Страница 75 из 76
Дополнительные материалы
Несколько замечаний, касающихся мира Данте Валентайн.
Надеюсь, что пять написанных книг дают мне право дополнить их несколькими заметками. Те, кому они неинтересны, могут пропустить эти страницы. Ведь никто не читает какие-то там приложения. Ну, кроме книжных наркоманов вроде меня.
Меня часто спрашивали про Дэнни, про то, откуда взялся этот образ. Я везде и всюду отвечала на этот вопрос. Не меньшее любопытство вызывает у читателей Джафримель: как он появился, откуда да почему.
Честно говоря, задумывался он поначалу как персонаж на одну книгу. И вначале у него была одна роль - заражение Данте демоническим вирусом. Предполагалось, что в дальнейшем он будет лишь оттенять ее человеческое начало, сохранившееся при всем приобретенном демонизме, то есть служить кем-то вроде Мефистофеля.
Однако по ходу дела он влюбился в нее, а заодно отрастил крылья. Такое развитие событий лишний раз подтверждает тезис: демонам ни в коем случае доверять нельзя.
Сейчас, в ретроспективе, я отдаю себе отчет, что на меня повлияли предания о нефилим - ангелах, полюбивших дочерей человеческих и (предположительно) лишившихся благодати, зато породивших расу гигантов, которым были переданы запретные для человечества искусства - волшебство, градостроительство, медицина. Эти легенды я слышала с детства, но если говорить о конкретном источнике, то в памяти отложились лишь «Большие воды» Меделайн Л'Энгле [4]. Если вы изучаете метафизику или оккультизм, вам нелегко отстраниться от всяческих странностей, так что я рада и тому, что Джаф не походит на Ктулху [5] или Айвасса [6]. Или, скажем, на вампиров старой школы - тех самых, что имеют обыкновение высасывать человеческую кровь через ноздри или ногти на ногах.
К тому же, говорят, что мифология утомляет.
Мое собственное отношение к мифам и легендам всегда было двойственным. С одной стороны, я стремилась докопаться до скрытой под внешней событийной канвой психологической сути. С другой - и тут, несомненно, во мне просыпался ненасытный рассказчик - я любила играть со множеством источников в игру «а что, если».
Как я могу переиначить эту легенду? В какую игру можно сыграть с этой историей? Как она работает? Как бы мне починить эту старую машину да запустить снова?
Так образ Джафримеля приобрел очертания, сформировавшись из огромной хаотической массы сведений, из множества различных источников, включая легенды, полузабытые предания и книги, которые я жадно поглощала в старших классах. Он появился как цельная фигура из желания показать, каковы будут последствия союза демона со смертной, если этот демон, в отличие от ангела, способен пасть. У гностиков и приверженцев оккультных учений есть рассказы о том, что некие разумные существа, не принадлежащие к человеческому роду, передали человечеству «запретные» знания вопреки воле Бога, который нуждался лишь в рабах. За этот порожденный состраданием дерзкий вызов люди и их учителя заплатили высокую цену.
Помню, я как-то уподобила Джафа Прометею, и это удивило и позабавило его. Потом я несколько недель избегала работы над его образом, потому что не знала, что с ним делать. После этого я его убила, что должно было стать для него уроком - если бы он не знал, что я верну его к жизни.
Проклятый демон.
Так вот и вышло, что Тьерс Джафримель, как подобает герою, выбрался из-под груды мусора, пылившегося на задворках моего сознания. Он принес с собой нечто удивительное, чудесное и был принят мною в этом качестве, как и принимаются подобные находки многими писателями. Это подарок, к которому в пылу творчества не стоит присматриваться слишком внимательно, потому что излишняя скрупулезность может погубить чудо.
С Дэнни все обстояло иначе. Она четко представляла себе свой мир, его историю, происходящие в нем процессы, так что возможности выбора здесь были сильно ограниченны. Ответы на вопросы, которыми я нередко задавалась,- каким будет индивидуальный духовный опыт человека в обществе, где более не господствуют «организованные» религии; как внедрение относительно чистой в экологическом отношении антигравитационной технологии повлияет на развитие грузового и пассажирского транспорта; что может стать конечной точкой развития фундаментализма в двадцать первом веке,- оказались примерно такими, как я и ожидала. Кое-что оказалось для меня сюрпризом - например, страх перед псионами, поп-культура или особенности государственного управления в мире будущего, отстоящем от нас на шесть столетий.
