Ересь ацтеков

— На том корабле должно было находиться что-то ценное, достойное того, чтобы его поднять, — сказала Финн.

— Дублоны и все такое, — промурлыкал Ран-Ран и облизал губы, сияя черными глазами.

— Мы думаем, что в этом месте пытались поднять со дна испанский корабль шестнадцатого века, который назывался «Сан-Антон».

— Он вез сокровища? — спросил Ран-Ран.

— Это было маленькое торговое и почтовое судно, — сказал Билли. — Но у него имелась собственная тайна.

— Не сомневаюсь, что тот район уже давно прочесали частым гребешком, — проговорил Эли.

— Возможно, — согласилась Финн, — но этим занимались люди, которые искали большие галеоны с сокровищами, а не маленькие корабли. «Сан-Антон» весил меньше ста тонн. Даже если использовать эхографы бокового обзора и все новейшие прибамбасы, заметить его не просто.

— И в чем же наше преимущество? — спросил Эли.

— Мы точно знаем, где его искать, — улыбнувшись, ответил Билли.

Джеймс Джонас Ноубл, глава компании «Ноубл фармасьютикалс», потягивал шотландский купажированный виски «Гранте» и поглядывал в иллюминатор, пока его служебный реактивный самолет «сессна мустанг» поднимался в бледно-голубое небо над Майами, направляясь на восток. Напротив него в таком же мягком кресле кремового цвета, с невысокой спинкой, сидел его сын Харрисон. Он сжимал в руке стакан с диетической колой и сосал половинку лимона, выловленного из стакана. Харрисон ненавидел летать, и его старик это знал. Вот почему они отправились в пятнадцатиминутный полет до своего имения на острове Кэт-Кей, вместо того чтобы плыть два часа на «Благородной танцовщице», катере, принадлежавшем компании и стоявшем около их дома на острове Фишер, неподалеку от Южного пляжа.

— Они его нашли? — продолжая сосать лимон, спросил Харрисон у отца.

— Так мне сказали.

— На Бимини?

— Неподалеку от берега. Каким-то образом им удалось узнать точное местоположение, — сказал седовласый мужчина, сидевший напротив него.

— И что мы теперь будем делать?

— Решать проблему. Переговоры с нашим мексиканским другом достигли критической фазы. — Он посмотрел на закрытую дверь в кабину и заговорил тише: — Мы не можем допустить, чтобы нам что-нибудь помешало. Наши доходы во втором квартале не оправдали моих ожиданий.

— А что новый препарат?

— Я не могу о нем объявить, пока мы не завершим мексиканскую сделку, а это значит, что мы должны убрать с дороги англичанина и его маленькую подружку. Мы должны прикрыть все как можно надежнее.

Старик сделал глоток виски. Самолет попал в зону турбулентности, и Харрисон Ноубл еще сильнее сжал в руке стакан с диетической колой.

— Я тебя не подведу, папа.

— Вот именно, не подведешь, — рявкнул его отец. — Если ты провалишь это дело, мы оба — трупы, и, пожалуйста, не забывай об этом.

Самолет продолжал лететь к месту своего назначения.

Пьер Жюмер посмотрел на пыльный проход и нахмурился. Было уже поздно, сумерки превратили улицу за дверью лавки в мрачные, окутанные тенями пятна между горящими фонарями. Ему не терпелось закрыть магазинчик, но там остался один посетитель, мужчина лет тридцати, худой, в очках и с серьезным выражением на лице. Он был в черном костюме с обтрепанными внизу брюками. Мужчина читал книгу вот уже десять минут и совсем не походил на покупателя. Может быть, он вор? Книга, которая его заинтересовала, была первым изданием «Философских писем» Вольтера в хорошем кожаном переплете.

— Месье, у нас тут не библиотека, а магазин, и я собираюсь его закрывать, — громко обратился к нему Жюмер. — Если хотите, покупайте книгу, но что бы вы ни решили, делайте это быстро.

Мужчина поднял голову и любезно улыбнулся, явно не обидевшись на тон старика. Значит, все-таки покупатель. Иногда внешность бывает обманчива.

— Мне нравится Вольтер, — сказал мужчина.

