Звезда конструктора

— Ши…?!

— Шируши, юноша. Шируши! Говорят, сами себя они называли довольно труднопроизносимо: ссссшшширусссссшшшшиии.

— Никогда о таких не слышал, — честно признался я.

— А почти никто и не помнит уже, что такие были. Я сам, а прожил уже немало лет, слышал о них только от своего деда. Жили они там, где сейчас пустыня… на северной границе нашего королевства. Или южной со стороны приморского княжества. Не помню. Спорная и никому не нужная территория, ибо не живет там никто после их исчезновения.

— А что с ними сталось?

— Дед и сам не знал. Не в его времена все это происходило. Одни говорят, что передрались они друг с другом, а маги были могучие, умелые, вот и перебили все живое вокруг, в том числе и себя. Другие говорят, что ушли в иные миры. Кто знает?

Дед по-стариковски пожевал губами и надолго замолчал. Я не решался прервать его размышления, сел в кресло и снова стал размышлять, откуда взять денег.

— От шируши осталось не очень много амулетов. Семьи, где они хранятся, строжайше берегут тайну, поскольку их стоимость столь велика, что жадные люди не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить хотя бы один. Тебе я рассказываю потому, что… ах, да какая разница. Трумар не смог исправить, а тебе тоже вряд ли удастся. Неработающий же амулет представляет собой только историческую ценность.

— Значит, я ничем не смогу помочь?

— Боюсь, что так, юноша.

— Тогда я пойду?

— Как?! — граф, несмотря на свое воспитание, даже вытаращился на меня, словно простолюдин. — И ты не захочешь хотя бы взглянуть на него?!

— Вы же сами говорите, что грандмастер не смог ничего сделать, почему вы думаете, что я с моими скромными познаниями…

— Даже величайший мастер… да-да, я еще не совсем омаразмел, чтобы забыть вашу иерархию… Даже величайший вряд ли что-то может сделать, но бывает что новичок свежим взглядом, так сказать… Ну или хотя бы как на историческую ценность. Неужели тебе настолько нелюбопытно?

— Вообще-то я не увлекаюсь антиквариатом, — забормотал я смущенно в свое оправдание. — Да и про этих…

— Шируши.

— Да, шируши, узнал только что от вас…

— А как же профессиональное любопытство?

Оказывается, граф — очень непрост. Очень. Если бы не мысли о деньгах, я бы никогда не упустил возможность посмотреть на работу мастеров, труд которых и в наше время очень ценится.

— Не надо оправдываться, — с коротким стариковским смешком остановил граф мои готовые к высказыванию оправдания. — Я вижу, мысли ваши, юноша, в настоящее время далеки от работы. Что-то вас гнетет. Не поделитесь со стариком?

Я в двух словах описал ситуацию с матерью и целителем, твердо про себя решив, что ни в коем случае занимать у графа не буду. Ну, разве что под небольшой процент и с рассрочкой на два года минимум.

— М-да. Ситуация неприятная. Юноша из хорошей семьи без денег. Увы, такое бывает и довольно часто.

— А почему вы решили, что из хорошей семьи? У меня мать — прачка.

— Кто она сейчас(!) не имеет значения, а кем была(!) — очень даже имеет. Вы не умеете прятать свое воспитание. Уверен, что и за столом короля вы не запутаетесь, какой вилкой колоть устрицы. Шучу. Но, тем не менее, этикет в вас вдолбить успели. Впрочем, не важно. Главное, я никому не даю в долг и сам не беру. Таковы мои принципы. Однажды пришлось занять, так эти кровопийцы ростовщики чуть все графство у меня не оттяпали. С тех пор я поклялся — не брать и не давать.

Я не был так уж разочарован, поскольку не очень-то и рассчитывал на графскую благотворительность, но сердце все равно тоскливо екнуло. А старичок меж тем не закончил свою мысль:

— В долг я не дам, а вот… заплатить за работу по ремонту амулета мог бы себе позволить, учитывая, что пятнадцать золотых по сравнению с его стоимостью, это такая мелочь…

— Кх-гм, — что-то у меня в горле пересохло. — А можно все-таки взглянуть?

Сказать по правде — надежды действительно отремонтировать то, от чего отказался мастер Трумар, действительно очень хороший мастер, у меня практически не было, но, трамбирамаксапаратам, попытаться я был просто обязан.

