Мятеж

Она сжала лицо Бригема ладонями, изучая его, и поняла, что он говорит правду. Но это сделало ее лишь более неуверенной относительно будущего.

— Ты отсутствовал так долго. И не сообщал о себе ни слова.

— Сообщать было слишком рискованно. Буря приближается, Рина.

— Да. И ты… — Она не договорила, заметив кровь на своих пальцах. — Бриг, ты ранен! — Сирина приподнялась на колени, сдвинув промокшую повязку на его плече. — Что случилось? На тебя напали? Кэмбеллы?

— Нет. — Он засмеялся, услышав, с какой ненавистью Сирина прорычала имя враждебного клана. — Маленькое дельце в Лондоне перед отъездом. Это пустяк, Сирина.

Но она уже отрывала манжету от его рубашки, чтобы сделать свежую повязку. Бригем вздохнул, зная, что скажет на это Паркинс, но покорно позволил ей обработать рану.

— Шпага, — сказала Сирина.

— Царапина. Мы не будем обсуждать это теперь. Солнце уже садится.

— О! — Сирина заморгала, впервые отметив, как много прошло времени. — Я должна вернуться. Как ты нашел меня здесь?

— Я мог бы сказать, что последовал зову своего сердца, но скажу правду. Это Мэлколм сообщил мне, что ты поехала к озеру.

Волосы, в которых еще оставалось несколько цветов, прикрывали груди Сирины. Она походила не то на колдунью, не то на королеву, не то на богиню. Бригем мог только быть уверен, что она — все, что ему нужно. Он взял ее за руки. Его взгляд был требовательным.

— Скажи мне, Рина…

— Я люблю тебя, Бригем. — Она поднесла его руку к щеке. — Больше, чем могу сказать.

— И ты выйдешь за меня замуж. — Когда Сирина опустила взгляд, Бригем взорвался: — Черт возьми, женщина! Ты говоришь, что любишь меня, почти убиваешь меня своей страстью, но начинаешь уклоняться, когда я говорю о замужестве.

— Я же сказала тебе, что не могу…

— А я сказал тебе, что сможешь. — Он подобрал порванную рубашку и набросил ее на плечо, которое начинало болеть. — Я поговорю с твоим отцом.

— Нет! — Сирина быстро вскинула голову. Мучительно размышляя, она отбросила волосы с лица. Как они могли зайти так далеко и вернуться туда, с чего начали? — Умоляю тебя, не надо!

— Какой выбор ты мне оставляешь? — Бригем набросил рубашку, подождал, пока Сирина отойдет, чтобы одеться самой. — Я люблю тебя, Рина, и не собираюсь провести жизнь без тебя.

— Тогда я попрошу дать мне время. — Она смотрела на него, зная, что должна принять решение. — Так много нужно сделать, Бригем. Так много произойдет с нами. Когда начнется война, ты уедешь, а я буду только ждать. Дай нам обоим время, чтобы разобраться во всем.

— Хорошо, Сирина. Но потом я не оставлю тебе выбора.

Глава 11

Сирина была права. События, происходящие вокруг, должны были определить судьбу не только двух влюбленных, но и всей Шотландии.

Через несколько дней после прибытия Бригема в Гленроу французы нанесли англичанам сокрушительное поражение при Фонтенуа [33]. Но, хотя после этого надежды Чарлза и многих якобитов вспыхнули с новой силой, Людовик Французский все еще воздерживался от поддержки мятежа. Чарлз начал было рассчитывать, что победа французов даст долгожданный импульс его делу, но опять был вынужден полагаться только на собственные силы.

Однако на сей раз Чарлз начал действовать. Бригем служил ему одновременно доверенным лицом и информатором. Он знал с точностью до дня, когда Чарлз на деньги, полученные благодаря отданным в залог рубинам его матери, оснастил фрегат «Дутель» и линкор «Элизабет». Покуда сторонники в Хайлэндсе и Англии собирали силы для его поддержки, Чарлз Эдуард, красавчик-принц, отплыл из Нанта в Шотландию навстречу своей судьбе.

Лето было в разгаре, когда пришла весть, что принц уже в пути. «Элизабет», нагруженная людьми и оружием, была вынуждена вернуться в порт, преследуемая британцами, но «Дутель» с Чарлзом на борту шел к шотландскому побережью, где уже готовились к его встрече.

— Отец запрещает мне ехать. — Мэлколм, сидя в конюшне, хмуро смотрел на Бригема. — Он говорит, что я слишком мал, но это не так.

