Страница 12 из 30
— Я никогда не был в Джоплине, — сообщил он.
— Помолчи, К. У., — оборвала его Бонни.
К. У. замолчал, а круглое лицо его как бы даже удлинилось. Какое право она имеет так с ним говорить! И вообще, он ничего такого не сказал. Но вскоре К. У. перестал дуться и снова погрузился в то глубокое уединение, в котором пребывал большую часть времени.
В Джоплин они прибыли днем, и Клайд без труда отыскал нужный адрес. Он поставил машину у обочины, Бонни сделала то же самое.
— Ну, Бак, — сказал он. — Ты знаешь, что делать.
— Конечно, брат, — отвечал Бак.
— Я обо всем договорился по телефону, так что ты просто скажи все, как я тебе объяснил.
Из машины были видны дом в тени деревьев, выходивший фасадом на улицу, и аллея, которая заканчивалась гаражом на две машины. Над гаражом было жилое помещение. У въезда стоял щегольского вида человек в новой соломенной шляпе, в белой рубашке и с галстуком бабочкой. Он играл цепочкой с ключами.
— Похоже, это он и есть, — сказал Клайд. — Агент по сдаче квартир.
Бак кивнул головой, вылез из машины и пошел к человеку.
— Привет, — сказал он, подойдя. — Вы, случайно, не из «Джексон риелти компани»?
— Именно оттуда. А вы, случайно, не мистер Хейс?
— Он самый, — сказал Бак, протягивая руку.
— Рад познакомиться, мистер Хейс, — агент пожал ему руку, отчего связка ключей закачалась. — Все готово, как мы и договаривались. — Он прокашлялся и скромно напомнил: — По телефону, если я не ошибаюсь, речь шла о плате за месяц вперед.
— Так точно. — Бак вынул бумажник и отсчитал деньги. — Прошу, мистер Уикс.
Агент двинулся по аллее к гаражу со словами:
— Я покажу вам жилое помещение.
— Это совершенно ни к чему, — возразил Бак, забирая ключи. Вам вовсе не стоит так себя утруждать.
— Что вы, что вы. Если понадобится мое содействие, звоните. Надеюсь, квартира вам понравится. Не стесняйтесь, дайте знать, если что…
— Кстати, есть тут поблизости какой-нибудь магазин, где продают еду?
— Ну да. А как же? Магазин Смитти, например, на Мариан-стрит. Звоните четыре три-три-семь.
Клайд пристально наблюдал за диалогом и вышел, только когда агент сел в свою машину и уехал.
Он посмотрел по сторонам, потом дал знак Бонни и начал выгружать багаж.
Бак вошел в дом, неся на руках Бланш, как подобает настоящему молодожену. Остальные вошли следом с чемоданами в руках.
— Все очень даже неплохо, — сказал Клайд.
— Еще бы, — поддакнул К. У. — Отлично!
— Ладно, давайте устраиваться, — оборвала их Бонни и двинулась в спальню, а они за ней.
Бланш больше интересовала кухня. Держа мужа за руку, она медленно обошла ее.
— Ой, Бак, — по-детски восклицала она. — Как здесь чисто! И погляди какой холодильник, настоящий «Фриджидер». Она распахнула его дверцу, и радостное выражение мигом сделалось брезгливым, когда она увидела на верхней полке пучок увядшего сельдерея. Она снова захлопнула дверцу — пусть Бонни сама его чистит. Продолжая изучать кухню, она вдруг воскликнула:
— Ой, Бак, какая красивая плита!
Бак успел между тем отделиться от супруги и громко говорил по телефону:
— Девушка… Я хочу позвонить в магазин Смитти на Мариан-стрит… Ах какой номер! Четыре три-три-семь…
— Посмотри на столик, милый — покрыт линолеумом, как это умно…
— Хочу сделать заказ… большой заказ, — говорил Бак в трубку. — Можно доставить сейчас? Отлично. Как там у вас, есть свиные отбивные? Отлично. Фунтов восемь… Четыре фунта красной фасоли, банку кофе… яиц — пару десятков… молока, восемь бутылок «Доктора Пеппера» и еще хрустящие хлопья…
Закончив распаковываться, они собрались в гостиной, Бак удобно устроился в мягком кресле, снял туфли и погрузился в газету. Бланш расхаживала по комнате, разглядывая то одно, то другое, щупала подушки, трогала занавески, морщилась, видя пыль в углах.
