Страница 10 из 56
— Ага, очухался, — сказал кто-то невидимый по левую сторону густым прокуренным баритоном. — Насима, вкати ему розовый укол. Наш братишка, врач. Не надо парню мучаться...
Тонкие женские пальцы воткнули шприц в резинку, идущую вверх от иглы. И все стало розовым.
* * *
— Эй, симулянт, хорош валяться, — сказал сиплый баритон, когда-то уже слышанный Виком. — Вскрытие показало, что ты жив. А поскольку ты находишься в Демократической Республике Афганистан, мать его за ногу с кувырком и полуприсядом, то не хрен валяться и изображать из себя паралитика. Не занимай чужое место. Проснись и пой, табиб Витя. Нас ждут великие дела.
Виктор открыл глаза и обнаружил недалеко от себя жесткие, щеткой, усы — один черный, другой белый, седой. Над усами нарисовался нос картошкой, под усами — губастый рот. Изо рта тянуло перегарчиком, ощутимо, но терпимо. Вик сфокусировался изо всех сил и увидел доктора целиком — грязно-белая шапка на голове, темно-зеленые глаза, халат, надетый на голое тело. Из выреза халата курчавились волосы — получерные-полуседые. Как и усы.
— Мохтот, — прошептал Вик. — Шо.
— Шо? — переспросил доктор. — Шо ты хочешь знать, Витя?
— Мохтот-шо.
— А, ты об этом уроде, Мохтат-шахе?
— Да. Он жив?
— Жив, — сообщил доктор. — Жив и, вероятно, здоров. Он шо, твой дядя? Зачем ты о нем беспокоишься?
— Меня вырубило... — Губы Ларсениса двигались тяжело, непослушно. — Там Мохтат был... Как наши, как Павленко?
— Павленко живой. Я сейчас сообщу ему, он примчится. Игорь приходил к тебе раз сто, но ты никак не очухивался, даже пару раз собрался помереть. Но не помер. Я же говорю — симулянт. В общем, Витя, у тебя черепно-мозговая травма. Башкой ты хорошо приложился. Хорошо — в смысле удачно. Ни кровоизлияния, ни повода для трепанации. И ни одна пуля тебя не зацепила. Ни одного перелома. Удачливый ты, Витя. Через неделю начнешь прыгать, как местная саранча.
— Да уж... Заставу отбили?
— Отбились. Трое наших двухсотых и семь раненых. А «духов» нашинковали почти сто человек. Говорят, ты там круто отличился — самим комроты командовал, а потом перестрелял половину банды и прикрыл могучим своим телом подход к заставе.
— Да ладно... Просто действовал по обстоятельствам...
— Вот он, наш скромный комсомольский герой! — провозгласил усатый доктор. — Да тебя комбат к медали представил, между прочим! И к ордену представили бы, да нельзя орден без медали, сам знаешь. В общем, зовут меня Юрий Петрович Кондратович. На всякий случай сообщаю, что Петрович — отчество, а Кондратович — фамилия. Смотри не перепутай. А находишься ты в отдельной медицинской роте нежно любимой тобой мотострелковой бригады. И чувствую, что задержишься здесь надолго. Не потому что башкой болеть будешь, а из-за того что толковые хирурги нужны нам позарез...
Так лейтенант Ларсенис и остался в медроте. Так и стал ординатором, а потом и старлеем. Это надолго выбило его из охоты за Мохтат-шахом. Вряд ли кто сейчас дал бы ему винтовку Драгунова, даже если бы он очень попросил. Теперь основным его оружием стал скальпель.
Эпизод 6
Афганистан, провинция Кунар. Февраль 1987 года
— Эй, шурави-табиб , вставай пришел!
Опять пришел. Опять вставай. Виктор сел на койке и продрал глаза. Опять Афган, опять Михей, черт бы его подрал. Впрочем, Михей — лучшая из неприятностей: будит каждое утро, не дает поспать хотя бы сутки, но в работе ловок и исполнителен, цены такому нет. В окошко щитового домика бил яркий свет, расцвечивая клубящуюся пыль. Десять часов утра — Виктор проспал и построение, и завтрак. Бог с ними, обойдемся сухпайком. Главное — поспать. Сон — единственное, что позволяет выжить в этом аду.
— Что нового? — осведомился Вик.
— На боевые, — сообщил Саша. — Срочно.
— Это не есть ново. — Виктор широко зевнул. — Кого убивать будем?
— Мохтат-шаха.
— Ого, вот это интересно! — Ларсенис встрепенулся.
— Ага. Обложили кишлак со всех сторон, но пока не начинают. Его две сотни «духов» охраняют, да и сам шах знаете какой. Колдун он, ёрш его мать, и армия у него из диких животных.
— Отставить треп! — рявкнул Виктор. — Я про Мохтата знаю в десять раз больше, чем ты. Когда вылетаем? На чем?
— Нет вылета. На бэтээрах попремся, с АП, с сопровождением и второй ротой Даурова в полном составе. Мало там наших, подмогу вызывают.
— Сколько дотуда?
— Недалеко. Километров пятьдесят, не больше.
— Сколько у нас сейчас вертушек стоит?
— Две. Но летчики дрыхнут, и один «бык» подбит.
— Значит, полетим на втором, — резюмировал Вик. — Михей, беги, собирай в кучу малую операционную. Свету запрягай и двух санитаров возьми. Полчаса даю тебе, не больше. А я пойду к летчикам, договорюсь.
— Ни хрена вы не договоритесь, Виктор Юрич, — вежливо сообщил Михеев. — Летуны только что с выезда пришлепали, спят как сурки, умотались в хлам. А одну из вертушек раздырявили так, что только на списание. Непонятно, как в воздухе не рванула...
— Иди и делай свое дело! — заорал Ларсенис. — Я же говорил тебе про Мохтата! Зверь это, а не человек! Думаешь, зря за нами прислали? Идиоты, кретины, не могли меня сразу разбудить?! Нашли Мохтот-шо и залегли. Молодцы, ничего не скажешь! Кто там командует?
— Багирян. И зря вы так кипятитесь. Мохтата случайно нашли. Вы же знаете, он как летучий голландец, то там, то здесь, то в Пакистане, то в Афгане. Как бедуин какой...
— Знаю, знаю... Ладно. — Виктор несколько успокоился. — Толковый там капитан, уже славно. Он сдуру своих ребят гробить не станет. Дождется подкрепления, надеюсь. Если какой-нибудь штабист-полковник не заставит его прежде времени в бой идти.
— А чего там такого? — ляпнул Михей. — Разбомбить весь кишлак, разнести в пыль, и дело сделано. У наших там «Шилка» стоит, копытами бьет.
— Да я тебя... — Виктор схватил фельдшера за грудки, хотел было стукнуть слегонца по наглой веснушчатой физиономии, но удержался. — Извини, Сашка... Этот Мохтат-шах — не простой полевой командир. Мы за ним уже несколько месяцев гоняемся, накрыть не можем. А он, собака, оказывается, у нас под носом прячется. Так вот, на самом деле он мозговитый старикан, хитрозадее всех в этой провинции, и его армия может оказаться раз в десять больше, чем кажется. Кровищи будет море. Я Багиряну об этом говорил, он в курсе. Потому и ждет подкрепления — знает, что потери могут оказаться большими и спешить не стоит. А Мохтат нужен нам живым, поэтому нельзя его утюжить из «Шилки». Ты иди, Михей, пакуй перевязку быстро и по делу. А я к летчикам побегу. Тяжело нам сегодня придется...