Свиток фараона

И девочка затерялась в толпе.

Омар отправился вперед, где в голове состава располагались купе первого класса. Когда ночной поезд прибывал в Луксор, казалось, что весь город поднимался на ноги. Одетые в черное матери качали на руках младенцев, подростки-носильщики предлагали свою помощь, служащие гостиниц с колокольчиками рекламировали свободные номера, какой-то слепой водил похожим на лук смычком, извлекая из своей каманги звуки, но никто не бросал ему монет. Прохода просто не было. Даже на рельсах, натыкаясь на ослов и багажные тележки, толпились люди.

У вагонов первого класса давка была меньше. Гостиница, в которой решил остановиться профессор, прислала носильщиков, чтобы они позаботились о багаже. Саид велел Омару пойти вместе с носильщиками, которые должны были показать ему, где он будет жить. Профессор и его жена сели в экипаж.

— Эй, хватайся! — Один из носильщиков толкнул Омара в бок. — Или такая работа не для эфенди?

— Нет-нет, — смущенно пробормотал Омар и взялся грузить чемоданы профессора на двухколесную тележку, в которую был запряжен осел. Сверху он бросил свой узелок и, последовав примеру двух носильщиков, забрался сам.

На улицах Луксора царила темнота. Уличного освещения здесь не было, и погонщик время от времени громко кричал, чтобы предупредить идущих навстречу пешеходов. Целые и невредимые, они наконец добрались до гостиницы «Винтер Пэлэс».

Профессор и его жена разместились в левом крыле отеля, а Омар, после того как доставил багаж и пожелал хозяевам спокойной ночи, отправился в темный парк, где за высокими кустами олеандра прятался деревянный домик, в котором жили работники гостиницы и прислуга постояльцев.

В маленькой комнате, на которую указали Омару, стояло, насколько ему удалось разглядеть в темноте, шесть двухъярусных кроватей. Мальчик подумал, что ему нужно пристроить свой узелок, но, смертельно уставший, он просто забрался на одну из кроватей и сразу заснул.

Наступило утро следующего дня. Луксор засверкал, когда солнце выползло из-за цепи холмов на востоке. От деревьев поползли длинные тени, а на противоположном берегу Нила заалели огнем красные стены утесов. Гости отеля «Винтер Пэлэс» могли любоваться роскошным видом с террасы. Там высшее общество встречалось за завтраком; люди читали газеты, получали почту, обменивались новостями. Мужчины — в белых костюмах, женщины — в пастельных оттенков платьях и широкополых шляпах.

Прибытие новых постояльцев, в том числе профессора Шелли и его супруги, вызвало оживление среди большого количества бездельников, проводивших осень и зиму в Луксоре, который привлекал путешественников своим мягким климатом.

Почти каждый день устраивались приемы, и все, кто вращался в свете, должны были непременно посещать их. Один раз в месяц устраивал праздник Мустафа-ага, британский консул в Луксоре. И как раз в этот вечер он и должен был состояться — из-за него весь день был наполнен волнениями и переживаниями.

Профессор Шелли, чувствуя на себе многочисленные взгляды, устремился к столику, за которым сидел мужчина, заметно отличавшийся от обычных представителей высшего общества. На нем был выглаженный серый костюм и черная бабочка. Его черные волосы выглядели так же неухоженно, как и борода, а лицо было очень загорелым, как у местных жителей, что в то время считалось не очень аристократичным.

— Мистер Картер? — спросил Шелли.

Мужчина в сером костюме поднялся.

— Говард Картер.

— Я — профессор Шелли, а это моя жена Клэр.

После обмена традиционными британскими любезностями и несколькими общими, ничего не значащими фразами по поводу утомительного путешествия и погоды Шелли вынул из кармана письмо и положил на стол перед Картером. Тот прочитал в углу пометку: «Отправитель — Хайклэр-Касл» и, словно догадавшись о содержании письма, небрежно сунул его в карман пиджака.

— Буду краток, — начал Шелли, не обратив на это внимания, — я прибыл по поручению «Общества исследования Египта».

Картер кивнул.

— И какова же причина, профессор?

