Невеста Коупленда

Когда Ноэль, наконец, уснула, он сел за маленький стол. Некоторое время единственным звуком в комнате был только скрип ручки, двигающейся по бумаге. Закончив, он прочитал то, что написал:

Моя дорогая Ноэль,

Я говорил, что мы травим друг друга, и сегодняшняя ночь доказала ужасную правоту этих слов. Случившиеся убедило меня в том, что мы больше не можем оставаться вместе. Я устрою тебе возвращение в Англию и прослежу, чтобы ты была обеспечена.

Я не прошу твоего прощения, потому что знаю: ты не сможешь дать его. Единственный способ, которым я могу возместить тебе вред – это дать свободу, которую ты всегда хотела получить, так что я свяжусь со своим адвокатом по поводу развода. Поскольку мы в Америке с этим не будет затруднений. Скоро ты будешь свободна, чтобы выйти замуж за Брандта, если пожелаешь. Он хороший человек и будет заботиться о тебе лучше, чем это делал я.

Сегодня я получил сообщение от Вэйсдана и должен ехать в Вашингтон. Я больше не увижу тебя.

Куин.

Он сложил письмо пополам и положил на каминную доску. Затем поцеловал ее закрытые глаза на прощание и вышел из комнаты.

Глава 37

– Ноэль, простите меня за столь ранний утренний визит, но я должен был встретиться с вами.

Войдя в гостиную, она почувствовала укол вины. В последний раз она видела Вольфа, лежащим без сознания на полу. Но пока Грейс несколько минут назад не известила, что он дожидается внизу, Ноэль ни разу не вспомнила о нем.

Гость шагнул ей навстречу, и она заметила опухший лиловый кровоподтек.

– О, Вольф, ваша челюсть!

– Пустяки. Вы – единственное, что меня беспокоит. С вами все в порядке?

У нее вырвался дрожащий вздох.

– Нет, я… боюсь, что нет… – дрожащей рукой она протянула письмо Куина. – Прочтите это.

Вольф взял листок и поднес к окну. Он бегло просмотрел страницу, затем вернулся к самому началу и прочитал еще раз уже более внимательно. Закончив, он взглянул на Ноэль, застывшую, словно мраморная статуя, у камина, и поразился ее бледности и страдальческой болезненной хрупкости.

Приблизившись, он возвратил письмо.

– Неужели мысль, никогда больше не встречаться с Куином, совершенно неприемлема для вас?

– О, Вольф, я больше не могу прятаться от этого. Я люблю его.

– Он знает?

– Я призналась ему вчера вечером, но он не поверил.

– Вы желаете этого развода?

– Я уже не знаю, чего хочу. Прошлой ночью я жаждала убить его. А позже мечтала умереть. Этим утром, я…– голос затих. Она свернула письмо несколько раз и засунула глубоко в карман. – Он изнасиловал меня, Вольф. Но сейчас во мне не осталось гнева, только печаль и горечь. И все же не могу избавиться от ощущения, что он осквернил и покарал себя, а не меня.

– Поступите, как он требует, Ноэль. Получите развод и выходите за меня замуж. Я обеспечу вам жизнь, которую вы заслуживаете.

– Как я могу так поступить с вами? – воскликнула она. – Вы не тот мужчина, который довольствуется вторым местом, и однажды вы ожесточитесь и раскаетесь.

Брандт предвидел ее ответ. Но прежде, чем отказаться от мечты о Ноэль, предпринял еще одну последнюю попытку. Захватив ладонью ее подбородок, он нежно поцеловал ее.

– Я готов рискнуть, моя дорогая.

– Но я не готова, – печально сказала она. – Я слишком привязана к вам, чтобы так обидеть.

Вольф провел пальцем по ее щеке, а затем безропотно отступил к одному из лимонно-желтых диванов.

– Знаете, он ведь любит вас.

– Вы ошибаетесь! – вздрогнула она.– Он меня ненавидит.

– Нет, моя дорогая. В настоящий момент Куин ненавидит только самого себя. Для него любовь – слабость, которую необходимо преодолеть. Он допускает слабость в других, но только не в себе самом. Моя сестра понимает это. Во многих отношениях она понимает Куина гораздо лучше вас.

– И она окажется здесь, чтобы утешить его по возвращении, – огрызнулась Ноэль.

– Нет, ее здесь не будет. Присядьте подле меня, дорогая. Я собираюсь совершить нечто благородное, и мне будет легче, если вы приблизитесь.

