Покорение Сюзанны

И зашаталась от кипящего головокружительного водоворота. Холт рванул из тени в пекло как раз в тот момент, когда кирка выскользнула из ослабевших пальцев. Подхватил женщину, которая, казалось, растаяла в его объятьях.

Пока нес Сюзанну и укладывал под деревом, только неистовые проклятья помогали уменьшить испуг. Горячее тело, словно расплавленный воск, практически растеклось по прохладной траве.

— Вот так.

Холт запустил пальцы в холодильник и протер ледяной водой лоб Сюзанны.

— Хватит на сегодня, поняла? Еще раз увижу тебя с лопатой в руках — просто прикончу.

— Я в порядке.

Голос звучал слабо, но раздражение слышалось достаточно ясно.

— Просто слишком долго пробыла на солнце.

Вода на лице доставляла райское блаженство, даже под шершавой мужской ладонью. Сюзанна приняла протянутый имбирный эль и осторожно отпила.

— Слишком много солнца, — бурчал Холт, — слишком много работы. И недостаточно еды или сна. Ты просто ходячее недоразумение, и мне это чертовски надоело.

— Большое спасибо.

Сюзанна отодвинула сильные руки и оперлась спиной о дерево. Она готова признать, что нуждается в небольшом перерыве, но уж точно не в лекции.

— Надо передохнуть, — с отвращением процедила упрямица, — но мне лучше знать, как и что делать.

— Плевать я хотел, что ты там знаешь.

Господи, побелела, как лист бумаги. Как же хотелось держать ее в объятьях, пока краски не вернутся на щеки, поглаживать волосы, пока она не отдохнет и снова не наберется сил. Но беспокойство вылилось в ярость.

— Отвезу тебя домой, и ты ляжешь и выспишься.

Немного придя в себя, Сюзанна отставила бутылку.

— Кажется, ты забыл, кто на кого работает.

— Как только ты свалилась в обморок прямо на меня, боссом стал я.

— Никуда я не валилась, — раздраженно отрезала строптивица. — Просто закружилась голова. И никто не будет мной командовать — ни сейчас, ни когда-либо снова. Перестань плескать мне воду в лицо, если только не мечтаешь утопить.

«А она достаточно быстро оправилась», — удивился Холт, что ничуть не утихомирило гнев.

— Упрямая, твердолобая, да просто упертая идиотка.

— Прекрасно. Если закончил орать, пожалуй, прервусь на обед.

Сюзанна понимала, что должна поесть, не возражала против «упрямой и твердолобой», но категорически отказывалась быть «упертой идиоткой». Хотя на самом деле это истинная правда, признала она, доставая бутерброд из холодильника, раз пропустила завтрак.

— Эй, я еще не закончил орать.

Сюзанна пожала плечами и развернула еду:

— Ну и ори на здоровье, пока я ем. А можешь перестать впустую сотрясать воздух и тоже присоединиться.

Холт прикинул, не утащить ли ненормальную в пикап. Идея неплоха, но выгода только краткосрочная. Даже если связать и уложить эту кретинку в комнате, все равно не оторвать от земляных работ.

По крайней мере, она ест, размышлял он. И цвет просочился на щеки. Вероятно, надо придумать что-то другое, чтобы добиться желаемого. Холт небрежно развернул бутерброд.

— Я думал об изумрудах.

Изменение темы разговора и настроения удивило Сюзанну:

— О?

— Прочитал расшифровку стенограммы беседы Макса с миссис Тобиас, бывшей горничной. И прослушал пленку.

— И что?

— Думаю, у старушки хорошая память и она симпатизировала хозяйке. С точки зрения служанки, нет сомнений, что Бьянка была несчастна в браке, посвятила себя детям и влюбилась в моего деда. Они с Фергусом уже балансировали на грани разрыва, когда разразился скандал из-за щенка. Можно предположить, что эта ссора просто подлила масла в огонь, и все рухнуло. Миссис Калхоун решила бросить мужа, но той ночью не пришла к Кристиану. Почему?

— Даже если Бьянка наконец приняла решение, — задумчиво произнесла Сюзанна, — надо было предпринять определенные шаги, чтобы воплотить план в жизнь, и главное — позаботиться о детях.

Это Сюзанна понимала слишком хорошо.

— Куда их забрать, как обеспечить. Пусть брак превратился в кошмар, но требовалось придумать, как осторожно объяснить малышам, почему она отнимает у них отца.

— Так, значит, Фергус после скандала укатил в Бостон, Бьянка начала решать проблему, и, скорее всего, пошла к моему деду, раз собака оказалась у него.

— Бьянка любила своего художника, — пробормотала Сюзанна. — И первым делом направилась бы к нему. А Кристиан настолько любил ее, что был готов бежать с возлюбленной и ребятишками.

— Если мы принимаем это, то переходим к следующему пункту. Бьянка вернулась в Башни упаковать вещи и забрать детей. Но вместо того, чтобы встретиться с моим дедом и умчаться в закат, выпрыгнула из окна. Почему?

— Потому что пребывала в смятении.

Прищурив глаза, Сюзанна посмотрела на солнечный свет.

— Ведь Бьянка собиралась разрушить свой брак и лишить детей отца. Нарушить обеты. А это так трудно, так страшно. Невероятно трудно и смертельно страшно. Возможно, она испугалась, и, когда муж заявился домой и пришлось предстать перед ним лицом к лицу, просто не справилась.

Холт погладил Сюзанну по волосам.

— Так же было и с тобой?

Узкие плечи напряглись.

— Мы говорим о Бьянке. Не понимаю, что заставило ее покончить жизнь самоубийством и перед этим спрятать изумруды.

Холт убрал руку.

— Сначала надо определить, почему она спрятала сокровище, а уж потом искать тайник.

Сюзанна снова расслабилась.

— Фергус подарил ожерелье в честь рождения первого сына. Не первого ребенка. Девочка не считалась.

Глотнула еще эля, смывая часть собственной горечи.

— Думаю, Бьянка оскорбилась. Получить награду, словно породистая кобыла… за производство наследника. Но изумруды принадлежали ей, потому что ребенок был ее.

У Сюзанны потяжелели веки, и она прикрыла глаза.

— Бакс подарил мне бриллианты за рождение Алекса. И я тоже не чувствовала себя виноватой, когда продала украшения, чтобы начать бизнес. Потому что драгоценности мои. Прабабушка, возможно, считала так же. Изумруды могли обеспечить новую жизнь для нее и детей.

— Тогда почему Бьянка спрятала их?

— Чтобы быть уверенной, что Фергус не найдет камни, даже если помешает жене уехать. К тому же согревала мысль об обладании чем-то, принадлежащим лично ей.

— А куда ты спрятала бриллианты, Сюзанна?

— Уложила в пакет с подгузниками Дженни. Последнее место, куда Бакстер мог заглянуть. Усмехнувшись, отщипнула траву.

— Звучит прямо-таки мелодраматично.

Но Холт не улыбнулся и не съехидничал, отметила Сюзанна, а хмуро смотрел на гвоздики, возле которых летали и жужжали пчелы.

— По мне, так звучит чертовски печально. Бьянка ведь много времени проводила в башне, да?

— Мы смотрели там.

— Значит, посмотрим еще раз и тщательно проверим ее спальню.

— Лиле это не понравится.

Сюзанна вновь закрыла глаза. Сытость и тенек клонили в сон.

— Теперь это сестренкина спальня. И мы там тоже искали.

— Я не искал.

— Нет, не искал.

Сюзанна решила, что ничего страшного не случится, если во время разговора она растянется на блаженно прохладной мягкой траве.

— Если бы мы нашли дневник, то узнали бы все ответы. Мэнди пролистала каждую книгу в библиотеке на тот случай, если там спрятано какое-нибудь письмо.

Холт снова погладил Сюзанну по голове.

— Проверим еще раз.

— Мэнди наверняка ничего не пропустила, она слишком педантична.

— Предпочитаю действовать старыми дедовскими методами, а не полагаться на séance.

Сюзанна наполовину засмеялась, наполовину вздохнула.

— Тетя Коко так и говорила о тебе.

Голос охрип от усталости.

— Сначала надо высадить гвоздики.

— Угу.

Холт начал мягко массировать напряженные плечи.

— Цветы прорастут сквозь камни и по всему склону. Они не сдадутся, — пробормотала Сюзанна и заснула.

— Верю на слово.

Оставил труженицу в тенечке и вышел на пекло.

Трава защекотала щеку, когда Сюзанна проснулась. Оказывается, она перевернулась на живот и спала как убитая. Невыносимо хотелось пить, Сюзанна открыла глаза и увидела, что Холт сидит возле дерева, скрестив ноги в лодыжках, и наблюдает за ней, покуривая сигарету.