Благие намерения

Юля стояла у окна и грызла ногти. Вообще от этой дурацкой детской привычки она окончательно отучилась еще в шестом классе, но... Сейчас она снова стала маленьким глупым ребенком. Ноготь исчезал со скоростью горения спички.

Юля шагнула в глубь комнаты. В большом зеркале, вделанном в платяной шкаф, колыхнулось ее отражение. Она посмотрела и ахнула. Лицо какое-то черное... Сморщенное. Откуда эти морщины через весь лоб? Что происходит? Она будто бы постарела за этот день... на двадцать лет!

Предчувствие беды охватило Юлю сразу, как она вылезла из горячей ванной. И не оставляло с тех пор ни на секунду.

Остановить Зеленина она не могла: мобильника у Антона не было.

Где он сейчас?

Что с ним?

Где этот дурацкий пистолет?

И зачем она только согласилась? О чем думала?

Телефонный звонок разорвал тишину, как выстрел. Юля вздрогнула. Выскочила в коридор, схватила трубку

— Алло... Да... Хорошо... Я поняла, через пять минут.

Слава Богу, жив...

— Кого? — выглянул из комнаты отец.

— Меня. Схожу, учебник Ленке отдам,— Юле стоило больших усилий говорить ровным голосом. Хорошо, в коридоре было темно, и отец не видел ее лица.

Пять минут во дворе показались вечностью.

Сколько же можно идти из соседнего квартала? Или он звонил не из дома, а из таксофона?

Юля вдруг захотела выкурить сигарету... хотя никогда раньше этого не делала. То есть пробовала, конечно, несколько раз, но совсем не понравилось.

А сейчас вдруг ощутила острое желание затянуться горьким дымком.

Антон возник из темноты неожиданно, как привидение. И лицо такое... призрачное. Бледное.

— Что случилось?, — почти крикнула Юля.

— Ничего,— ответил Антон отсутствующим каким-то голосом.

— Получилось?..

— Пока нет... Держи.

Антон протянул Юле все тот же пакет. Из магазина «Дикси». С пистолетом внутри.

— Ты поговорил с ним?

— Да... То есть... После объясню... Пока. Экзамен завтра.

Антон растворился во мгле, оставив ничего не понимающую девушку у подъезда.

«Спокойно,— сказала она себе.— Эмоции потом. Надо еще вернуть пистолет на место».

За Луниным поехали с утра не с пустыми руками, а захватив четверку омоновцев — Кедров вполне мог прятаться у подельника дома и открыть огонь.

— Хорошо бы так... — размечтался Жора.— Сегодня бы со всем и покончить... Макс на работу придет, а у нас раз — детки в клетке! Как говорится, одним махом семерых побивахом,— и добавил, обращаясь к омоновцам.— Как, мужики, справитесь?

— Семерых? Говно вопрос,— лениво откликнулся старший омоновец.

— Ну, там максимум двое...

— А Макса,— предложил Рогов,— за то, что вчера отсыпался и сегодня опоздал,— справки писать засадим... О, смотрите, братья по разуму! Не к нашему ли клиенту?

У подъезда стояла милицейская машина. «Убойщики» и омоновцы, сосредоточенно нахмурившись, быстро поднялись на четвертый этаж. Дверь в квартиру Лунина была распахнута. У двери дежурил сержант милиции. Завидев столь внушительную делегацию, он взял под козырек.

— Что тут у вас? — Любимов вместо приветствия кивнул на открытую дверь.

— «Убойный» отдел главка.

— А-а... там один «холодный». Проходите.

Рогов присвистнул:

— Похоже, ОМОН нас сегодня согреет... Извините, мужики, за беспокойство.

— Говно вопрос,— вновь лениво откликнулся старший. Других слов, похоже, он не знал.

Рогов и Любимов прошли в квартиру. Вещей у Лунина было немного, но все очень необычные. «Стильные», как сейчас говорят. Узкие шкафы, упирающиеся в потолок, кресла со стеклянными подлокотниками, компьютер на грибной ножке — тонкий, как бумажный лист. Белые стены и даже пол белый.

— Пижон, едрить его,— оценил обстановку Вася Рогов.

Сам пижон в светлой косоворотке и в плетеных белых тапочках лежал навзничь под экраном гигантского телевизора, рядом с открытым секретером. Рот его свела неприятная оскаленная полуулыбка. В районе сердца растеклось пятно крови. Рядом валялся револьвер «Оса».

