Боги и тени

Моросило. Кап-кап-кап – стучали по крыше капли дождя. Из-за туч солнца видно не было, но Леси знала, что сейчас оно должно опуститься за линию небосвода. Девочка каждый день ждала этого времени, поэтому никогда не ошибалась. Она с трепетом приникла к окну, глядя в сторону дороги, ведущей от Запретного леса. Скорее бы! Тотчас из-за деревьев показались четверо всадников, высоких, статных. Их длинные плащи с голубыми капюшонами развивались на ветру, словно крылья гигантских птиц. Вода расступалась перед ними, страшась замочить одежду. Леси не могла разглядеть их лица, сколько ни старалась. Всадники пронеслись мимо деревни и поскакали прочь к закату... если бы его можно было увидеть из-за туч.

- Бабуль, расскажи мне сказку.

Вайспута отложила в сторону пряжу и запалила лучину. На изборожденное глубокими морщинами смуглое лицо легла мягкая полутень, среди которой двумя игристыми камушками сверкали ярко-голубые глаза. Вьюга выстудила голову, не оставив и прядки черных с переливами волос, прямых и длинных, как стебли рогоза, но глаза пощадила... Хотя зрение уже потеряло былую остроту.

- Про что ты хочешь услышать, деточка? – старушечий голос скрипел, как рассохшиеся половицы. – Про то, как в далекой древности племена дайни разделились на Охотников и Землепашцев? Про великий поход Паутусатов-ри, восставших против кровавой богини Югхи? Про славные деяния наших предков Майери из клана Охотников-Кадзунисоми?

- Про братьев-ветров, - голос Леси, по-детски звонкий и чистый, напомнил старухе, как тяжело доживать зиму, когда остальных едва коснулось лето.

- Что ж, тогда слушай, - старуха подняла с лавки веретено и продолжила вить пряжу. – Много лет назад, когда земля была такая же юная, а дайни еще не познали тайны стихий и не разделились на кланы и роды, по бескрайним просторам летала Белая птица. Ни на земле, ни в воде, ни в воздухе, не было создания, способного затмить ее чистую первозданную красоту. Кто только ни звал ее замуж! И высшие, чьи глаза видят судьбы всего мира, и творцы-демиурги, превращающие ничто в мысль, а мысль в сущее, и повелители, которым подчиняются движущие силы мира... Но Птица была горда и всем отказывала. Свободный полет был ее единственной страстью. И тут появился Тэнгри, всеблагой держатель небесной тверди. Хитер и могуч был древний бог. Единственный, смог изловить он птицу серебряным силком, и посадил в золоченую клетку. Шли годы. Птица умерила гордыню, признала власть Тэнгри и поселилась вместе с ним в Подземном городе. Из своих перьев связала она четыре рубашки - родила повелителю небес четырех сыновей. Выросли они в добрых молодцев, одели рубахи из перьев, обернулись каждый в свою сторону, встали на крыло и полетели. Благородный и строгий старший сын отправился на север и назвали его Мистралем, северным ветром. Веселый и ласковый средний сын полетел на юг и назвали его Гилаваром, южным ветром. Мудрый и милосердный третий сын выбрал восток и назвали его Аргестом, восточным ветром. Непослушный младший сын двинулся на запад и так далеко улетел от дома, что Белая птица не находила себе места от беспокойства. Попросила она остальных сыновей разыскать его и вернуть домой, но у тех ничего не вышло. Разгневался тогда Тэнгри на нерадивое чадо, что причинило столько тревог своей матери. Забили небесные барабаны, засверкали огни. Узнал младший сын отцовский гнев и вернулся, найдя дорогу по отсветам небесного пожара. Возрадовалась Белая птица и нарекла вновь обретенного сына Тангрумом «сыном грома», Западным ветром. Строго настрого наказал отец братьям, где бы они днем ни летали, всегда к закату возвращаться к матери. С тех пор каждый вечер в последних лучах умирающего солнца можно увидеть четырех всадников, мчащихся к Запретному лесу, где находится вход в Подземный город богов.

Леси снова уставилась в окно, разглядывая причудливые очертания ночного леса.

