Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 14



«В этот момент, – вспоминает Юстас, – водитель, видимо, решил, что лучше затормозить и подобрать нас. Все пассажиры громко приветствовали нас, а одна полная дама сказала, когда мы шли по проходу: „Ну, вы даете, ребята! Прямо как в кино!“».

Они добрались в Мэн, доехали до Бангора автостопом, и тут выяснилось, что приехали они слишком рано – не сезон. Рейнджеры предупредили, чтобы они даже не думали заходить в лес, где снегу по колено, а земля покрыта толстой ледяной коркой. Разумеется, предупреждение друзья проигнорировали и вышли в горы на рассвете следующего дня. В тот день они видели белоголового орлана, который держался в ледяном разреженном воздухе на неподвижно распростертых крыльях. Юстас и Фрэнк отправились в путь, опередив на месяц других походников.

Одного они не предвидели: что в пути им будет постоянно не хватать еды. Всё время. Они постоянно были голодными. Проходили по двадцать пять – тридцать миль ежедневно почти без еды. С собой у них были овсяные хлопья и… впрочем, это почти всё, что у них было. С утра оба съедали по чашке жидкой овсяной каши. Фрэнк быстро проглатывал скудный завтрак и печально смотрел на Юстаса, который смаковал каждую ложку, словно ел шоколад. На первом отрезке пути на тропе им почти не встретилась дичь, на которую можно было бы поохотиться; было еще слишком рано, животные не успели подняться так высоко в лес, а кроме того, земля была покрыта твердой коркой льда, так что съедобные растения не могли сквозь нее пробиться.

Когда друзья добрались до Нью-Гемпшира, уже почти обезумев от голода, Юстас заметил в кустах стаю куропаток. Достав свернутую веревку, которую хранил в кармане, он сделал лассо диаметром около восьми дюймов, намотал веревку на длинную палку и подкрался к одной из птиц. Накинув лассо ей на шею, он затянул петлю, дернул за веревку и оторвал птице голову. Фрэнк закричал от радости, заплясал на месте и стал обнимать и целовать Юстаса. Куропатка тем временем по-прежнему хлопала крыльями и забрызгивала кровью плотный белый снег. «Бог свидетель, – вспоминает Юстас, – от этой птицы ничего не осталось». Они съели все, включая мозги и лапки и, так и не наевшись, уничтожили все до одной кости.

Голод послужил такой сильной мотивацией, что они стали прекрасными охотниками. Юстас научил Фрэнка ловить птиц с помощью лассо (к счастью, сам он научился этому, еще играя с Рэнди Кейблом), и они крадучись двигались дальше по тропе на юг. Кроме птиц, ели раков, форель, ягоды, крапиву – всё, что попадется. Убивали гремучих змей и вспарывали им живот, чтобы посмотреть, нет ли внутри крольчат или чего-нибудь съедобного; потом съедали и змею, и содержимое ее желудка. Однажды Юстас даже убил дикушу, [30]запустив в нее камень. Он увидел птицу и подумал: я хочу ее съесть, – а потом взял первый попавшийся булыжник, швырнул, убил чудное существо и съел до косточки – одни перья остались.

Друзья твердо решили жить только охотой и собирательством. Но чтобы опробовать подобный образ жизни, они выбрали странное и отнюдь не лучшее место – облюбованная туристами Аппалачская тропа многие годы так сильно эксплуатировалась человеком, что еду здесь было найти труднее, чем в обычном лесу. И Юстас понимал, что с точки зрения сохранения окружающей среды нет ничего хорошего, если каждый турист и дальше будет делать то же, что делает он. Он осознавал всё это и даже чувствовал себя немного виноватым из-за того, что пользуется и без того обедневшей землей, но всё-таки продолжил эксперимент. Юстас знал, что за прошедшие тысячелетия люди из примитивных племен проходили огромные расстояния пешком, питаясь лишь тем, что попадется на пути, и был уверен, что и ему с Фрэнком это под силу. Но факт оставался фактом: они умирали с голоду.

Они ели, когда представлялся шанс поохотиться и собрать ягоды; они копались в отбросах, а бывало, даже воровали. Добравшись до парка Бэр-Маунтин в штате Нью-Йорк, друзья попали на праздник Четвертого июля: сотни пуэрториканских и доминиканских семей устроили в парке пикник. Для Юстаса и Фрэнка это было настоящее блаженство. С каким восторгом они обнаружили, что все мусорки в парке завалены рисом, бобами, недоеденной курицей, воздушной кукурузой и тортами в красивых коробках! Они были как та крыса на ярмарке в «Паутине Шарлотты» [31]– двое всеядных в раю. Под звуки сальсы они перекрикивались, склонившись каждый над своим баком: «Тут целый кусок ветчины! О боже! Сладкий картофель!»

