Страница 38 из 45
У стойки никого не было, но из комнаты медсестер по соседству доносились звуки разговора. Молясь, чтобы у меня получилось что-то выговорить нормальным голосом, я раскрыл рот.
– Эмм… прошу прощения!
Через несколько секунд дверь открылась, и из комнаты вышли две медсестры в светло-зеленой униформе. Обе смотрели подозрительно; но когда они разглядели, в каком я виде, подозрительность на их лицах сменилась потрясением.
– …Что с вами?! – воскликнула высокая молодая медсестра с копной волос на голове. Похоже, на лице у меня было больше крови, чем мне казалось. Я ткнул рукой в сторону входа и ответил:
– Там, на парковке, на меня напал человек с ножом. Я оставил его без сознания возле белого седана.
Лица женщин разом напряглись. Старшая из двух медсестер повозилась с аппаратом за стойкой регистратуры и поднесла ко рту микрофон.
– Охрана, прошу немедленно подойти к комнате медсестер на первом этаже.
Похоже, кто-то из охранников как раз патрулировал поблизости: мужчина в темно-синей униформе подбежал совсем скоро. Когда он услышал объяснение медсестер, лицо его стало жестким. Говоря что-то в свою рацию, он направился к выходу, и молодая медсестра пошла вместе с ним.
Где-то минуту оставшаяся медсестра осматривала мою щеку, потом спросила:
– Вы ведь родственник Юки-сан с двенадцатого этажа? Больше ран у вас нет?
Здесь, похоже, было маленькое недоразумение, но я кивнул – у меня не было ни сил, ни желания вдаваться в разъяснения.
– Понятно. Сейчас позову врача, пожалуйста, подождите пока здесь.
С этими словами она убежала, оставив позади лишь звук быстрых шагов.
Я сделал глубокий вдох и огляделся. Убедившись, что поблизости никого не было, я перегнулся через стойку и ухватил один из лежащих там пропусков посетителя. Затем развернулся в сторону, противоположную той, куда убежала медсестра, – в сторону палаты, мимо которой я проходил уже множество раз, – и заставил свои дрожащие ноги перейти на бег.
Лифт стоял на первом этаже. Когда я нажал кнопку, дверь открылась с тихим гудом. Я привалился к стене кабины и нажал кнопку последнего этажа. Лифт, рассчитанный на больничные условия, двинулся с совсем небольшим ускорением, но даже под этим маленьким лишним весом мои колени чуть не подломились. Отчаянным усилием я удержался в вертикальном положении.
Через несколько очень долгих секунд лифт остановился и двери открылись. Я вывалился из лифта в коридор.
Палата Асуны была всего в нескольких десятках метров, но путь этот казался бесконечным. Больше всего мое тело желало сейчас лечь; я двигался вперед, опираясь о стену. Коридор сделал Г-образный поворот, я свернул налево – и увидел прямо перед собой белую дверь.
Шаг за шагом я продвигался вперед.
Совсем как тогда…
Когда я вернулся в реал из погибшего виртуального мира, окрашенного закатом, я очнулся в другой больнице и тоже ковылял на иссохших ногах. В поиске Асуны мне оставалось лишь идти. И тот коридор привел меня в итоге сюда.
Наконец-то я могу с ней встретиться. Время пришло.
Чем ближе я подходил, тем сильнее нарастали самые разнообразные чувства в моем сердце. Дыхание участилось. Края поля зрения заволокла белая пелена. Но я не поддался искушению свалиться на месте. Я шел. Целенаправленно, раз за разом выставляя вперед ногу.
Я не осознавал, где я, пока вдруг не очутился перед самой дверью. Я перестал передвигать ноги, чтобы не врезаться в нее.
Там, за этой дверью, Асуна – ни о чем больше думать сейчас я был не в силах.
Я поднял дрожащую руку; карточка выскользнула из вспотевших пальцев. Я подобрал карту и со второй попытки сумел вставить ее в щель под металлической табличкой. Задержав дыхание, провел картой сверху вниз.
Индикатор рядом со щелью изменил цвет, и дверь с электрическим звуком открылась.
Мне навстречу поплыл мягкий цветочный аромат.
Лампы внутри палаты не горели. Через окно вливалось слабое белое сияние – свет, отраженный от снега.
