След зверя

Артюс расслабился. Ожье тряхнул гривой, одобрив смену настроения своего хозяина.

Если до этого дойдет дело, он был готов. Тем не менее он надеялся, что ситуация изменится и ему не придется обагрять свои руки кровью в незаконной борьбе.

Лувр, Париж,

август 1304 года

Свеча отбрасывала тени, бегавшие по мрачным стенам кабинета, заваленного учетными книгами. Об уюте мсье де Ногаре имел весьма суровое представление. От холода и сырости посетителей кабинета защищали ковры. Точнее, только один, который лежал на широких каменных плитах за рабочим столом. Франческо де Леоне корил себя за то, что не подумал об этом раньше. Он беспрерывно вел поиски, пользуясь отсутствием советника короля, но не находил того, что его интересовало. Однако вчера вечером, когда он ложился спать после весьма скудного ужина, который принес ему Джотто Капелла, в его памяти всплыла свора собак с взмыленными от бега боками, с широко открытыми пастями — собак, вытканных красными шерстяными нитями на синем фоне.

Он приподнял ковер и увидел небольшую металлическую панель, вделанную в камень. Сундук закрывался на висячий замок. Леоне внимательно осмотрел этот замок. Ему довелось отпереть столько потайных дверей, столько тайников, которые их владельцы считали надежно спрятанными, что этот механизм почти сразу же поддался. Леоне вытащил тонкий металлический стержень из его корпуса и взломал замок за несколько секунд. Если взлом заметят, в чем Леоне, правда, сомневался, он мог исчезнуть через несколько часов, и тогда разбираться с людьми мсье де Ногаре пришлось бы Капелле. В маленькой выемке лежали скрученные в трубочку письма и мешочек, наполненный, скорее всего, золотыми монетами. Но внимание Леоне приковал к себе тоненький дневник с обложкой из черной телячьей кожи. Страницы дневника были испещрены тонкими буквами, написанными нервным почерком советника. Эти строки таили в себе столько государственных секретов, что, будь они оглашены, весь Запад закачался бы. Так, священный крестовый поход против альбигойцев был всего лишь предлогом для того, чтобы обуздать Раймонда VI Тулузского, захватить Лангедок и позволить сеньорам Севера получить по желанию феоды на Юге. Так, несмотря на полное поражение в прошлом году при Куртре, армия короля Филиппа готовилась вторгнуться через несколько дней во Фландрию. Его сердце заныло от боли, когда он наткнулся на колонки цифр, заполнявших следующие страницы: оценка состояния ордена тамплиеров и ордена госпитальеров. Значит, об их уничтожении уже было принято решение. Орден тамплиеров, самый богатый и самый уязвимый, должен был пасть первым. Затем наступит очередь госпитальеров.

Раздался звук шагов, совсем близко. Франческо поспешно положил на место ковер и вытащил кинжал из ножен. Шаги прошли за дверью, а затем их звук стих в дальнем конце коридора. Надо было действовать быстро. Под колонками стояло несколько коротких фраз, заканчивавшихся вопросительными знаками.

Предоставить взимание налогов ордену Храма? Тогда можно ожидать все более частых вспышек гнева среди народа и усилить его озлобленность.

Тесное общение с еретиками или демонами? Согласие с неверными? Содомия? Клятвопреступление, богохульство или поклонение идолам? Человеческие жертвы, приношение в жертву детей?

Значит, приор Арно де Вианкур был прав. Привилегия взимать налоги была дана ордену рыцарей Храма лишь для того, чтобы ускорить их погибель. Что касается всего остального, о чем же шла речь? О подозрениях или о списке надуманных и взаимозаменяемых обвинений, которые король Филипп обнародует в подходящий момент, чтобы оправдать необходимость проведения расследования и судебного процесса? Участь двух крупнейших военных орденов была предрешена. Арно де Вианкур и Великий магистр смотрели в корень. Но когда будет оглашен приговор?

Леоне пытался обуздать душившие его ярость и отчаяние. Он стал читать дальше.