Она вопросительно взглянула и уступила его желанию.

– Я был не вполне честен, отчасти из-за лояльности к сестре, но главным образом – из-за собственного эгоизма, надеясь сблизиться с вами. Но сейчас, полагаю, справедливость требует признаться, что Куин не посылал за Анной, и что они не были любовниками после ее приезда.

– Я вам не верю. Анна сама рассказала, что…

– Она солгала,– Вольф поймал руку Ноэль и стиснул. – Я забираю Анну с собой. Завтра мы уезжаем в Саванну, а на следующей неделе – во Францию. Обещаю, вам больше не придется страдать из-за моей сестры.

Ноэль недоверчиво уставилась на него, пытаясь взять в толк, что же он сказал.

– Почему вы так поступаете? Она вас не простит.

– Даже моя сестра должна рано или поздно покориться неизбежному, и я не позволю ей разрушать себя и дальше. Когда злость остынет, она поймет, что я прав. Видите ли, Анна – реалистка, и ей уже известно, что Куин любит вас, – он встал и посмотрел на нее сверху вниз. – Мне пора идти.

Не доверяя голосу, Ноэль молча протянула руку, и он легко коснулся ее губами.

– Auf Wiedersehen [42]. Прошайте, моя лебедушка.

Вечером того же дня Дейнти неодобрительно ворчала, ставя корзинку с яйцами для завтрака на кухонный стол:

– Ни капельки мне это не нравится, миз Коупленд. Мужчине положено быть с женой, а не шляться незнамо где по белому свету

– Не твое дело одобрять или порицать, Дейнти Джонс, и я уверена, ты достаточно подслушала в этом доме, чтобы разобраться, почему мистеру Коупленду потребовалось поехать в Вашингтон. А теперь я ложусь спать! – Ноэль выскочила из кухни, хлопнув дверью.

Дейнти печально покачала головой, и хлестнула по столешнице кухонным полотенцем. Этой молодухе нужна ласка и забота, чтобы она про себя ни воображала. И никакой повар не поможет. Да, уж. Тут нужен муж.

Добравшись до своей комнаты, Ноэль вытащила чемоданчик из глубины гардероба и решительно водрузила на кровать. Она отправится в Саванну сейчас же – ночью. Позже пришлет за своими вещами. Чем дольше откладывать отъезд из Телевеи, тем труднее будет уехать. Вольф ошибается. Куин не любит ее. Он ведь изнасиловал ее, разве не так? Мужчина никогда не надругается над женщиной, которую любит.

Она укладывалась быстро, не давая себе времени одуматься или расчувствоваться. Заполнив саквояж, Ноэль затянула ремни и направилась к двери, чтобы позвать Натана. Но когда проходила мимо камина, что-то бросилось ей в глаза.

На каминной полке рядом с тем местом, где Ноэль нашла записку Куина, лежал кованный серебряный диск, который он постоянно носил на шее, – подвеска, когда-то принадлежавшая Аманде. Она медленно подняла памятку и бережно положила на ладонь. Металл холодил кожу. Слезы, сдерживаемые весь день, хлынули из глаз. Она знала, как много этот кулон значит для Куина, и все же он оставил сокровище ей. Возможно ли, что она дорога ему? Или это всего лишь способ показать, как он сожалеет?

Гораздо позднее дом затих, слуги давно спали, но Ноэль все еще бодрствовала. Она сидела у себя в спальне, полностью одетая, кругляшка поблескивала на коленях. Наконец, она подняла ожерелье и надела на шею. Когда она заправила талисман за ворот платья, серебряный диск скользнул вниз и уютно устроился в тепле между грудей.

Неторопливо она подошла к кровати и распустила ремни на чемоданчике. В течение последних трех лет все хорошее и плохое в ее жизни было связано с этим мужчиной. Если она сейчас уедет, то никогда не сможет жить в мире с собой, потому что так и не узнает правду. Перед возвращением в Англию она должна убедиться со всей определенностью, что Куин ее не любит.

Ноэль почти закончила распаковывать вещи, когда услышала частые удары в парадную дверь. Она встревожено взглянула на часы. Было далеко за полночь. Кто мог придти в такое время? Спеша вниз по лестнице, она встретила Натана, появившегося из задней части дома и суетливо просовывающего руки в рукава поношенного халата. Он добрался до двери первым и открыл ее.

42

Auf Wiedersehen – До свидания (нем.)