Покорение Сюзанны

— Куда везти?

— К столбикам забора позади дома.

Сюзанна хмуро уставилась помощнику в спину, затем последовала за ним. Холт начал копать, ничего не спрашивая, поэтому она забрала пустую тачку и покатила назад к своему пикапу. Холт оглянулся и увидел, что она вытащила еще два саженца. Первый они высадили в безмолвии.

Он и не подозревал, что посадка деревьев такая успокаивающая, даже благодарная работа. Когда молоденькая и стройная сосенка расправила ветви в солнечном свете, Холт почувствовал умиротворение. И воздаяние.

— Я подумал о нашем вчерашнем разговоре, — начал он, пока они занимались вторым деревцем.

— И?

Ему захотелось выругаться. В единственном звуке звучало такое терпение, словно Сюзанна все это время была уверена, что он вернется к этой истории.

— По-прежнему сомневаюсь, что могу чем-то помочь или захочу сделать это, но возможно, ты права и связь существует.

— Знаю, что права.

Сюзанна стряхнула мульчу с рук и джинсов.

— Если ты приехал сюда только за тем, чтобы сообщить мне это, то напрасно потратил время.

И покатила пустую тачку к пикапу. Сюзанна как раз с усилием извлекала следующие два саженца, когда Холт подскочил к ней.

— Сам вытащу эти чертовы деревья.

Бормоча себе под нос, загрузил тележку и покатил назад к забору.

— Дед никогда не упоминал Бьянку при мне. Вероятно, он знал ее, может быть, между ними что-то и происходило, но я не понимаю, как это поможет тебе.

— Кристиан любил ее, — спокойно заметила Сюзанна, беря лопату. — А это означает, что он мог быть в курсе ее замыслов и намерений. И, возможно, догадывался, куда она спрятала изумруды.

— Дед умер.

— Знаю.

Она на мгновение затихла, потом вернулась к работе.

— Бьянка вела дневник, в этом мы почти уверены, и убрала его вместе с ожерельем. Вдруг и Кристиан вел какие-то записи?

Разозлившись, Холт снова отобрал у нее лопату.

— Никогда не видел ничего подобного.

Сюзанна подавила порыв рявкнуть на упрямца — хоть Холт и раздражал ее, но вдруг поможет обнаружить связующее звено.

— Полагаю, что большинство держит личные дневники в потайном месте. К тому же твой дед мог сохранить какие-то письма от нее. Мы нашли одно, которое Бьянке так и не удалось отправить.

— Гоняешься за ветряными мельницами, Сюзанна.

— Эта история важна для моей семьи.

Она осторожно установила в углубление очередной саженец сосны.

— Важна не потому, что изумруды дорого стоят, а потому что они многое значили для прабабушки.

Холт наблюдал за Сюзанной, за умелыми и нежными руками, за удивительно сильными плечами. За изящной линией шеи.

— Откуда тебе знать, что они значили для нее?

Сюзанна закатила глаза.

— Боюсь, не смогу объяснить, чтобы ты понял и принял.

— Попробуй.

— Кажется, все мы ощущаем своего рода связь с Бьянкой… особенно Лила.

Она не подняла на Холта глаз, услышав, что он начал копать следующую ямку.

— Мы никогда не видели изумрудов, даже их фотографий. После смерти жены Фергус, мой прадедушка, уничтожил все изображения Бьянки. Но Лила… однажды вечером она нарисовала ожерелье. После того как мы провели séance.

Тут Сюзанна посмотрела на Холта и наткнулась на его изумленный скептический взгляд.

— Понимаю, как это звучит, — защищаясь, но решительно произнесла она. — Но моя тетя верит в такие вещи. И после той ночи я поняла, что она, возможно, права. Наша самая младшая сестра, Кики, тоже почувствовала что-то… во время séance. Они почудились ей… изумруды. Именно тогда Лила набросала эскиз ожерелья. А некоторое время спустя жених Лилы обнаружил фотографию в одной из библиотечных книг. И она в точности соответствовала и видению Кики, и зарисовке Лилы.

Какое-то мгновение Холт молчал, укореняя следующее дерево.

— Не очень-то я верю в мистику. Может, одна из твоих сестер когда-то натолкнулась на изображение и просто забыла об этом.

