Свет истины

Выходите, а?

Вот это новость!

— Но ты же меня совсем не знаешь!

— Знаю! Я знаю вас уже целых 34 дня. Это очень большой срок!

— Подожди, подожди… Ты что это, серьёзно?

— Абсолютно! Я прошу вашей руки, Александра.

Все остальное было как в сказке. Сергей выбрался из кровати, встал на одно колено и протянул руку. Это сразило её окончательно. Поколебавшись лишь мгновение, она приняла безумное решение.

— Я согласна!

А может, и правильно сделала? Ведь на самом деле на свете было не так много молодых людей, готовых ради неё чем-то пожертвовать, что-то сделать, совершить какой-нибудь поступок. Ей, по крайней мере, ещё не встречались…

Они сидели втроём на кухне. Сергей, время от времени нервно стуча зубами по фарфоровой кружке, пил чай, который ему время от времени подливала Александра. Она с невозмутимым видом сидела по правую руку от него. Алексей с интересом разглядывал бывшего мужа своей подруги.

Ничего себе, думал он, вот так вот живёшь с девушкой, ничего себе особенного не думаешь, а потом вдруг раз — появляется муж. И оказывается, что у неё до тебя была какая-то своя личная жизнь. А ты, эгоистичный болван, даже об этом не думал. Более того, ты настолько погряз в самолюбовании, что даже не обратил внимания на очевидное — у неё же обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки!

Пауза несколько затянулась, и Алексей решил её нарушить.

— Скажи, Серёга, так ты говорил, что на биофаке учишься? — спросил он.

— На химфаке… — поправил его обидчивым тоном Сергей. — Я биохимик.

— Это ещё лучше! Ну и скажи мне, Серёга, что это может быть за «бодяга» такая: выпил — и ноль! Память напрочь отшибает!

— Просто некоторым пить надо меньше.

Сергею также очень хотелось обидеть этого красавчика, как его самого только что обидели.

Он всегда испытывал чувство собственной неполноценности, когда дрался с заведомо сильным противником. Впрочем, если быть до конца честным, слабый противник ему ещё не встречался — во всех тех четырех драках, в которых ему довелось участвовать в своей двадцатитрехлетней жизни, он потерпел поражение.

И сейчас он сидел за столом с обидчиком, пил чай и мрачно думал: «Надо же такому случиться! Идиот, захотел выпендриться — купил цветы, пришёл к Шуре, с духом сколько собирался, дней десять, наверное, не меньше… И вот на тебе! Тут уже какой-то ухажёр у моей жены.»

Хотя со времени развода уже прошёл почти год, а жили-то они в законном браке всего ничего — два месяца, не больше, Сергей все ещё считал Шуру Потапову своей женой. ему не верилось и никогда не хотелось верить, что он ошибся, и она, все-таки, не его судьба. Что и платье и цветы в волосах — все это лишь роковое совпадение. Кривая улыбка фортуны. Ошибка!

Именно это слово произнесла Шура в тот проклятый осенний день… — Серёжа, ты очень хороший человек, — начала она издалека. — Ты, без сомнения, умный, ты очень добрый, ты просто славный человек. И хотя я по-прежнему тебя очень люблю, я должна тебе честно сказать… если молодая жена начинает разговор именно с этих слов, то жди самого худшего продолжения.

Каким Сергей Рыбин не был наивным и неопытным, он сразу же почувствовал, что за этим началом последует что-то очень и очень для него неприятное. Он отложил в сторону учебник. Посмотрел встревоженно:

— Шура, что-то случилось? Ты снова потеряла ключи от квартиры?

— При чем здесь ключи!.. Серёжа, в общем, случилось неприятное, — произнесла она твёрдым голосом и отвернулась. — Нам нужно развестись… — Не понял. Ты шутишь?

Александра молча покачала головой.

— То есть как?! Мы же совсем недавно поженились! У нас медовый месяц ещё не закончился! Я же… Ты же… Но почему?!

— Так надо!

Железный женский аргумент! Надо, и все тут. А кому это надо, если задуматься… ему надо? Нет! Ей?… Тоже очень сомнительно. Ведь они жили вместе, даже не ругались ни разу, и все у них было хорошо. Так, по крайней мере, казалось Сергею.

