Рискованное дело

Уже года два. После того как понял, как замечательно расположен ваш «Черный коралл». Обычно наши колумбийские партнеры поставляют товар в Майами. Последние несколько лет работать стало трудно; обычные маршруты слишком рискованные. Через Косумель получается дольше, зато надежнее: убытков меньше.

Значит, главарь — вы, — прошептала Лиз. — Именно за вами охотится полиция!

Я бизнесмен, — с улыбкой возразил Эмбакл-Клэнси. — А ну-ка, живо на борт, барышня!

За мной следит полиция, — сказала Лиз, спрыгивая на палубу.

Полиция получила Манчеса. Если бы он не попытался нас нагреть, последняя партия прошла бы гладко.

Нагреть?

Совершенно верно, — кивнул Скотт, заходя сбоку. — Пабло решил, что больше заработает самостоятельно, чем в команде.

Но мистер Трайдент вовремя сообщил о своем напарнике и заслужил повышение. В моей организации широко развита программа поощрений.

Скотт ухмыльнулся:

Против властей не попрешь!

Это вы убили Джерри Шарпа... — С трудом веря в происходящее, Лиз посмотрела на невысокого лысого толстячка, который так часто болтал с ней и брал у нее напрокат акваланги. — Его убили по вашему приказу!

Он украл у меня много денег. — При неприятном воспоминании Эмбакл поморщился. — Очень много! Я велел Манчесу избавиться от него. По правде говоря, одно время я думал, не сделать ли посредницей вас. Но потом понял, что проще производить обмен в вашем дайвинг-центре, не ставя вас в известность. Вы очень нравитесь моей жене.

Вашей жене... — Лиз сразу вспомнила опрятную почтенную пожилую даму, которая носит старомодные купальники с рюшками. — Она в курсе, что вы торгуете наркотиками и убиваете людей?

Она думает, что я биржевой маклер. — Эмбакл широко улыбнулся. — Я торгую «снежком» уже десять лет, а моя жена не отличит кокаин от сахарной пудры! Нет, милочка, работа отдельно, а семья — отдельно! Старушка очень расстроится, когда узнает, что с вами произошел несчастный случай. А сейчас мы с вами отправимся на небольшую морскую прогулку. Заодно поговорим о трехстах тысячах, которые наш друг Джерри увел у меня из-под носа. Скотт, отдавай швартовы!

Нет! — Думая только о выживании, Лиз метнулась к причалу.

Эмбакл толкнул ее назад, на палубу, покачал головой, отряхнул руки и повернулся к ней:

Я хотел, чтобы все было чисто. Знаете, ведь это я подкрутил манометр на вашем акваланге, надеясь, что вы все поймете и утихомиритесь. Я всегда питал к вам слабость, барышня. Но дело есть дело. — Шумно вздохнув, он повернулся к Скотту: — Поскольку ты занял место Пабло, ты знаешь, что делать.

Конечно, знаю. — Трайдент достал револьвер и посмотрел Лиз в глаза. Она замерла, и вдруг Трайдент круто повернулся к Эмбаклу: — Вы арестованы! — Второй рукой он показал ему служебное удостоверение. — Вы имеете право хранить молчание... — Вот последнее, что услышала Лиз перед тем, как закрыла голову руками и разрыдалась.

Глава 12

—Черт побери, я хочу знать, что здесь происходит!

Они все находились в кабинете Мораласа. Джонас не мог усидеть на месте. Он стоял за спиной Лиз, обеими руками вцепившись в спинку ее стула. Если кто-то к ней приблизится, он сначала ударит, а потом будет задавать вопросы. Он уже врезал несчастному полицейскому, который пытался удержать его, когда он увидел Лиз на палубе «Эмигранта» рядом со Скоттом.

Скрестив на столешнице кисти рук, Моралас смерил Джонаса долгим спокойным взглядом.

Наверное, будет лучше, если вам все объяснит ваш соотечественник.

Специальный агент Дональд Скотт. — Человек, которого Лиз знала под именем Скотта Трайдента, примостился на углу стола Мораласа. — Лиз, извините меня за обман. — Хотя специальный агент говорил спокойно и уверенно, он не мог скрыть обуревавшего его волнения. Отпив из чашки кофе, он поднял глаза на Джонаса и подумал: с таким объясняться нелегко. Но Скотт всегда верил, что цель оправдывает средства. — Я уже три года охочусь за этим сукиным сыном! — Он отпил еще кофе, наслаждаясь победой. — Два года ушло на то, чтобы внедриться в преступную группировку, но мне все равно никак не удавалось добраться до главаря. Тут даже ЦРУ оказалось бессильно. Он был осторожен. Последние восемь месяцев я работал в паре с Манчесом под именем Скотта Трайдента. Но к самому Эмбаклу сумел подобраться лишь два дня назад.