Шелли подсел поближе и тихо произнес:

— Люди в Лондоне недовольны. В ваш адрес звучит резкая критика, мистер Картер.

— Вы же не думаете, что я…

— То, что я лично думаю, никакого значения не имеет, мистер Картер, — перебил его профессор. — Меня просто направило «Общество исследования Египта», чтобы по возможности прояснить дело. Вы должны понимать: люди, которые вложили уйму денег…

— Деньги! — Картер презрительно рассмеялся.

— Дело в том, что чертежи, точь-в-точь такие же, как и те, что вы изготовили в Долине царей, попали в оборот.

— Но ведь я рисовал их и в Тель-эль-Амарне.

— И все же эти чертежи теперь можно купить даже на черном рынке!

Картер замер. Не веря своим ушам, он в изумлении уставился на собеседника.

— Я этого не знал, — растерянно пробормотал он.

— Теперь вы понимаете все разочарование «Общества»?.. Только не надо вешать нос, в любом случае доказательств против вас пока нет. Ваши чертежи просто слишком хороши, Картер. Так хороши, что служат картами для расхитителей гробниц.

— Это просто какое-то сумасшествие, — взволнованно сказал Говард Картер. — А если бы я нарисовал неточные планы, меня бы уволили за недобросовестную работу. Теперь мои карты оказались слишком точными, и за это меня опять критикуют. Это сумасшествие, вы слышите!

— О критике не может быть и речи, — перебил его профессор. — Может, мне удастся прояснить это дело. Я хочу, чтобы это удалось нам обоим.

— Что вы собираетесь делать?

— Я приехал сюда не как археолог. Я просто путешественник, который проводит свой отпуск в Луксоре. Меня интересуют находки древности, может быть, даже что-нибудь куплю. Такие слухи быстро разлетаются. Как только у меня появятся нужные контакты, я сделаю вид, что мне интересны большие предметы.

Картер поднял глаза.

— Это хорошо! — задумчиво произнес он.

— И поэтому мы должны как можно дольше делать вид, будто мы с вами незнакомы, вы понимаете?

Картер кивнул и помешал ложечкой кофе.

— Идея действительно великолепная. Еще два года назад все раскопки в Долине царей были остановлены. Немцы утверждали, что там уже откопали все, что только можно. Но потом пришли французы, и в противоположной стороне, в боковой долине, где Бельцони восемь лет назад наткнулся на гробницу Сети, они нашли усыпальницу Аменхотепа с мумиями Аменхотепа, Тутмоса, Сети, Меренптаха и Сиптаха. С тех пор там начался сущий кошмар. Почти каждый день появляются новые слухи о невероятных открытиях, богатствах и сокровищах. Это и привлекает сюда всякий сброд. Я никогда не хожу без оружия по долине. Вы только оглядитесь вокруг.

— Вы имеете в виду…

— Выглаженные костюмы и приличные манеры могут исчезнуть в мгновение ока, сэр, я даже думать не хочу, сколько десятилетий тюремного заключения в общей сложности у людей, сидящих сейчас на террасе.

Говард Картер всегда привык говорить прямо, отчего, нужно признать, друзей у него не прибавлялось. Именно поэтому его считали особенным, одиночкой и не любили в обществе. Миссис Шелли этот одичавший англичанин просто заворожил, и она по его совету начала внимательно рассматривать постояльцев гостиницы в поисках возможных преступников.

— Дорогая, ну пожалуйста! — умоляюще произнес профессор, обращаясь к жене, и, повернувшись к Картеру, добавил: — А вы, скажите честно, вы лично еще ожидаете значительных находок в Долине царей? Я имею в виду то, что для археологии недостаточно одних только слухов…

— Как недостаточно документов и умных научных статей! — молниеносно среагировал Картер. — Хотя в «Обществе исследования Египта» есть светлые головы, историю Египта нельзя написать ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Берлине. — Картер ткнул большим пальцем через плечо. — Историю пишут там, в пыли, среди камней, на сорокаградусной жаре в тени… Если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю. — И тут же спросил: — Вы в первый раз приехали в Египет?