Заложница

— Подождите…

Но Тайл не успела закончить, потому что на Верна вдруг напал кашель. Глэдис вскочила, швырнула сумку на прилавок поближе к Тайл и принялась колотить своего мужа между лопатками.

— Господи, Верн, только не очередной приступ! Нашел тоже время задохнуться… Ради бога!

Тайл быстро поставила на место контактную линзу. Пока все, включая Ронни, смотрели, как Верн кашляет и булькает, стараясь обрести нормальное дыхание, а Глэдис стучит по его спине, словно половик выбивает, она сунула руку в их сумку и достала камеру.

Тайл была приблизительно знакома с камерами для домашнего пользования и знала, где находится кнопка записи. Она поставила камеру на полку, спрятав ее между блоками сигарет, и в душе взмолилась, чтобы ее никто не заметил. Она не надеялась получить хорошее качество изображения, но знала, что любительские пленки не раз оказывались совершенно бесценными. Например, пленка Запрудера, сиявшего убийство президента Кеннеди, или поражающая воображение видеозапись избиения Родни Кинга в Лос-Анджелесе.

Верн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.

Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, — она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.

На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.

Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.

— Иду, — сказала она.

Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре.

Док был явно обеспокоен.

— Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?

Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.

— Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?

— Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.

— А если не удастся?

— Тогда будет плохо, — мрачно сказал Док. — Для всех, кого это касается.

— Вы сможете обойтись без спринцовки?

— Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.

— Господи, что, если матка не раскроется?..

— Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.

Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.

— Хорошо, что она успевает немного поспать.

— Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.

— Так жаль, что ей приходится страдать…

— Страдания — поганая вещь, — сказал Док словно бы самому себе. — Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.

— А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?

— Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.

Тайл немного подумала.

— Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я — позор всей женской половины человечества…

— У вас есть дети? — Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.

— Нет. — Она быстро отвела глаза. — Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.

— Я вас вполне понимаю.

И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.

— А у вас есть дети, Док?

— Нет.

— Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…

— Нет. — Он обвил пальцами запястье Сабры. — Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.

— Это…

— Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.

— Где вы получили медицинское образование?

— Что меня больше всего волнует, — продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, — так это сможет ли он сделать эпизиотомию.

Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.

— Как он тут сможет это сделать?

— Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.

— Вы заставляете меня нервничать, Док.

— Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. — Он снова поднял голову и взглянул на нее. — Кстати, я рад, что вы здесь.

Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.

— Я ничего такого полезного не делаю.

— То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.

— Легко вам говорить.

— Да, мне легко говорить, — признал он с печальной улыбкой. — Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.

— Мне это тоже поможет.

— Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.

— Да, пожалуй. Она призналась, что очень смущается с вами.

— Вполне объяснимо. Она еще очень молода.

— Она сказала, что вы не похожи на доктора.

— Да, скорее всего, она права.

— Так вы врач?

Док пожал плечами:

— Вообще-то у меня ранчо…

— Значит, вы ковбой?

— Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.

— Тогда где вы научились…

Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:

— Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?

Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.

— ФБР? С чего бы это? — Он еще послушал и заторопился: — Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. — Он потянул телефон к Сабре: — С тобой хочет поговорить агент ФБР.

— Ей не повредит встать, — заметил Док. — Более того, ей это будет полезно.

Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.

— Алло. Нет, сэр. Ронни сказал вам правду. Без него я отсюда не уйду. Даже в больницу. Из-за моего отца! Он сказал, что отберет у меня ребенка, а он всегда делает то, что обещает. — Она всхлипнула. — Разумеется, я поехала с Ронни добровольно. Я… — Она вдруг с силой вдохнула воздух и вцепилась в рубашку Дока.

Он поднял ее на руки, отнес на импровизированное ложе и осторожно положил. Тайл встала рядом с Саброй на колени и, как велел Док, стала уговаривать ее расслабиться, не сопротивляться схваткам и поглубже дышать.

— Послушайте, мистер Кэллоуэй, — с беспокойством сказал Ронни в трубку, — Сабра не может больше говорить. У нее схватки. Где тот врач, которого вы нам обещали? — Он взглянул сквозь стеклянную дверь. — Да, я его вижу. Разумеется, я его впущу.

Ронни поставил телефон назад, на прилавок, и затем направился к двери, но вовремя сообразил, что весь на виду для снайпера, и спрятался за ближайшие полки.