— Жена утром с дачи вернулась и обнаружила,— пояснил майор из райотдела милиции.— Из «макарыча» завалили. Вон гильза валяется...

— Угу,— Любимов посмотрел на гильзу— Что ж, зацепка.

— Видимо, он тоже стрелял,— сказал майор.— Один патрон использован.

Любимов нагнулся к револьверу, глянул, не прикасаясь.

— «Оса». С резиновыми пулями.

— Такими можно запросто башку снести,— прокомментировал майор.— В упор тем более...

— Это вы открывали? — спросил Рогов про секретер.

— Нет. Так и было. Жена говорит, ничего не пропало.

Рогов порылся во внутренностях секретера и скоро выудил оттуда заграничный паспорт и пачку визиток на разные фамилии.

— Глянь, Жор,— раскрыл Вася паспорт.— Это ж наш друг Кедров. Его рожа. Фамилия только... как это по-русски читается? Мо-ги-лев. Подходящая фамилия. И визиток куча. Сплошные доценты. Профессор есть... Что скажешь?

— А что тут скажешь? Что Кедров залег на дно и ждет документы. Вот этот самый паспорт. И уже не дождется. А может, он его и грохнул... Надо пробить звонки на мобильник этого... как его? Лунина. Пойдем с женой побеседуем.

Заплаканная жена Лунина, симпатичная с виду, сидела на кухне, тупо уставившись в чашку с остывшим чаем.

— Чем супруг занимался?

— Так, ничего серьезного,— тихо ответила она.— Мелкий бизнес. Здесь купил, там продал... На жизнь хватало.

— А раньше кем был? — поинтересовался Рогов.

— Администратором Дворца культуры.

— Ага. Тут у вас всё... — Рогов окинул взглядом кухню, где тоже было много диковин — электрочайник, например, похожий на летающую тарелку,— культурно так... И что вы об этом думаете? Об убийстве?

— Как снег на голову,— по-прежнему еле слышно ответила Лунина.

— Может, из-за бизнеса?

Женщина молча пожала плечами.

— А револьвер вы у него видели?

Лунина покачала головой.

Любимов показал ей раскрытый паспорт Кедрова-Могилева:

— А человека этого знаете?

— Могилев... Нет, не знаю. Простите, можно, я умоюсь...

— Да, конечно.

Лунина быстро встала и ушла в ванную. Зашумела вода.

— Так что скажешь?..— опять спросил Рогов.

— Возможно, его работа,— взмахнул Любимов паспортом.— «Макаров», опять же... У того же есть «Макаров». 

—  Ну, это нам эксперты скажут — тот, не тот... А мотив?

— Мани, мани... Сто тысяч ведь не найдены. Могли не поделить. Вот он и пришел делить.

— А документ свой почему не забрал? А гильзу почему оставил, ёшкин кот? Кедров — ушлый и грамотный...

Любимов пожал плечами.

— Пьяный, наверное, был.

Вечером трезвый и злой Кедров беседовал по мобильному телефону с грустной Елизаветой Луниной, вдовой фальшивого доцента дюжины петербургских вузов. Скорбь и предстоящие похороны, впрочем, не помешали Елизавете Николаевне сходить на Большую Конюшенную в салон сотовой связи и купить там анонимную сим-карту «Новотела». Как в воду глядела Лунина: подозрительный Любимов, покинув квартиру на Мойке, попросил знакомых из технического отдела поставить телефоны вдовы на «черную» (неофициальную, то есть — не санкционированную прокурором) прослушку. Но закон Любимов нарушил зря — Елизавета Николаевна оказалась осторожнее...

— На фиг мне его убивать, сама подумай? — кипятился Кедров.— Как, бля, я теперь за бугор свалю?.. Он паспорт сделал?

— Сделать-то сделал, но они его забрали!..

— Черт! А ты чем думала?! Не могла припрятать?!

— Сергей, ты в своем уме? У меня мужа вчера убили... Да я и не знала, что там паспорт, это они нашли. Они мне твою карточку показали — я сказала, не знаю такого. На риск пошла...

— А деньги?! Деньги где?!

— Не было денег. Ни наших, ни твоих... Я, когда Рому нашла, даже в ментуру не позвонила — а сразу в сейф... Пусто.

— Врешь! — рявкнул Кедров.

— Сергей, опомнись... Я тут без копейки...