- Почему ты все время просишь рассказать одну и ту же сказку? – донесся из-за занавески, отделявшей постель Ольжаны, матери Леси, от сеней. Девочка ловко спрыгнула с лавки, отвернула полог и села у изголовья. Вайспута следила за ней вполглаза.

- История такая красивая, - медленно заговорила Леси. – Мне бы хотелось, чтобы мои братья были хоть чуточку похожи на братьев-ветров.

- О, Леси, то ведь боги. Никто не может с ними сравниться, - мать ласково провела рукой по волнистым медовым волосам дочери – единственному, что досталось девочке от нее, а не от мужа.

Вайспута нахмурилась. Ей казалось, что телячьи нежности невестки-землепашки сослужат внучке дурную службу, сделают слабой, похожей на детей коленопреклонной черни, из чьего рода происходила Ольжана.

- Леси, хватит дурака валять. Мне нужна твоя помощь, - позвала старуха. - Надо разобрать травы и приготовить для твоей матери настой, а я, пожалуй, ужином займусь, а то скоро отец с братьями с охоты вернутся.

Леси послушно кивнула и побежала в гумно, где развешанные под крышей сушились травы для снадобий. Она подкатила и поставила стоймя толстое полено, взобралась на него, сняла несколько пуков, понюхала сухие желтые цветы, попробовала на вкус тонкий, легко превращающийся в крошку листик и понесла все в дом. Старуха уже растопила печь и рубила на мелкие кусочки оленину, чистила овощи и скидывала все в наполненный наполовину водой котел. Леси выложила травы на стол. Вайспута отщипнула несколько листиков от одного пука, срезала тонкие пряные семена с другого, почистила большие коренья с третьего и тоже отправила в котел.

Леси взяла меленький ножик и начала мелко крошить оставшиеся травы, пальцами отмеряя нужное количество от каждого пучка. Крупные твердые семена растолкла в ступке в порошок, высыпала все в кувшин с широким горлышком и залила все горячей водой из висевшего над огнем котла. Вайспута украдкой наблюдала за легкими уверенными движениями внучки. Она была умницей, гордостью семьи. Науку схватывала на лету, могла по запаху определить большинство трав, знала, чего и сколько нужно использовать и сколько готовить, чтобы отделить яд от лекарства и не растерять при этом полезных свойств лекарств. А какой чудный у нее был голос! Во время работы Леси всегда напевала что-то себе под нос, мурлыкала, не трудясь подбирать слова, просто первое, что приходило ей в голову. На улице поднимался ветер и тихонько стучал в ставни в такт ее пению, приветствуя и любя ее, как собственное дитя.

Поющие вместе с ветром - так называли верховных жриц охотников, которые обладали необыкновенным даром управлять стихией воздуха с помощью голоса. Говорят, что эту способность подарил своей возлюбленной дайни один из братьев-ветров, чтобы он мог ее услышать, где бы она ни находилась. Так гласила легенда. Слышали ли боги жриц на самом, деле никто не знал, но сила ветра, вызываемая их пением, могла противостоять самым грозным опасностям, против которых даже холодная сталь оказывалась бессильной. Но с каждым годом охотников становилось все меньше: часть из них погибала в битвах с демонами, а часть просто переходила на сторону землепашцев, оставляя благословенное, но обременительное и опасное ремесло. Поэтому и дар Поющих стал медленно угасать. И то, что Поющая родилась в семье Майери, нечистокровной, само по себе было знаком великой чести для их рода, но вместе с тем предупреждало о грядущей беде, потому что подобные прорывы силы случались, как правило, в преддверии великих потрясений и войн.

Вайспута, мудрая женщина Майери и старейшина рода, старалась гнать от себя тревожные мысли, но каждый раз, когда девочка пела, душа ее наполнялась непонятным безотчетным страхом, как будто приоткрывалась дверь, и сквозь крохотную щелку она заглядывала в будущее, и в нем была лишь стужа, тень и кровь.

Леси коснулась отвара кончиком пальца и окунула зеленоватую каплю в рот. Задумчиво цокнув языком, она аккуратно перелила лекарство в глиняную чашку и отнесла матери. Ольжана слабыми руками приняла отвар, погладила дочку по голове, и начала пить мелкими глотками, морщась от горького привкуса.