Проклятое наследство

— И что? — заинтересовался вежливо майор, когда я закончила. — Пан Тарчинский выиграл на скачках?

— Не знаю. Я с тех пор его не встречала.

— Пан Тарчинский вовсе не пошёл на скачки. Не бывал на бегах уже много недель. Ваше мнение?

— Не знаю. Действительно, не бывает на бегах. Видно, просто сболтнул про этих фаворитов, благо программы читает регулярно. А вдруг неожиданно отказался от скачек или поставил на Праге, совсем не ездив на бега? Словом, я не в курсе.

— Он что, раздобыл список фаворитов?

— Если бы раздобыл, сказал бы мне. Сам прикинул.

— О поездке не упоминал?

— О какой поездке?

— Вообще о поездке. Не говорил о намерении уехать на пару дней?

Я забеспокоилась. Ни о какой поездке и речи не было. Надеюсь, Мартин в раже не перешёл нелегально границу?

— Ничего не знаю. О поездке не упоминал. А что? Разве он уехал?

Майор качался на стуле, задумчиво меня разглядывая.

— Итак, вы назначаете свидание пани Маковецкой впервые после убийства Дуткевича. Вместе с пани Маковецкой встречаете этого… Фелюся. Партнёра пана Ракевича. Пани Маковецкая тотчас возвращается домой, вызывает пана Тарчинского, пан Тарчинский мчится прямёхонько к вам, занимает у вас пятьсот злотых и уезжает в Свиноустье. Как объяснить такой пассаж?

У меня мелькнуло — тут какая-то ерунда, все получается шиворот-навыворот: майор объясняет мне больше, чем я ему, — чистый бред, в милиции такого ещё не бывало! Подловить меня старается?.. Да уж, подзапуталась я в своих хитросплетениях.

— А при чем здесь пан Ракевич? — невольно вырвалось у меня. — Да и Фелюсь — абсолютная случайность. И зачем Баська вызвала Мартина?

— Починить вилку у торшера. Так пани Маковецкая объяснила пану Тарчинскому по телефону своё приглашение.

Я буквально онемела. Мартин полный профан насчёт вилок и вообще электроприборов, тут мы с ним друзья по несчастью. Для меня и для майора было очевидно: вилка — просто предлог. Видать, какие-то слова Фелюся мощно потрясли Баську, Баська, вне всяких сомнений, заодно с Мартином, только на кой черт Мартин поехал в Свиноустье? Не собирается же он в самом деле переть через границу?..

— И он все ещё там? — забеспокоилась я. — В этом Свиноустье?..

— Нет, уже вернулся. Как вы думаете, зачем он туда ездил?

— Понятия не имею. А по-вашему, зачем?

— Прошу отвечать на мои вопросы. Как вы объясните эту свистопляску — все с вас начинается и на вас замыкается?

— И в самом деле, — признала я правоту майора. — Опять все я: извлекла Баську из дома на встречу с сообщником Гавела, велела послать ко мне Мартина, сунула ему пятьсот злотых и отправила в Свиноустье. И разумеется, с какой-то целью. Пан майор, я, честное слово, вам искренне сочувствую — вы столько времени на меня убиваете… Будь я на вашем месте, а вы на моем, я бы вас непременно посадила для собственного спокойствия. Ну а свистопляску объяснить не могу. Фелюсь этот все карты путает, явился как чёртик из табакерки, нагородил чего-то ни к селу ни к городу, и теперь ничего не понять. Даже предположи мы, что Баська его знает и условилась с ним, почему он ждал на Вильчей? Ведь в чистку я попала случайно, об этом свитере вспомнила на обратном пути. Нет, Фелюся придётся исключить, даже если вся акция была организована заранее.

— Значит, вы полагаете, что пани Маковецкая его не знает?

— Совершенно верно, полагаю, она в жизни его не видела и никогда о нем не слышала.

Майор перестал качаться на стуле и упёрся локтями в стол.

— Хотел бы я знать, когда они вас доведут наконец настолько, что вы откажетесь от своей… лояльности, — сказал он раздражённо. — Не уразумели ещё, как вас закладывает компания драгоценных друзей? Что ни случись, подозрения всегда вертятся вокруг вас. Одно из двух: либо вы скрываете от меня что-то очень важное, либо вы — главная персона хорошо задуманного и разветвлённого преступления. Мне не хватает звеньев, которые явно у вас в руках.

В руках-то я кое-что держала, только далеко не все. Майор разгадал безошибочно, но чуток преувеличил.

