Страница 56 из 69
«Эстебан купил нашего переводчика, — вспомнились мне слова Кэпа. — А потом парень сбежал, получив свои комиссионные»
— У меня контракт с «El Jardin Magico», — ответил я. — Если бы я нарушил его, перейдя работать к вам, у вас были бы все основания мне не доверять.
Полные губы дона Эстебана сложились в трубочку, как будто он собирался дунуть.
— А если я прикажу убить русских летчиков, — спросил он, — а тебе оставлю жизнь, при условии, что ты поступишь ко мне на службу, — каков будет твой ответ?
Я понимал, что это проверка, но внутри у меня все сжалось в тугой комок.
— В этом случае я совершил бы предательство, сеньор. А предателей нигде не ценят.
Дон Эстебан резко повернулся и сделал знак «гориллам». Те молча вышли из комнаты, оставив нас втроем.
— Хорошо, парни, — сказал наркобарон, поглаживая бородку. — Допустим, я вам поверю. К либерийцам я пошлю разбираться Эль Лимона, он сумеет выбить из них деньги. Но вы все равно остаетесь мне должны — ведь я упустил свою выгоду, к тому же эти идиоты Хуан и Боно теперь будут считать меня вором. А долги, парни, надо отдавать.
Я перевел его речь Кэпу. Глаза Дементьева заблестели.
— Ты что, сумел его уболтать?
— Похоже на то, — сказал я сдержанно. — Но мы же не знаем, что он с нас за это потребует.
— Спроси его, как он хочет получить с нас долг.
— Вы полетите в горы, — сказал дон Эстебан. — К моему другу команданте Виктору и его бойцам. Отвезете им оружие. Оружие вы получите от меня, но горючее вы покупаете сами. И, разумеется, за этот рейс никакой оплаты. Но если все пройдет гладко, ваш долг будет прощен.
Условия, по-моему, были вполне приемлемые, но, судя по выражению лица Кэпа, в предложении дона Эстебана присутствовал скрытый подвох. Впрочем, мы находились не в том положении, чтобы спорить.
— Хорошо, — глухо сказал Дементьев. — Спасибо за вашу доброту, дон Эстебан.
— Благодари своего переводчика. — Наркобарон хлопнул меня по плечу. — Так как, ты говоришь, тебя зовут, парень?
— Денис.
— Вот что, парни. Я рад, что мы договорились. Ты знаешь, Кэп, мне всегда нравились русские. В знак примирения я приглашаю вас на маленькую вечеринку на пляже. Что скажете?
Видно было, что Кэпу сейчас не до вечеринок, но он не хуже меня понимал, что огорчать нашего вспыльчивого хозяина опасно. Поэтому он выдавил из себя жалкое подобие улыбки и ответил:
— С удовольствием принимаем ваше приглашение.
— Тогда пошли. — Наркобарон подошел прямо к стеклянной стене, что-то нажал, и прозрачная панель ушла вбок. В гостиную ворвался свежий морской бриз. — Вечеринка в самом разгаре. Пока я тут тратил на вас свое время, там пьют мое виски и тискают моих женщин.
И он энергично зашагал туда, где среди темных силуэтов пальм переливались огни и играла музыка. Мы с Кэпом, переглянувшись, последовали за ним.
Глава пятнадцатая. Амаранта
Амаранта
Пляж начинался за рядом раскидистых пальм, чьи широкие, как лопасти, листья казались выкованными из черного металла. Между пальмами были развешаны гирлянды разноцветных лампочек, сразу напомнившие мне Новый год и елку. На берегу стояли большие жаровни, под которыми таинственно мерцали алые угли. От них шел аппетитный аромат. Почти у самой воды были расставлены длинные столы с батареями разнокалиберных бутылок. Там горели заключенные в стеклянные колбы свечи; бармены в белых костюмах жонглировали шейкерами. Гости дона Эстебана с бокалами и тарелками в руках гуляли по пляжу: столиков, за которые можно было бы присесть, я не заметил.
— Что ж, друзья мои, — обратился к нам наркобарон, — угощайтесь, пейте и веселитесь! Сегодня день рождения моей обожаемой матушки, и вы нанесете мне серьезную обиду, если не станете радоваться вместе со мной.
С доном Эстебаном произошла удивительная перемена. Еще десять минут назад он готов был отправить нас с Кэпом на тот свет, орал и ругался, а теперь, как по мановению волшебной палочки, превратился в радушного хозяина. Не знаю, как Дементьева, а меня это почему-то насторожило.
— Мы желаем крепкого здоровья и долгих лет жизни вашей уважаемой матушке, — проявил любезность Кэп.
Дон Эстебан махнул рукой.
— Старушка умерла два года назад. Не важно. Как любящий сын, я все равно каждый год отмечаю ее день рождения.
Он подтолкнул нас к столам с напитками.
— Давайте, парни, оторвитесь по полной. Не забывайте, вы сегодня избежали гораздо более неприятной участи! Увидимся позже!
Развернулся и энергично зашагал к причалу, у которого сверкала огнями пришвартованная яхта длиной с московскую пятиэтажку. Оттуда доносилась громкая музыка, хлопали то ли петарды, то ли бутылки с шампанским.
— Что желают сеньоры? — спросил кучерявый, с плутоватым лицом, бармен. — Виски, ром, джин? Может быть, коктейль?
— Водки, — глухо проговорил Кэп. — Рашен водка, понимаешь?
— Разумеется, — улыбнулся бармен. — Дос?
— Будешь водку, Каронин?
Я машинально кивнул. Внутри у меня словно разжалась скрученная в тугую спираль пружина. Только теперь я по-настоящему осознал, насколько близка и реальна была смерть.
Бармен протянул нам два бокала, доверху набитые льдом. Водки там было совсем немного.
— Дрянь какая, — сказал Кэп, одним махом выцедив свою порцию. — А ну-ка, повтори, и давай без льда.
Я вдруг почувствовал жуткий голод. Возможно, это была реакция на миновавшую опасность.
— Есть не хотите, Кэп? — спросил я.
— Нет. — Дементьев допил второй бокал и протянул его бармену. — Давай еще. А ты сходи, съешь чего-нибудь, конечно. И вот еще что, Каронин... — Он помедлил, словно с трудом подбирая слова. — Спасибо тебе.
Мне стало неловко.
— Ага, — сказал я. — Ладно. Ну, я пойду. — И, оставив Кэпа в приятной компании кучерявого бармена, направился к ближайшей жаровне.
Там я разжился здоровенным куском мяса, истекавшим розовым соком, горой картофеля фри и десятком разнообразных соусов. Куда деваться со всем этим добром, я не знал — не на песок же было садиться. В конце концов я решил посмотреть, нет ли каких-нибудь сидячих мест на палубе яхты. Оказалось, что их нет и там — на корме стоял большой белый рояль и играл оркестр, а сама палуба была приспособлена для танцев. Я пристроил свою тарелку на швартовочную тумбу и взялся за стейк, время от времени поглядывая на танцоров.