Страница 26 из 63
Я уже связывался с Аминой несколько дней назад. Восточное звучание ее имени и тот факт, что Лешоссер намеревался отправиться в Александрию, привели меня к мысли, что она должна жить где-то в этих местах… Вначале она держалась со мной очень настороженно, но потом изменилась, удостоверившись после звонка моего отца, о котором Бертран ей много рассказывал, что я именно тот, за кого себя выдаю. Папа сказал мне, что она очень расстроилась, когда он сообщил ей о смерти старого профессора, который в течение многих лет был ее руководителем, да еще упомянул о загадочных обстоятельствах его гибели. Она почти сразу же снова связалась со мной, и именно тогда я посоветовал ей быть осторожной: спрятать имеющиеся у нее материалы о работе Бертрана в надежном месте, закрывать дверь на ключ и фильтровать звонки. Преподаватель латыни и греческого в частном лицее Александрии, Амина создала себе прочную репутацию археолога благодаря участию в исследованиях в районе маяка и раскопках в катакомбах Ком эль-Шугафа.
Я услышал, как в замочной скважине повернулся ключ, и сделал вид, что сплю. Чуть приподняв веки, я увидел в приоткрытой двери моей спальни голову Маэ. Застыв, я ждал, прислушиваясь к малейшим звукам. Спуск воды в туалете, душ, скрип дверцы шкафа и… тишина. Я вытерпел так еще добрый час, и когда взглянул на часы, на циферблате было без восемнадцати минут час. Амина уже должна была ждать меня.
С тысячью предосторожностей я натянул джинсы, майку, ботинки и, закинув на плечо рюкзак, на цыпочках вышел из спальни. Ганс спал, по-прежнему сжав кулаки, я заглянул в спальню Маэ и убедился, что она пребывает в объятиях Морфея.
Я тихонько отпер дверь, вышел в коридор, затворил ее за собой и на лифте спустился на первый этаж. Стараясь не обратить на себя внимания, я прошел мимо конторки администратора, пересек роскошные сады и оказался у кованой решетки, выходившей на улицу.
— Морган! Морган, сюда!
Я обернулся на голос худенькой женщины в цветастом платье, которая махала мне рукой, стоя у белого «рено» пятой модели, и, петляя между машинами и гуляющими пешеходами, перешел улицу.
— Амина? — спросил я, пожимая протянутую руку.
— Рада встретиться с вами. Ваш отец не обманул, вас трудно не заметить в толпе.
— Будем считать, что это комплимент, — сказал я, улыбнувшись ей.
Я не ожидал, что моя таинственная александрийка окажется такой красивой: тоненькая как тростинка, стройная и элегантная, темные волосы свободно спадают на плечи и спину и обрамляют лицо с огромными, очень черными глазами.
— Садитесь, поедем ко мне.
Я повиновался, предварительно удостоверившись, что Маэ не следит за мной, и автомобиль тронулся с места.
— Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас за вашу помощь и за тот риск, которому вы себя подвергаете.
Она дружески улыбнулась, а мне пришлось взять себя в руки, чтобы не задержать свой взгляд на ее декольте, хотя и не очень глубоком.
— Вы всерьез думаете, что Бертрана Лешоссера убили?
Я рассказал ей о полицейском расследовании и о тех неприятностях, которые случились в Париже и Риме. Ее руки, держащие руль, дрожали.
— Хотите, я сяду за руль? Может, это немного невежливо, но у нас мало времени.
Она покачала головой и с усилием заставила себя улыбнуться.
— Никогда бы не подумала, что такое может произойти, — тихо сказала она. — Бертран был таким осторожным, это правда, но все… от Всемогущего.
— Значит, у него были основания осторожничать? Ему угрожали?
Амина пожала красивыми плечиками и закурила сигарету, которую я предложил ей.
— Я знаю, что разногласия между Бертраном и его спонсором начали обостряться во время его последнего визита в Александрию. Мы тогда пришли к заключению, что гробница должна находиться под мечетью Шорбаги, которая хранит под собой остатки и других древностей и, как и многие другие монотеистические культовые сооружения, построена на месте древнего языческого храма. Но Бертран отказал в участии в этих исследованиях своему спонсору. Он не доверял ему. Я думаю, этот человек вопреки своим заверениям хотел наложить руку на то, что будет найдено в гробнице.