— По-вашему, я прячу какую-то ниточку, за которую стоит потянуть — и мы вытащим этих двоих бандюг, убивших Дуткевича? — недовольно спросила я. — Может, я и Вишневского знаю?

— Вы знаете что-то такое, что сразу навело бы на след бандитов. Вишневский вам известен безусловно, ведь на ваших глазах валютчиков обчистили по меньшей мере дважды!

— Двоих налётчиков нанимал тот же тип который подговаривал всяких подонков протыкать баллоны в моей машине, — решительно заявила я. — Наконец-то все прояснилось — валютчики тоже считали нанимателем меня, поздравляю, у вас с жульём в этом вопросе полное единодушие. А ведь займись вы моими баллонами сразу, давно задержали бы его! Этот Арсен Люпен, так обижавший аферистов, и был Дуткевич, либо Дуткевич ему помогал, а у валютчиков охраны хватает, всяких там бандюг и головорезов! В чем же дело? Милиция будто бы их не знает?!

Майор, не слушая меня, махнул рукой. Ему явно что-то пришло в голову.

— Стоп, вспомните хорошенько тот вечер. Когда вы поднимались к Дуткевичу, вам никто не встретился ни в дверях, ни на лестнице? Тишина полная?

Переключилась я быстро. Вопрос майора меня заинтересовал. Подтвердила — да, не видела, не слышала.

— Вы зашли в квартиру. Все время было тихо?

— Полная тишина.

— Двери оставили открытыми и в квартиру, и в комнату, ведь так? Вошли. Позади не слышали шороха?

— Пан майор, если бы я услышала шорох, жильцы всего дома услышали бы меня! Я и так тряслась со страху, что убийца крадётся за мной по пятам!

— Прекрасно. Пошли дальше. Вы не обернулись?

— Для кого прекрасно, а для кого и нет, — рассердилась я. — Ясно, оборачивалась. Удивляюсь только, как это я не осталась косоглазой на всю жизнь: одним глазом смотрела перед собой, а вторым — назад.

— А потом, когда звонили к нам, куда смотрели?

— На дверь. Вернее, в прихожую и на лестничную клетку — все двери были открыты навылет. Смотреть ведь куда-то надо, а на покойника не хотелось.

— И ничего не заметили? Никакого движения? Ничего не мелькнуло?

— Ну, раз уж милиция застала меня в добром здравии, значит, не мелькнуло. По-моему, на эту тему я уже давала показания. Господи, да мелькни хоть кошка, я свалилась бы с сердечным приступом.

— А кошки случайно не было?

— Была. После.

— Минуточку, давайте по порядку. После звонка по телефону вы сразу вышли на лестницу?

— Сразу же вышла и села на ступеньку — ноги не держали. Дверь в квартиру немного прикрыла, да это все вы сами застали, пан майор.

— И что вы делали?

— Боже милостивый, что я делала?! Ничего! Курила и тряслась.

— Почему?

Я задумалась.

— Рассуждая здраво, бояться было нечего. Только вот атмосфера на лестнице… Возможно, из-за того, что нервничала, но я прямо-таки кожей ощущала, что убийца где-то поблизости и вот-вот нападёт… Приблизительно такое состояние. А потом явился кот, и я немного успокоилась.

— Странная атмосфера, говорите… Может, действительно ощущали присутствие убийцы…

— Не преувеличивайте, пан майор, мало ли что в нервах навыдумываешь, лезет всякая дурь… — охладила я майора. — Ведь не каждый же день натыкаешься на трупы…

— Нет, что вы, это не дурь, — оживился майор. — А вы небось хороший медиум?

— Боже, спаси и помилуй, ну и беседа! Не знаю. Когда-то и были такие склонности, лет в одиннадцать. Не знаю, осталось ли что теперь. Но учтите, вызывать духов ни за что не соглашусь!

— Я тоже. Минутку, а кот? Откуда взялся?

— Сверху. Прибежал с верхнего этажа. Испуганный, взъерошенный, и наверх не шёл, и меня боялся. Потом немного успокоился, после долгих уговоров даже позволил себя погладить. А позже убежал вниз.

— Черт, — не выдержал майор. — Что бы вам сразу-то не рассказать про кота! Подумать только, был совсем рядом! Сидел на чердаке…

— Кто? Кот или убийца?

— Да убийца, убийца!..

Я замолчала. Майор тоже молчал, глядя в пространство сквозь меня, буквально сквозь. У меня по спине пробежал холодок.