Оказывается, не все было хорошо, и он совсем ничего не понимал. И может быть, поэтому не сопротивлялся и не боролся, не умолял Шуру переменить решение.

Хотя потом очень об этом жалел. А тогда, в тот дурацкий осенний вечер, он просто взял и отпустил её… Александра чувствовала свою вину перед этим чистым и по-своему очень наивным человеком. Она жалела, что тогда, после экзамена, поддалась совершенно безумному душевному порыву и совершила дурацкую ошибку. А в результате сделала больно этому смешному, преданно любившему её очкарику.

Но ведь она-то его не любит! И не любила никогда! И сказала тогда глупость, «да» сказала, а нужно было ей, дуре, бежать от него, бежать на край света. Ведь если не любишь человека по-настоящему, то любая жизнь, пусть даже самая безоблачная, самая распрекрасная, не будет мила.

Тогда она так и не смогла сказать ему правду: не люблю… И на все его расспросы односложно отвечала: так надо.

И вот теперь, сидя с ним за одним столом, наблюдая, как он неловко держит кружку с чаем, как петушится перед Алексеем, она ещё сильнее ощущала свою прошлую вину. Но уже была бессильна её исправить.

Ничего не подозревающий Алексей как ни в чем не бывало продолжал разговор:

— Нет, Серёга, если исключить спиртное! Может быть, ещё есть какое-нибудь средство?.. Раз ты у нас химик, то должен знать такие вещи!

— Мне нужно знать подробности… — выпиваешь его и начинаешь болтать про все, что тебя ни спросят, а потом сам ничего не помнишь. Как будто память стирает!

— Есть разные сильнодействующие психотропные препараты… — Точно, сильнодействующий! Это ты правильно сказал! — возбуждённо перебил его Алексей.

— Может, все-таки дадите мне закончить?

— Извини, брат. Конечно, конечно… Я весь внимание!

— Есть масса психотропных препаратов, влияющих как на сознание, так и на подсознание людей. Их примерно около двухсот видов, и они разделяются на двадцать четыре основные группы… Впрочем, я думаю, нет смысла их перечислять, вы все равно не в материале, — едко закончил Сергей.

Но Алексей на эту колкость внимания не обратил.

— Понимаешь, Серёга, после этой дряни человек становится как робот. И в окно может по приказу сигануть, и под машину полезть, ну куда угодно!

Химик согласно кивнул.

— Запросто! Подсознание почти полностью высвобождается. Двадцать первая группа психотропный препаратов, так называемые мезимы, как раз и подавляет функции самоконтроля. В этом состоянии человек поддаётся внушению и способен исполнить любой приказ.

Алексей неожиданно хлопнул его по плечу.

— Серёга, братан, тебе же цены нет!

— Он у меня такой! — вдруг подала голос Александра. — Очень талантливый… её слова для Сергея прозвучали как гром среди ясного неба. Впервые за последние месяцы она его похвалила. Сама похвалила!

Он неловко улыбнулся. И даже новый ухажёр бывшей жены теперь не казался Сергею таким уж настоящим. Всякое может случиться с одинокой женщиной, ведь бабы, как известно, народ слабый. Много ли им нужно!

Сергей незаметно расправил грудь и петухом взглянул на соперника. Но Алексей этого не заметил. Его голова была занята совсем другим.

— И что же, такое можно схимичить в кустарных условиях?

— О чем вы?

— Ну об этих… мезимах.

— Вы хотите изготовить психотропный препарат?

— Это я к примеру… — ушёл от вопроса Алексей. — Ну так можно или как?

— На самом деле все можно. Особенно в такой стране, как Россия, и особенно в такое время, как сейчас… У нас ведь знаете, сколько самоделкиных? Они вам хоть атомную бомбу из самовара заделают — один в один!

Алексей кивнул. Что верно, то верно. Насчёт этого мы мастера, каждый второй — Кулибин, а каждый первый — Ломоносов, менделеев и братья Чепаровы вместе взятые.

Поднявшись со своего места, Александра, не обращая внимания на мужчин, сладко потянулась. Затем подошла к плите и поставила на газ остывший чайник.