Он увидел другие цифры, скрупулезную бухгалтерию, учитывавшую даже несколько денье, заплаченные слугам-шпионам, и частично объяснявшую, на что шли суммы, изъятые из казны Филиппом де Мариньи. Леоне узнал, что некий Тьерри, мелкий дворянин, получил сто турских денье за то, что передал содержание писем одного из кардиналов. Прачка Нинон обошлась казне в восемьдесят денье. Она должна была сообщить о состоянии ночного белья одного прелата, поскольку, прежде чем делать на него ставку, требовалось убедиться, что он не страдает какими-либо болезнями. Мсье де Ногаре был педантичным и осмотрительным человеком. Наконец, на одной из страниц Леоне увидел два подчеркнутых одной чертой имени; четыре других имени были зачеркнуты. Рено де Шерлье, кардинал Труа, и Бертран де Го, архиепископ Бордо.

Рыцарь положил дневник на место и запер замок. Он жалел, что у него не было времени, чтобы просмотреть другие документы. Но, в конце концов, что за важность? Для него имело значение только одно королевство, только одно царство: царство Божье. Люди могли по-прежнему губить друг друга за мелкие грешки, выдаваемые за смертные. Впрочем, грехов хватало. Но вскоре всем будет объявлена правда, и никто больше не сможет закрывать на нее глаза и делать вид, будто она ему неведома.

Франческо де Леоне вышел из Лувра. Ночь, его союзница, была темной. Он не обращал никакого внимания на усилившееся из-за летней жары зловоние на улицах и уж тем более на миазмы, источаемые всеми этими людишками, кишевшими в трущобах.

Еще несколько минут, чтобы написать зашифрованное послание Арно де Вианкуру. Затем Леоне должен будет передать послание одному дружески настроенному священнику церкви Сен-Жермен-л’Осеруа, который и проследит, чтобы оно дошло до Кипра. Текст послания был лапидарным и не имел никакого смысла для непосвященного.

Дражайший кузен!

Мои изыскания в области ангелологии продвигаются не так быстро, как я на это рассчитывал и как вы того бы желали, несмотря на бесценную помощь, которую мне оказывают труды Августина, особенно его восхитительный Град Божий. Вторая сфера [102] Господств, Сил и Властей весьма трудна для понимания в целом, а вот третья сфера Начал, Архангелов и Ангелов оказалась более доступной моему разуму. Тем не менее я продолжаю упорствовать, полный прекрасного воодушевления, и надеюсь, что в следующем письме я сообщу вам о существенном прогрессе в моей работе.

Арно де Вианкур поймет, что Леоне узнал шесть имен французских прелатов, которые могли быть избраны Папой благодаря поддержке короля Франции, и что ему пока еще не удалось установить личности наиболее вероятных кандидатов, для чего ему требовалось время. Рыцарь не стал упоминать о других мрачных открытиях, касавшихся предрешенного конца орденов тамплиеров и госпитальеров. Он должен был еще подумать, как лучше нанести контрудар.

Не прошло и часа, как Леоне вышел из маленькой церкви [103], возвышавшейся недалеко от Сены. В нескольких шагах от церкви его уже дожидалась нанятая лошадь со скудной поклажей.

На юге, в Перше, находились командорство Арвиля и аббатство Клэре. На юге был Знак.

Женское аббатство Клэре, Перш,

август 1304 года

Высокий силуэт карабкался по стене, ограждавшей аббатство. Он ловко ставил ступни в удобные трещины, образовавшиеся после выпадения известкового раствора, скреплявшего камни неправильной формы, словно они были ему хорошо знакомы. Он незаметно, подобный призраку, проскользнул вдоль церкви Пресвятой Богородицы, затем решительно направился в сторону длинного здания, в котором располагались покои аббатисы и дортуары монахинь.

102

Ангельская иерархия состоит из трех сфер.

103

Строительство церкви Сен-Жермен-л’Осеруа, возведенной на фундаменте баптистерия VI века, относится к XII и XIII векам. В то время это было довольно скромное здание. Современный облик оно приобрело гораздо позже.