Я выронил сигарету.
— Так Бертран обнаружил местоположение гробницы?
— Мы не можем быть уверены ни в чем. Но согласно его планам, тем, которые вы не нашли, очень много шансов на то, что гробница действительно находится там. Смерть настигла Бертрана за день до того, как он должен был отправиться в Александрию, чтобы встретиться с муллой Юрси Марзуком, который готов был выслушать его гипотезу. Мулла — обаятельный человек, вы увидите. Немного странный, но обаятельный.
— Странный?
Амина рассмеялась.
— Скажем так, было бы трудно согласиться с некоторыми идеями, которые могут исходить от муллы, человека сурового и упрямого. Он, наверное, очень позабавил бы Бертрана, я в этом уверена, — с грустью добавила она.
— Подумать только, что Бертран был уже так близок к цели, — вздохнул я. — Амина, что вам известно о его спонсоре?
— Не много. Я думаю, это был немец.
— Бертран назвал вам его имя?
— Некий Йа… нет, Йон Юрген.
Мое сердце дрогнуло.
— Проклятие! Поворачивайте назад! Быстро!
— Почему?
— Я вам потом объясню. Умоляю вас, поворачивайте назад!
Она резко развернулась, и мы помчались в сторону отеля, сопровождаемые раздраженными гудками автомобилей.
Амина затормозила у главного входа, и я, выскочив из машины, помчался через вестибюль к конторке администратора, где под предлогом того, что забыл ключ в спальне, попросил дубликат.
Весь сжавшись, я вошел в апартаменты, но в них, похоже, ничего не изменилось с момента моего ухода.
Крадучись я прошел в спальню Ганса и тихонько потряс его за плечо.
— Морган? — простонал он. — Который сейчас…
— Тихо! — прошептал я, приложив палец к губам.
Жестами я показал ему, чтобы он взял свои вещи и без шума вышел в коридор. Он покорно подчинился. Я собрал свой рюкзак, и мы осторожным шагом направились к двери. Маэ все еще спала.
На цыпочках мы вошли в лифт, потом через вестибюль направились к выходу.
— Черт, Морган, что происходит?
— Молчи и иди.
— Но… а Маэ?
Я подтолкнул его вперед, и в это время что-то пролетело мимо меня, всего в нескольких сантиметрах от моей головы, и ударилось в дерево. Я вздрогнул и, обернувшись, увидел на балконе Маэ с пистолетом в руке. Кто-то из администрации предупредил ее, что мы вышли из отеля с вещами.
— Беги! — не своим голосом завопил я Гансу, дернув его за рукав.
Еще две пули рикошетом отскочили к моим ногам, и, когда мы выбежали из садов, я с бесконечным облегчением отметил, что Амине удалось поставить машину прямо у выхода.
— Трогай! — крикнул я ей, с силой затолкнув Ганса на заднее сиденье.
Амина повернула ключ зажигания, и не успел я захлопнуть за собой дверцу, как «рено» рванул вперед на полной скорости.
— Это кто, Маэ? — бормотал Ганс. — А почему она стреляла в нас?
— Познакомься с Аминой Сэбжам. Она работала с профессором Лешоссером почти три года. Амина, это Ганс. Мой стажер, внук профессора Петера, о котором Бертран, должно быть, рассказывал вам.
— Петера? Людвига Петера? Известного специалиста по античности?
— Угу, — подтвердил Ганс. — Морган, не забыл ли ты кое-что объяснить мне? Я думал, мы работаем вместе, ты и я.
— Если бы Маэ заставила тебя проговориться, я не хотел бы, чтобы ты…
— Нас преследуют, — прервала меня Амина срывающимся голосом, глядя в зеркало заднего вида.
Я обернулся и увидел следовавший за нами внедорожник, за рулем которого сидел мужчина весьма крепкого сложения, напомнивший мне того, кого я уложил на виа дель Колоссео.
— Это один из тех людей, что напали на вас? — нервно спросила Амина.
— Вы думаете, мы сумеем оторваться?
Она круто развернулась, и меня прижало к дверце.
— У меня на этот счет есть хорошая мысль!
— Она сошла с ума! — закричал Ганс, увидев, что Амина направила машину назад.