— Если бы любая из нас заметила что-то подобное, уж точно не забыла бы. К тому же мы все ощущаем, насколько важно разыскать изумруды.

— Их могли продать восемьдесят лет назад.

— Нет, не могли. Нет записей о продаже, а Фергус с маниакальной доскональностью учитывал все свои расходы и доходы.

Сюзанна разогнула спину и подвигала плечами, уменьшая ломоту.

— Поверь, мы изучили каждый клочок бумаги, который смогли отыскать.

Холт размышлял над ее словами, пока они высаживали последнее деревце.

— Слышала о поиске иголки в стоге сена? — поинтересовался он, помогая Сюзанне разбрасывать мульчу. — Ее невозможно найти.

— Возможно, если правильно искать.

Она присела на корточки рядом с Холтом и с любопытством взглянула на скептика.

— Разве ты не веришь в надежду?

Холт находился достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, оттереть грязное пятно с персиковой щеки или погладить «конский хвостик». Но сдержался.

— Нет, только во что-то реальное.

— Тогда мне жаль тебя.

Они поднялись одновременно, тела почти соприкоснулись. Сюзанна почувствовала, как что-то промчалось по коже, заставило быстрее струиться кровь, и машинально отстранилась.

— Если не верить в будущее, нет никакого смысла сажать деревья или рожать детей, да и просто любоваться восходом солнца.

Холт и сам что-то ощутил — и совершенно явно. Каждой своей частичкой испугался и воспротивился, как и Сюзанна.

— Если прямо сейчас не держаться за настоящее, можно провести всю оставшуюся жизнь в мечтах. Не верю ни в существование ожерелья, Сюзанна, ни в призраков, ни в вечную любовь. Но если когда-нибудь обнаружу реальные доказательства романтической связи деда с Бьянкой Калхоун, сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

Сюзанна сдавленно фыркнула.

— Раз не веришь ни в надежды, ни в любовь, да, по всей видимости, вообще ни во что, то почему соглашаешься помочь нам?

— Потому что, если Кристиан действительно любил ее, то ждал бы этого от меня.

Нагнувшись, Холт поднял лопату и передал Сюзанне:

— У меня еще есть дела.

Глава 3

Сюзанна добралась до магазина и обрадовалась, увидев, что засыпанная гравием стоянка полна, хотя и пришлось втискиваться между микроавтобусом и хэтчбэком. Несколько человек бродили среди горшков с однолетними растениями, молодая пара размышляла над расцветающими розами. Глубоко беременная женщина прогуливалась по помещению, неся поддон с разнообразными цветами. Малыш рядом с ней держал единственную герань, как флаг.

В торговом зале Кэролайн выбивала чек и флиртовала с молодым человеком, обнимающим керамическую вазу с парой розовых бегоний.

— Они понравятся вашей маме, — щебетала продавщица, хлопая длинными ресницами и стреляя глазками, как у олененка. — На день рождения это самый лучший выбор. Да и на любой другой случай. У нас еще имеются необыкновенные гвоздики.

Кэролайн улыбнулась и отбросила назад длинные вьющиеся каштановые волосы.

— Подойдет для вашей подруги.

— Ну… у меня нет… — Мужчина прокашлялся. — Ничего серьезного. Прямо сейчас.

— О.

Улыбка кокетки потеплела на несколько градусов:

— Очень жаль.

Кэролайн оценивающе и пристально изучила потенциальную жертву:

— Возвращайтесь в любое время. Обычно я всегда здесь.

— Конечно. Благодарю.

Покупатель направился к выходу, глядя через плечо и пытаясь держать девушку в поле зрения, отчего едва не столкнулся с Сюзанной.

— Ох. Простите.

— Ничего. Надеюсь, вашей маме действительно понравятся цветы.

Хихикая, Сюзанна присоединилась к дерзкой брюнетке за кассовым аппаратом.

— Ты неподражаема.

— Ну, разве он не милашка? Мне нравится, когда они так краснеют. Ладно, проехали, — улыбнулась Кэролайн. — Ты рано вернулась.

— Управилась быстрее, чем ожидала.

Сюзанна решила, что нет необходимости рассказывать о неожиданной и нежелательной помощи. Кэролайн была не только отличным работником и квалифицированным продавцом, но и неисправимой сплетницей.

//