Часть палаты была отгорожена большой шторой. По ту сторону шторы располагалась гелевая кровать.
Я не мог двигаться. Не мог продолжать идти. Не мог издать ни звука.
Внезапно в ухо мне кто-то прошептал:
– Эй – она ждет тебя.
И я ощутил, как чья-то рука мягко подталкивает меня в плечо.
Юи? Сугуха? Короче, это был голос кого-то, кто мне помогал. Я шагнул правой ногой вперед. Потом сделал еще шаг. И еще шаг.
Я встал перед шторкой. Вытянул руку, взялся за край.
Потянул.
С легким шумом, словно ветер в степи, белая вуаль качнулась и поплыла.
– …Ах.
Едва слышный звук вырвался из моего горла.
Девушка в тонком больничном одеянии, напоминающем снежно-белое платье, сидела в кровати спиной ко мне, неотрывно глядя в черное окно. Ее длинные блестящие волосы колыхались в отраженном от снега свете. Обе руки она держала перед собой, и в них покоился блестящий темно-синий предмет яйцевидной формы.
Нейрошлем. Терновый венец, сковывавший девушку, закончил свою службу и лежал молча.
– Асуна, – прошептал я еле слышно. Девушка содрогнулась всем телом – новая волна цветочного аромата наполнила воздух – и обернулась.
Она еще не до конца пробудилась от долгой дремы; ее карие глаза сияли сонным светом, но смотрели прямо на меня.
Сколько раз я мечтал об этом мгновении? Сколько я молился об этом?
На ее светлых, влажных губах появилась мягкая улыбка.
– Кирито-кун.
Впервые я его услышал, этот голос. Он был совсем не похож на голос, который я каждый день слышал в том мире. Однако, сотрясая воздух, сотрясая мое чувство слуха, устремляясь к моему сознанию, этот голос казался мне во много, много раз прекраснее.
Асуна убрала левую руку от нейрошлема и протянула ко мне. Одно это потребовало от нее колоссальных усилий; она задрожала.
Словно притрагиваясь к снежной скульптуре, я нежно, очень нежно взял эту руку. Она была такая маленькая и худая, что мне стало больно. Но она была теплая. Словно стараясь залечить все раны, тепло лилось через контакт наших рук. Внезапно силы окончательно оставили мои ноги, и я опустился на краешек кровати.
Асуна протянула правую руку, осторожно прикоснулась к моей раненой щеке, и вопросительно склонила голову набок.
– А… последний бой, действительно последний, закончился буквально только что. Закончился…
И когда я это произнес, слезы наконец-то потекли у меня из глаз. Капли падали на мои щеки и стекали к пальцам Асуны, светясь под заоконным светом.
– …Прости меня, я пока что не могу нормально слышать. Но… я понимаю слова Кирито-куна, – прошептала Асуна, осторожно гладя мою щеку. Моя душа затрепетала при звуках этого голоса.
– Все кончено… наконец-то… наконец-то… я встретился с тобой.
Серебряно сияющие слезы стекали по лицу Асуны. Ее влажные глаза впились в мои, словно передавая мне ее чувства; она произнесла:
– Рада познакомиться, я Асуна Юки. …Я вернулась, Кирито-кун.
Я ответил, не выпуская рыдания из горла:
– Я Кадзуто Киригая… С возвращением, Асуна.
Наши лица сблизились, губы соприкоснулись. Нежно. Потом еще раз. Сильно.
Я обвил руками ее хрупкое тело и заключил в объятия.
Души отправились в странствие. Из одного мира в другой мир. Из этой жизни в следующую жизнь.
И они стремились друг к другу. Страстно взывали друг к другу.
Когда-то давно, в большой крепости, парящей в небе, юноша, который мечтал стать мечником, встретил девушку, которая замечательно готовила, и влюбился. Те юноша и девушка давно уже не существуют, но их сердца, пройдя долгий путь, наконец воссоединились вновь.
Гладя по спине рыдающую Асуну, я сквозь слезы посмотрел в окно. Во все усиливающемся снегопаде я, мне показалось, увидел две тени.
Одна – в черном плаще и с двумя мечами за спиной.
Другая – девушка в красно-белом рыцарском одеянии и с рапирой на поясе.
Улыбаясь и держась за руки, они развернулись и медленно заскользили куда-то вдаль.