Вы ее использовали! — Джонас положил руку Лиз на плечо. — Вы привлекли ее к своей операции!

Да. Главное, мы долго не могли понять, с ними вы или нет. Лиз, мы давно в курсе их «обменных операций» в вашем «Черном коралле». Нам известно, что вы — опытная аквалангистка. Если честно, нашей организации почти все о вас известно. Некоторое время вы считались у нас подозреваемой номер один.

Подозреваемой?! — Лиз скромно сложила руки на коленях, но в душе у нее пылал праведный гнев. — Вы меня подозревали!

Вы покинули Соединенные Штаты больше десяти лет назад. С тех пор туда не возвращались. У вас имелись и связи, и средства для того, чтобы осуществлять контрабанду наркотиков. Почти весь год вы держите дочь вдали от острова; она учится в одной из лучших хьюстонских школ...

Это вас не касается.

Такие подробности нас всегда касаются. Когда вы поселили у себя Джерри Шарпа и дали ему работу, мы стали присматриваться к вам еще пристальнее. Он придерживался других взглядов, но мы его задействовали не за взгляды.

Лиз почувствовала, как сжимаются пальцы Джонаса, и, покосившись на него, переспросила:

Задействовали?!

Я вошел с ним в контакт в Новом Орлеане. О Джерри Шарпе мы тоже знали все. Он был мошенником, ловкачом, но работал красиво. — Внимательно разглядывая Джонаса, специальный агент снова отпил кофе. — Мы с ним заключили сделку. Если он сумеет внедриться в преступную группировку и передавать нам нужные сведения, мы забудем о нескольких его... скажем, опрометчивых поступках. Мне нравился ваш брат, — сказал Скотт, обращаясь к Джонасу. — В самом деле нравился. Сумей он остепениться, из него вышел бы отличный полицейский. Он с удовольствием, как он говорил, «кидал плохих парней».

Хотите сказать, что Джерри работал на вас?! — Джонас почувствовал, как раздирающие его эмоции вырываются на поверхность. Картина, в которую он с трудом заставил себя поверить, вдруг начала меняться.

Совершенно верно. — Скотт достал сигарету и чиркнул спичкой; он прикурил не сразу, долю секунды смотрел на язычок пламени. — Он мне нравился — я серьезно. Его подход к жизни выглядел оригинально. Поговоришь с ним — и кажется, что вокруг все не так уж паршиво...

Да, Джерри был таким, подумал Джонас. Он отвернулся и подошел к окну. Вода тихо плескалась о корпуса катеров. На поверхности воды плясало солнце; по волнолому шли дети. Почти такую же картинку он увидел в первый день, когда прилетел на Косумель. Кое-что осталось неизменным; зато другое постоянно менялось.

—Что случилось потом?

—Джерри не очень любил подчиняться приказам. Хотел все исполнить поскорее и получше. Однажды он признался, что должен кое-что доказать себе и другой своей половине. Своей лучшей половине.

Джонас медленно поднял голову. Прежняя боль вернулась — мучительная, острая боль. Лиз все поняла по его глазам и тут же подошла к нему.

Продолжайте.

Он вбил себе в голову, что должен украсть деньги, полученные за наркотики. Я и понятия ни о чем не имел, пока он не позвонил мне из Акапулько. Он решил, что в таком случае главарю придется вести с ним переговоры лично. Я велел ему не показываться на острове, обещал защиту. Его могли отвезти обратно в Штаты и поместить в безопасное место, пока операция не закончится. — Повертев обгорелую спичку в руке, Скотт бросил ее в пепельницу. — Он меня не послушался. Вернулся на Косумель и попытался сам договориться с Манчесом. Прежде чем я успел вмешаться, все было кончено. Но даже если бы я заранее знал, что они готовят, я вряд ли смог бы помешать... Мистер Шарп, поверьте, нам не доставляет удовольствия жертвовать гражданскими людьми. А мне не доставляет удовольствия терять друзей.