Прошу заметить, дорогой читатель, что я ни в коей мере не отношу мир Данте к категории утопий, антиутопий или социальных прогнозов. Я отдаю себе отчет в том, что любое воображаемое будущее больше говорит, если можно так выразиться, о воображающем, чем о воображаемом. Конечно, я старалась следовать логике и принципам историзма, а когда не получалось, давала волю фантазии. Хваталась за то, что подсказывало воображение. Летающие скейтборды? Пожалуйста. Летающие скейтборды - это круто даже после многократного просмотра фильма «Назад в будущее».
Однако мне приятно думать, что после прочтения множества книжек по истории - и с познавательной, и с развлекательной целью - я могу с уверенностью сказать: проходят века, а люди не меняются. Обычного нашего современника волнуют те же проблемы, что и обычного римлянина эпохи Флавиев, и обычного китайца времен династии Хань. Пища, кров, отбившиеся от рук дети, общественное признание - на том стоял и стоит мир. Мы добываем средства к существованию, по возможности занимаемся творчеством, растим детей, смеемся, плачем и грустим.
Не так давно мне пришлось дожидаться очереди в приемной педиатра. Вместе со мной там ждали приема украинская семья (во всяком случае, я надеюсь, что они с Украины) и испанская. Все тараторили на своих замечательных наречиях, детишки играли, а если что не так, бежали к мамам, папам или бабушкам. Мне запомнились понимающие взгляды, которыми обменялись две мамочки с разных континентов, когда одно из их чад помчалось по кругу, растопырив ручонки и имитируя рев самолетных двигателей. Легкие улыбки, приподнятые брови, полные любви лица - все универсально.
Я вспоминаю об этом всякий раз, когда произношу слово «история». Изучая чужие культуры, а то и свою собственную, мы порой забываем, что люди во всем мире, по сути, одинаковы и основные потребности у них одни, будь то пища, кров, любовь или искусство. Культурные различия не отменяют того факта, что обменяться понимающими взглядами могут матери всех рас и эпох, от наших прародительниц в звериных шкурах до самых продвинутых любительниц киберпанка, или что там ждет нас в будущем. Перевода им не потребуется.
Ой, куда-то меня в сторону занесло. Впрочем, ничего страшного, ведь это приложение. Думаю, я имею на это право.
Возможно, Дэнни куда больше рассказывает обо мне и о мировоззрении здравомыслящей и образованной представительницы американского среднего класса начала двадцать первого века, чем о каком-то будущем, отстоящем от нас на шестьсот лет. Что касается первоисточников, помогавших мне создать мир псионов, то их великое множество, начиная с моей любимой музыки. Тут и Роб Дуган, и «Кью», и «Иглз», и Бетховен. Нельзя, конечно, не упомянуть такие фильмы, как «Бегущий человек», «Матрица», «Бразилия», «Жизнь Брайана» и, разумеется, «Убить Билла» - именно оттуда Дэнни позаимствовала свою катану. Среди книг стоит выделить «Из праха ангелов» [7] и «Влюбленного дьявола» [8], не говоря уж о «Клубе Дюма» [9] и серии романов Лизы Джейн Смит «Запретная игра». Ну а исторические книги - это просто оселок и для меня, и для Данте. Ее любовь к классике порождена моей не ослабевающей с годами любовью к произведениям, пережившим века именно потому, что они смогли затронуть глубины человеческих душ. Тит Ливии, Шекспир, Мильтон, Дюма, Гиббон, Софокл…
Ну, вы сами понимаете, что я не могу перечислить всех, кто повлиял на создание образа Дэнни и ее мира, как не могу перечислить всех, кто повлиял на формирование моих собственных взглядов и представлений. Однако я осознаю их роль, и эта могучая подземная река питает колодец, из которого я черпаю творческие идеи. Я бесконечно благодарна нашему времени и современной социально-культурной ситуации за то, что они обеспечивают мне доступ к ошеломляющим сокровищам истинного человеческого знания и свободное время (хотя оно ограничено обязательствами перед издателями, детьми и кошками), чтобы выбирать из этого богатства все, что мне понравится, по моему усмотрению. А еще больше я благодарна за возможность заниматься именно тем, что люблю и для чего создана, - сочинять истории.