Но забавнее всего оказалось в Мэне, когда они сошли с тропы и остановились в небольшом городке, пробыв несколько дней у семьи, которая держала на дворе «коммунальную» свинью. Коммунальной свинья называлась потому, что все жители города кормили ее отходами со своего стола, а когда наступало время резать хряка, мясо делили на всех и запасали на зиму. Об этом любопытном обычае Юстас и Фрэнк узнали в тот день, когда хозяйка напекла пирогов с яблоками и вручила ребятам ведро очисток для свиньи. Оказавшись на улице, Фрэнк с Юстасом переглянулись, посмотрели на очистки и хором сказали: «А ну ее, эту свинью». И, спрятавшись за сараем, умяли все очистки. После этого друзья любезно предложили хозяйке освободить ее на время от обязанности самой кормить свинью. И по сей день, рассказывая об этом случае, они упоминают лишь о том, что добрые люди из того маленького городка выбрасывали слишком много хорошей еды. А славная коммунальная свинка не прибавила в весе ни грамма, пока в городке гостили Юстас Конвей и Фрэнк Чэмблес.

Их путешествие удалось во всех отношениях. Движение вперед, восторг, новые открытия, преодоление трудностей и откровения – всё это каждый день ждало их на пути. Между друзьями возник особый контакт, чувство неразрывного родства. Их взгляды относительно дикой природы и проблем современного американского общества совпадали; они оба были глубоко увлечены индейским фольклором и философией. Юстас рассказывал Фрэнку о своих проблемах с отцом, а Фрэнк – о своих разногласиях с отцом и чувствах к подруге Лори. Этих ребят объединяло то, что они были абсолютно серьезны; в них не было ни капли циничности, равнодушия и самолюбования, свойственных их поколению в целом. Они были откровенны друг с другом и ничуть этого не стыдились.



Их не смущали даже разговоры о Боге. Оба выросли в семьях баптистов-южан, где преданность вере и фундаментализм воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Дед Юстаса, Шеф Джонсон, был христианином до мозга костей, человеком несгибаемой морали, и мать Юстаса пыталась привить религиозные догмы своему первенцу. И в детстве Юстас был замечательным христианином. С малых лет стал звездой воскресной школы – любознательный, понятливый, внимательный. Всегда обожал Иисуса Христа. Юстасу страшно нравилась история о том, как Иисус вошел в храм и, обнаружив там торговцев, «опрокинул их прилавки к чертовой матери». А особенно близок ему был тот отрывок из Библии, где говорилось, как Спаситель уединился в дикой глуши, чтобы найти ответы на важные вопросы.

Но с возрастом Юстас разочаровался в верующих и церковных лидерах. Он чувствовал их неуверенность и лживость. Каждое воскресенье сидел между папой и мамой, которые склонили голову, и слушал напыщенную проповедь. И с каждым разом, к неудовольствию Юстаса, ему всё больше приоткрывались лживая природа этого действа и суровый контраст между показным образом благополучной семьи и реальным разладом в семейных отношениях. Этот глубокий разлад каждое воскресенье родители задвигали на полку, чтобы не потревожить соседей. Вскоре он взял привычку разглядывать другие «благополучные» семьи в церкви. Все они были нарядно одеты, все сидели на скамьях, склонив голову, а он не мог не думать о том, какие кошмары скрываются под сборником церковных гимнов.

Его всё больше начал раздражать христианский цикл «молитва – грех – покаяние – молитва – грех – покаяние». Неужели никто не видит, что это не более чем разновидность морального взяточничества, причем невиданного размаха? Грешишь – и получаешь немедленное прощение; идешь и грешишь снова, потому что знаешь, что тебе снова всё простится. Такое поведение казалось Юстасу глупым, трусливым и недостойным. А откуда вообще взялось мнение, что все люди рождены грешниками? И если людям так нравится Библия, почему бы им просто не следовать совершенно ясным указаниям, которые она дает, и перестать лгать, обманывать, красть, убивать и ходить к шлюхам? Сколько раз нужно перечитать десять заповедей, чтобы наконец дошло? Просто перестаньте грешить, и всё! Живите так, как вас учили! Тогда не надо будет ходить в церковь каждое воскресенье, преклонять колени, плакаться и каяться! Тогда у всех появится куча времени, которое можно провести на свежем воздухе, в лесу, а именно лес, по мнению Юстаса, был «единственным местом, где можно найти истину. Там нет лжи, обмана, иллюзий, лицемерия. Это всего лишь реальное место, и все существа в нем живут по совершенным правилам, которые никогда не менялись и не изменятся».

30

Дикуша – разновидность тетерева, встречающаяся в Канаде и Северной Америке.

31

«Паутина Шарлотты» – знаменитая детская повесть-сказка американского писателя Э. Б. Уайта (1899–1985).

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.