— Мне тоже, — кивнул Жюмер. — Полагаю, этот конкретный том стоит двести пятьдесят евро.

— Книги зачастую заставляют нас скучать, но я не знаю ни одной, которая нанесла бы читателю реальный вред, — откликнулся мужчина.

— Многие книги превращают нас в невежд, — парировал Жюмер. — Мы доказали, что оба можем цитировать Вольтера. Однако цена на книгу по-прежнему остается двести пятьдесят евро.

— И вы не согласитесь на меньшее? — спросил мужчина.

— Здесь не блошиный рынок, месье, — вздохнув, ответил Жюмер. — Я никогда не торгуюсь.

— Сегодня вы измените своим правилам.

Мужчина засунул руку во внутренний карман пиджака, достал сделанный в России автоматический пистолет Стечкина и выстрелил Жюмеру в лицо. Раздался звук, как будто лопнул воздушный шарик, и Жюмер повалился на пол за прилавком. Мужчина убрал оружие во внутренний карман и вышел из магазина, унося с собой Вольтера.

10

Аркадий Крус трясся на пассажирском сиденье модернизированного джипа «судзуки», пробиравшегося сквозь джунгли. На старый четырехместный «джимми» поставили надежные оси, цилиндрические рессоры и колеса на восемнадцать дюймов выше нормы. На нем имелся каркас безопасности, но не было крыши, а задний и передний бамперы были сделаны из запасных покрышек. Над каркасом торчал пулемет 50-го калибра. Кроме водителя в форме еще один мужчина сидел около пулемета, а третий устроился сзади со штурмовой винтовкой FX-05 «Огненная змея», которую широко использовала мексиканская пехота. Гусман, убийца и безумец, страдающий манией величия, обладал превосходным снаряжением.

Машина, приспособленная для передвижения по джунглям, быстро мчалась по узкой тропинке с удивительно светлой растительностью. Земля была сухой, открытой солнцу, с густыми зарослями тонких деревьев и переплетением ползучих растений. Этими старыми, но вполне различимыми тропинками на протяжении сотен поколений пользовались люди и животные.

Через час они выехали на поляну перед древним храмом майя, разрушенным и почти прекратившим свое существование. Поляна представляла собой подобие древнеримского лагеря с небольшими руинами в центре. По периметру шла земляная насыпь с частоколом из бамбука. Внутри прямоугольного пространства ровными рядами выстроились три дюжины хижин, а прямо напротив руин расположилось центральное здание. Крытые сплющенными пятидесятигаллоновыми бочками хижины стояли на сваях. «В дождь здесь, наверное, возникает ощущение, будто оркестр играет на инструментах из стали», — подумал Аркадий.

И повсюду были мужчины в форме: они шагали по улицам, занимались военной подготовкой, стояли на постах около частокола и пулеметов, установленных на верхних площадках башен, стоящих по четырем углам огороженной территории. А кроме того, они выполняли самую разную работу для поддержания жизни лагеря: чистили туалеты, готовили еду и даже развешивали выстиранное белье.

Лагерь представлял собой маленький город, населенный одетыми в форму мужчинами с суровыми длинноносыми лицами майя. Они выглядели как старые соратники Кастро первых дней революции. Именно это им и обещал Гусман — возвращение господства майя на их исконных землях. Деньги и наркотики прикрывались революционными лозунгами. Знакомая история.

В дальнем конце огороженной территории стояла старая хижина из волнистого железа, кое-как прикрытая камуфляжной сеткой с листьями. Рядом гудел огромный генератор. Аркадий разглядел на неровных стенах несколько больших кондиционеров и понял, что перед ним завод.

Где-то чуть дальше в глубь территории, среди холмов, наверняка находилась спрятанная от посторонних глаз плантация опиумного мака, а рядом с лагерем должна быть посадочная площадка. Сам Гусман производил очень небольшое количество опиума, предпочитая импортировать его из других мест, главным образом из Венесуэлы и Гватемалу. На своем маленьком заводике он очищал опиум, превращая его в морфий, затем отправлял через Аркадия на Кубу, где после окончательной переработки зелье становилось героином.