Мальчику только исполнилось одиннадцать лет, думал Бригем, но он старался об этом не упоминать.

— Колл поедет, и я тоже.

— Знаю. — Мэлколм сердито уставился на носок своего грязного ботинка, считая это верхом несправедливости. — Из-за того, что я младше всех, со мной обращаются как с ребенком.

— Неужели твой отец доверил бы ребенку свой дом и свою семью? — мягко осведомился Бригем. — Когда он уедет со своими людьми, в Мак-Грегор-Хаус не останется ни одного мужчины Мак-Грегора, кроме тебя. Кто защитит женщин, если ты поедешь с нами?

— Сирина, — тут же ответил Мэлколм, говоря чистую правду.

— И ты бы оставил свою сестру одну защищать семейное имя и честь?

Мальчик пожал плечами, но задумался.

— Сирина лучше стреляет из пистолета, чем я и Колл, хотя он не любит этого признавать. — Эта новость заставила Бригема приподнять брови. — Но я лучше владею луком.

— Ты понадобишься ей. — Бригем положил руку на растрепанные волосы Мэлколма. — И всем нам. Если ты останешься здесь, мы будем знать, что женщины в безопасности. — Будучи еще достаточно молодым, чтобы понимать, каково быть мальчиком, он опустился на кучу сена рядом с Мэлколмом. — Мужчина не отправляется на войну с легким сердцем, но ему гораздо спокойнее, если он знает, что его женщины находятся под защитой.

— Я не позволю причинить им вред. — Мэлколм притронулся к кинжалу на поясе. Бригем подумал, что он слишком похож на мужчину.

— И я, и твой отец знаем это. Если в Гленроу станет небезопасно, ты уведешь их на холмы.

— Да. — Лицо Мэлколма просветлело. — Я позабочусь, чтобы у них были пища и кров. Особенно у Мэгги.

— Почему?

— Вы же знаете, что она ждет ребенка.

Бригем уставился на него, потом засмеялся и покачал головой:

— Нет, я не знал. А ты откуда знаешь?

— Я слышал, как миссис Драммонд говорила об этом. Она сказала, что Мэгги еще в этом не уверена, зато сама миссис Драммонд уверена, что следующей весной в доме появится новый младенец.

— Держишь ухо востро, не так ли, парень?

— Да. — Теперь усмехнулся Мэлколм. — Гвен и Мэгги постоянно говорят о том, что вы женитесь на Сирине. Вы действительно женитесь на ней, Бриг?

— Женюсь. — Он взъерошил волосы мальчика. — Но она еще об этом не знает.

— Значит, вы будете Мак-Грегором?

— В определенной степени. А Сирина будет Лэнгстон.

— А ей это понравится?

Глаза Бригема стали серьезными.

— Она к этому привыкнет. Ну, если хочешь прокатиться верхом, поехали.

Ободренный, как всегда, разговором о лошадях, Мэлколм вскочил на ноги.

— А вы знаете, что Паркинс ухаживает за миссис Драммонд?

— Господи! — Бригем отпустил поводья своей лошади и повернулся к мальчику. — Кто-то должен заткнуть тебе уши. — Мэлколм засмеялся, и Бригем положил ему руку на плечо. — Это правда?

— Вчера он купил ей цветы.

— Ну и ну!

Из окна гостиной, которую она убирала, Сирина наблюдала за их отъездом. Как чудесно выглядит Бригем, какой он высокий и красивый! Она высунулась из окна, чтобы следить за ним, пока он не скроется из вида.

Бригем не станет долго ждать. Таковы были его слова, когда они последний раз провели час вдвоем у озера. Он хочет жениться на ней, сделать ее леди Эшберн из Эшберн-Мэнор. Леди Эшберн из лондонского высшего общества. Эта идея приводила ее в ужас.

Сирина посмотрела на свое светло-голубое домотканое платье и прикрывавший его пыльный фартук. Ее ноги были босыми — это вызвало бы печальный вздох Фионы. Леди Эшберн никогда не должна бегать босиком по пустошам или лесу. Возможно, она вообще никогда не должна бегать.

А ее руки! Сирина окинула их критическим взглядом. Они были достаточно гладкими, так как мама настаивала, чтобы она каждый вечер втирала в них лосьон. Но они были руками леди не больше, чем ее сердце было сердцем леди.

33

Во время Войны за австрийское наследство в битве при Фонтенуа 11 мая 1745 г. объединенные англо-голландско-ганноверские войска были разбиты французами.