима, не знает ли тот какой-нибудь заброшенной тайной гробницы, ведь он интересуется находками. Но вопрос профессора был встречен непониманием и почти возмущением. Ибрагим мог поклясться жизнью своего старого больного отца, что он честный человек и никогда не совершал неправедных поступков, а разграбление склепов — большой грех. Он истово стал бить поклоны, будто за одну мысль об этом должен был попросить прощения у Аллаха.

Проехав мимо храма Сети и деревни Дра-абу-Нага, они через два часа достигли Долины царей. Шелли выразил желание посетить гробницы фараонов Сети I и Аменхотепа II, сохранившиеся лучше всех. Когда англичане скрылись в первой гробнице, Омар остался стеречь ослов. Прошел добрый час, прежде чем профессор и его жена вернулись.

Ожидая их вблизи усыпальницы Аменхотепа, Омар присел на затененные ступени. Он, наверное, задремал, как вдруг почувствовал толчок в правое плечо.

— Эй, проснись!

Перед ним стоял коренастый парень, не старше его самого. Парень сжимал зубами водяной орех, который перекатывал во рту.

— Ты слуга английского сайда? — с улыбкой спросил незнакомец.

— Да, меня зовут Омар, я его слуга.

Парень внимательно рассматривал Омара с головы до пят.

— Твой господин интересуется какими-то раскопками, да?