На другом конце гостиной Клайд корпел над револьверами, разбирая, протирая, смазывая, снова собирая. К. У. углубился в глянцевый журнал о кино, Бонни сидела и глядела в пространство, желая всей душой, чтобы что-нибудь поскорее произошло и поломало всю эту скукотищу.
— Очень миленько, — промурлыкала Бланш.
Никто ей не ответил.
Бланш подошла сзади к мужу, поглядела на его редеющие кудри и спросила:
— Правда, здесь хорошо, милый?
Он что-то машинально пробормотал.
— Ой, да тебе надо постричься, — воскликнула девически-высоким голосом Бланш. — А то ты выглядишь, как неизвестно кто. — Она провела рукой по его шевелюре.
Бак зашевелился, как бы протестуя, но добродушно рассмеялся:
— Пусти, Бланш, дай спокойно почитать…
— Ты прямо как старик, — недовольно сказала она.
— Уткнул нос в газету и не обращаешь внимания на свою женушку…
— Ну ладно тебе, Бланш… Перестань…
У Бонни лопнуло терпение. Она поднялась, цепенея от злости, и взглянула на Клайда. Короткий кивок головы и гримаса отвращения дали ему знать, что она хочет немедленно переговорить с ним наедине. Он поплелся за ней в спальню и прикрыл за собой дверь.
Бонни быстро подошла к нему, взъерошила волосы и с напускной свирепостью в голосе стала причитать:
— Ой, когда же ты подстрижешься! Ой, ну что у тебя за вид! Ой, ну что же это такое! Кошмар…
— Тише ты, Бонни, — шикнул на нее Клайд, нервно поглядывая на дверь. — Они в соседней комнате!
Бонни отпрянула от него и фыркнула:
— Правильно! Всегда кто-то торчит в этой комнате, в соседней комнате и во всех остальных комнатах. Мы никогда не остаемся наедине друг с другом.
Клайд попытался скрыть охватившее его раздражение:
— Зачем ты так говоришь о моем брате?
— Я вовсе ничего не говорю о твоем брате, — возразила Бонни, имитируя Бланш. — Если бы дело было только в нем, я бы не сказала ни слова. Зато эта Бланш…
— Послушай, она жена Бака и…
Резкий звонок заставил его замолчать. Он напрягся, а рука скользнула к револьверу за поясом. Выругавшись, он распахнул дверь гостиной. Бак, Бланш и К. У. стояли и нервно смотрели в его сторону, словно ожидая подсказки.
— Кого это черти принесли? — осведомился Клайд.
— Спокойно, — сказала Бонни, проходя мимо него в гостиную. — Это, наверное, заказ из магазина. Сидите, отдыхайте, — проговорила она с преувеличенным южным акцентом, — а маленькая Бонни все сделает. — Она спустилась по лестнице к входной двери и спросила: — Кто там?
— Заказ из магазина, мэм, — услышала она голос.
Она открыла дверь и на пороге увидела худощавого юношу. В каждой руке у него было по увесистому пакету. Она улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой.
— Как я рада. А то мы уже помираем с голоду. Сколько я должна?
— Шесть долларов сорок три цента, мэм.
Она отсчитала деньги, передала юноше и протянула руку за пакетами.
— Пакеты тяжелые, мэм, — предупредил тот. — Давайте я подниму их вам наверх.
— Спасибо, не надо, — коротко ответила Бонни. — Я сама.
Он пожал плечами, передал ей пакеты и проводил ее взглядом, когда она стала карабкаться наверх со своей ношей. На его юном лице появилось озадаченное выражение. Странные люди… Уму непостижимо, чего от них только можно ожидать.
Прошло два часа. Они хорошо поели, и еда помогла им расслабиться, восстановила утраченные силы. Все расположились в гостиной в креслах, только Бланш хлопотала на кухне, готовя ужин.
Бонни что-то деловито писала в клеенчатой черной тетрадке, какими пользуются школьники. Потом она подняла глаза и спросила:
— Никто не хочет послушать стихи?
— Вот значит, чем ты занималась? — удивился Клайд. — Ты что, стихи писала?
— Я понятия не имел, что ты умеешь писать стихи, — сказал К. У., вставая в знак почтения.
Бонни прокашлялась и возвестила:
— Это баллада о самоубийце Салли. — Она помолчала, чтобы привлечь побольше внимания и начала: