Покорение Сюзанны

Все напоминает о прошедших днях, о том первом лете, когда она стояла так близко, что можно коснуться рукой, и была такой же далекой, как луна.

— Утром мы покидаем Башни, — сказала она, не глядя на меня. — Дети не хотят уезжать.

— А вы?

Слабая улыбка тронула ее губы, но не глаза.

— Иногда интересно, жила ли я прежде. Служил ли моим домом подобный остров. Когда я впервые приехала сюда, у меня сложилось впечатление, будто я ждала, что снова увижу все это. Я буду тосковать по морю.

Возможно, это было только мое воображение, но, когда Бьянка посмотрела на меня, я ощутил, что она будет тосковать и по мне тоже. Потом она отвела взгляд и вздохнула.

— Нью-Йорк совсем другой, слишком шумный и суматошный. Стоя здесь, трудно представить, что существует такой город. Вы останетесь на зиму на острове?

Я подумал о холоде, о простирающихся впереди одиноких месяцах и проклял судьбу за насмешку над своим неисполнимым желанием.

— Мои замыслы меняются вместе с настроением.

Я произнес это легко, стараясь голосом не выдать горечь.

— Завидую вашей свободе.

Она повернулась и направилась туда, где на мольберте стоял ее почти законченный портрет.

— И вашему таланту. Вы изобразили меня гораздо значительней, чем я есть на самом деле.

— Увы, это не так.

Пришлось сжать руки в кулаки, чтобы сдержать порыв коснуться ее.

— Кое-что невозможно отобразить красками на холсте.

— Что, например?

— Бьянку. Достаточно одного этого имени.

Она, должно быть, ощутила мои чувства, хотя я изо всех сил пытался захоронить их в себе. Что-то замерцало в ее взгляде, когда она снова посмотрела на меня, и этот взгляд задержался на мне дольше, чем требовалось. Потом она отстранилась, осторожно, как человек, слишком близко подошедший к краю утеса.

— Когда-нибудь вы прославитесь, и люди будут умолять вас нарисовать что-либо.

Я не мог отвести от нее глаз, подозревая, что никогда больше не увижу ее.

— Я рисую не для славы.

— Конечно нет, и именно поэтому станете знаменитым. И когда это произойдет, я вспомню далекое лето. До свидания, Кристиан.

И она ушла — как я тогда решил, навсегда — прочь от утесов, по диким травам и цветам, тянущимся к солнцу.

Глава 4

Коко Калхоун Макпайк никогда не оставляла на волю случая выпавший счастливый шанс, особенно если в этот день гороскоп советовал принять более активное участие в семейных делах и навестить старого знакомого. Совершенно ясно, что можно осуществить обе рекомендации одновременно, нанеся неформальный визит Холту Брэдфорду.

Коко помнила его мрачным мальчиком с горящими глазами, который поставлял им омаров и слонялся по деревне в поисках неприятностей. Также не забыла, как Холт когда-то остановился, чтобы поменять спущенное колесо, пока она на обочине сражалась с автомобилем, пытаясь понять, каким концом впихнуть домкрат под днище. А потом натянуто отказался от предложенных денег за услугу, быстро запрыгнул на мотоцикл и умчался прочь, так что она не успела должным образом поблагодарить его.

Гордый дерзкий бунтарь, размышляла Коко, сворачивая на его дорожку. И все же в какой-то степени великодушный. Если у нее хватит ума и хитрости, она сумеет… обыграть его характер и добиться задуманного.

«Так вот каков дом Кристиана Брэдфорда!» — мысленно воскликнула она. Коко, конечно, видела коттедж и раньше, но тогда не подозревала о связи между их семействами. Она на мгновение закрыла глаза и постаралась что-то почувствовать, наверняка здесь остался какой-то духовный след, не стертый временем и ветром.

Коко нравилось ощущать свою причастность к чему-то мистическому. Истинное ли это впечатление или игра воображения, но она не сомневалась, что на самом деле уловила в воздухе дуновение какой-то страсти. Довольная и своей интуицией, и собой, Коко решительно двинулась к зданию.

Она тщательно оделась, вполне естественно желая выглядеть привлекательной. Тщеславие не позволяло поступить иначе. Но также хотелось походить на изысканную леди до кончиков ногтей, к тому же классический зеленовато-голубой костюм от «Шанель» прекрасно маскировал немолодой возраст.

Коко нацепила на лицо, как надеялась, мудрую и успокаивающую улыбку, однако дикий лай и непрерывный поток проклятий внутри дома заставили приложить руку к груди.

С крайним раздражением Холт — явно только что из душа, с волос капает вода — рывком распахнул дверь. Сади взвизгнула. Коко пискнула. Быстрые рефлексы дали Холту возможность схватить любимую псину за загривок, пока та не спихнула гостью с крыльца.

— О Боже.

Коко смотрела то на собаку, то на мужчину, удерживая тарелку с самолично испеченными шоколадными пирожными с орехами.

— О Господи, какое огромное животное. Очень похоже на нашего Фреда, и мне остается только надеяться, что он скоро перестанет расти. Думаю, при желании вы могли бы ездить на ней верхом, правда?

Коко взглянула на Холта с сияющей улыбкой:

— Мне очень жаль… кажется, я не вовремя?

Он продолжал бороться с питомицей, но та уловила пленительный запах лакомства и захотела получить свою долю. Немедленно.

— Простите?

— Не вовремя, — повторила Коко. — Понимаю, что еще рано, но в такие чудесные дни просто не могу оставаться в кровати. Это солнце, щебечущие птицы… Уж не говоря о визге пил и стуке топора. Думаете, она хочет одну из этих штучек?

Не дождавшись ответа, Коко взяла с тарелки пирожное:

— А теперь сядь и веди себя прилично.

С оскалом, несомненно означавшим усмешку, Сади перестала бушевать, села и с обожанием уставилась на Коко.

— Хорошая девочка.

Сади вежливо схватила угощение и направилась в дом, чтобы без помех насладиться деликатесом.

— Ну, вот и славно.

Довольная, как все разрешилось, Коко улыбнулась Холту:

— Скорее всего, вы меня не помните. Господи, столько лет пролетело.

— Миссис Макпайк.

Холт прекрасно помнил эту даму, хотя в последний раз, когда они виделись, ее волосы были выкрашены в темно-русый цвет. Прошло десять лет, подумал он, а она выглядит моложе, чем тогда. Либо сделала первоклассную косметическую операцию, либо обнаружила источник вечной молодости.

— Да, это я. Очень лестно остаться в памяти такого привлекательного мужчины, хотя в нашу последнюю встречу вы были еще мальчиком. Добро пожаловать домой.

И протянула тарелку с угощеньем, не оставив ему другого выбора, кроме как принять подношение и пригласить войти.

— Спасибо.

Холт изучал блюдо, словно внутри могла находиться бомба. Помимо выращивания цветов и выпечки пирожных Калхоуны имели привычку делать подарки.

— Чем могу помочь?

— Честно говоря, умирала от желания взглянуть на это место. Подумать только, здесь жил и работал Кристиан Брэдфорд!

Коко вздохнула.

— И мечтал о Бьянке.

— Ну, да, в общем-то, он действительно здесь жил и работал.

— Сюзанна рассказала, что вы сомневаетесь в их любви. Понимаю ваше нежелание ворошить прошлое, но, видите ли, их роман часть моей семейной истории. И вашей. О, какая великолепная картина!

Коко пересекла комнату и пригляделась к неясному морскому пейзажу над камином. Сквозь туманную дымку проглядывали сочные яркие цвета, словно жизнь и страсть боролись, пытаясь прорваться сквозь тонкий серый занавес. Бурные гребни волн, черные зубчатые скалы, сумрачные недостижимые острова, отражающиеся в холодном мрачном море.

— Какая мощь, — пробормотала Коко. — И, ох, одиночество. Это ведь его работа, правда?

— Да.

Коко судорожно вздохнула.

— Если захотите увидеть этот пейзаж наяву, достаточно просто придти на утесы под Башнями. Сюзанна нередко ходит туда, иногда с детьми, иногда одна. Слишком часто одна.