— Ну вот и отлично.

Старичок проковылял к дверце сейфа — такими встроенными хранилищами были оборудованы все комнаты дворца, предназначенные для проживания высокопоставленных гостей, мои в том числе — и достал небольшую шкатулку, где на бархатной подушечке лежал тонкий, простой на вид, браслет из белого металла.

— Вот он. Что он делает — не скажу. Сам определишь — твое знание будет. Нет, так и знать тебе незачем.

— Я могу забрать его в лабораторию? — на всякий случай уточнил я. Может я вижу сложности там, где их нет.

— Разумеется, нет, юноша. Из этой комнаты он выйдет только вместе со мной. Если тебе нужны инструменты, то их тебе доставят прямо сюда. Я распоряжусь.

Ничего пилить, строгать или травить кислотами я не собирался, поэтому просто придвинул кресло поближе к столу и углубился в изучение встроенных контуров.

М-да. Разглядев повнимательнее начинку амулета, я хотел сразу отказаться от ремонта и поискать более простой путь добычи денег — например, ограбить королевскую сокровищницу. Такого сложного переплетения магем я еще нигде не видел. Да-да, их там было превеликое множество, и все они были связаны в единую структуру по неизвестному мне — надеюсь пока — принципу. Магема обычно объединяет целый набор элементарных контуров, выполняющих некоторые простые действия с реальностью в заданной последовательности и требуемой мощности. Я старательно загнал в угол сознания, самый дальний и темный, мысль о том, что не справлюсь и вывел на передний план другое соображение: когда мне доведется, и доведется ли вообще, увидеть такой амулет? В существование мифических ширушей, сгинувших невесть когда и где, я не очень-то поверил, но то, что этот браслет изготовил великий мастер, сомнений у меня не вызвало. Во всяком случае, упустить такую возможность чему-то интересному поучиться я не мог и не хотел. К тому же мне обязательно надо было отвлечься, поскольку мысли «как достать деньги» двигались уже по третьему кругу, не предлагая никакого приемлемого выхода.

Короче говоря, я плотно засел за браслет. По распоряжению графа мне приносили еду в его апартаменты и не беспокоили ремонтными работами. Дни шли за днями, и постепенно я стал все лучше понимать структуру магем и контуров. В этом, как ни странно, мне помогли записи моего отца, которые я долго и безуспешно пытался до этого понять. Отец тоже занимался магоконструированием и был на пороге открытия.

Примерно через две недели я стал многое узнавать в магемах и особенно в управляющих контурах. Здесь был целый их сборник. Они никак не воздействовали на реальность, а исключительно управляли работой других. Меня восхитило, например, как с помощью управляющего контура многократно выполнялся один и тот же контур, каждый раз с новыми параметрами. Нас же учили так: для того, чтобы осветительная палочка мигнула пять раз в магему необходимо прописать пять контуров, реализующих по одной вспышке. Здесь же надо было прописать всего один, но заключить в контур, который заставит ее сработать пять раз. Можно указать другое количество или вообще поручить другому контуру вычислить потребное число раз. Какой огромный простор для создания амулетов даже с парой этих контуров открывается! У меня даже дух захватило. Это же простой человек сможет указать амулету сколько раз он, например, должен мигнуть. Ой, не зря я все-таки взялся за эту работу. Ой, не зря!

Возвращаясь поздно к себе в лабораторию — так стал называть потому, что главной в моих апартаментах была именно она — я еще пару часов сидел и переносил магему за магемой, контур за контуром, все, что запомнил, в специально созданный артефакт, чтобы иметь возможность в любой момент вернуться к изучению этого шедевра конструкторской мысли.

За две недели напряженной работы я так и не разобрался в хитросплетениях силовых линий браслета и совсем, было, решил отступиться, как заметил неправильность в одном из уже знакомых управляющих контуров. Он отвечал за выбор того или иного исполнительного контура в зависимости от состояния специальной магемы, которая «умела» только изменять свое состояние и хранить это изменение в себе. Причем расположен этот контур был непосредственно у внутренней поверхности браслета, где его контакт с кожей наиболее плотный. Видимо, специальная магема как раз и определяла какие-то параметры кожи, а управляющий контур запускал на выполнение исполнительные.