Мятеж

— Бригем…

Он подхватил ее, не дав ей шлепнуться в воду и расплескать ее по всей кухне.

— Я знал, что вытяну это из вас снова.

Одной рукой Бригем поддерживал ее за талию, а другой касался волос. Оставшиеся заколки полетели в воду и утонули. Сирина стояла, трепеща; ее руки были зажаты между их телами.

— Вытянете что?

— Мое имя, — ответил он. — Произнесите его еще раз.

— Незачем. — Она облизнула губы, невольно возбуждая его еще сильнее. — И вам незачем держать меня. Я уже восстановила равновесие.

— Есть зачем, Рина. Три последних дня я говорил себе, что не могу, не должен, не буду прикасаться к вам. — При этом он проводил руками по ее спине и волосам. — У меня есть причина. Та же самая, которую я вижу сейчас в ваших глазах.

Сирина ненавидела себя за то, что опустила взгляд.

— Вы не видите ничего.

— Вижу все, — поправил он, целуя ее волосы. — О боже, я не мог изгнать вас из себя: ваш запах, вкус!

— Перестаньте! — Если бы она могла освободить руки, то надавала бы ему по щекам. — Я не желаю слушать!

— Почему? — Рука на ее волосах сжалась так сильно, что ей пришлось поднять голову. — Потому что я англичанин?

— Нет. Да. Не знаю. — Сирина повысила голос. — Я только знаю, что не хочу этого. Я не хочу чувствовать то, что вы заставляете меня чувствовать.

Ощущая момент триумфа, Бригем привлек ее ближе.

— Что я заставляю вас чувствовать, Рина?

— Слабость, страх, гнев. Нет! — прошептала она, когда его губы приблизились к ее губам. — Не целуйте меня!

— Тогда вы поцелуйте меня. — Он слегка скользнул губами по ее рту.

— Не хочу!

— Но вы уже это делаете.

Сирина со стоном обняла Бригема, беря то, что хотело ее сердце, и прогоняя то, о чем предупреждала ее голова. Бригем был не для нее, но, когда он прикасался к ней, Сирине казалось, что он всегда ей принадлежал.

Его губы дразнили, то отступая, то приближаясь, пока Сирина не приняла их полностью. Неужели она говорила ему, что он заставляет ее чувствовать слабость? Это ложь. Сирина чувствовала себя сильной; энергия проникала ей в кровь, делая ее горячей, как огонь. Женщина может бояться слабости, но не силы.

Бригему казалось, что он держит в объятиях молнию, полную огня и опасной мощи. Шепча имя Сирины, он поднял ее из воды, подержал несколько секунд в воздухе, а потом медленно позволил ей скользить вдоль его тела, пока ее ноги не коснулись пола.

Руки Сирины проникли под куртку Бригема, нетерпеливо пробегая по ткани его рубашки. Ее тело прижималось к его телу, грудь — к его груди.

Оставалось только увлечь Сирину на пол и удовлетворить их обоих или остановиться. Бригем выбрал второе.

— Сирина. — Он взял обе ее руки и поднес их к губам. — Мы должны поговорить.

— Поговорить? — Мысли путались в голове девушки.

— Да, и поскорее, пока я не нарушил доверие вашего отца и моего друга больше, чем уже нарушил.

Несколько секунд Сирина молча смотрела на него, потом ее ум начал проясняться. Освободив руки, она прижала их к щекам. Как она могла сама броситься в его объятия?

— Я не хочу говорить. Я хочу, чтобы вы ушли.

— Хотите или нет, мы поговорим. — Бригем снова взял Сирину за руки, прежде чем она успела отвернуться. — Сирина, мы не можем притворяться, будто между нами ничего не случается каждый раз, когда мы оказываемся вместе. Возможно, я хочу разговора не больше, чем вы, но я не настолько глуп, чтобы заявлять, будто ничего не замечаю.

— Это пройдет. — Сирина отчаянно пыталась убедить саму себя. — Желания приходят и уходят.

Бригем поднял брови:

— Такие холодные, светские слова в устах женщины с босыми ногами!..

— Оставьте меня! — Сирина оттолкнула его. — Я была счастлива, пока вы не приехали сюда, и буду счастлива, когда вы уедете.

— Черта с два! — Он снова привлек ее к себе. — Если бы я уехал сейчас, вы бы плакали.

Гордость заставила Сирину выпрямиться.

— Я никогда не пролью ни одной слезинки из-за вас! Чего ради? Вы не первый мужчина, которого я целовала, и не будете последним.

Бригем прищурил глаза:

— Вы живете опасной жизнью, Сирина.

— Я живу так, как мне нравится. А теперь отпустите меня.

— Значит, я не первый мужчина, кого вы целовали, — пробормотал Бригем, искренне желая узнать имена предыдущих, чтобы убить их. — Скажите, другие заставляли вас дрожать? — Он снова поцеловал ее так крепко, что она задохнулась. — Их поцелуи делали вашу кожу такой горячей и мягкой? — Его губы опять приблизились к ее рту. — Вы смотрели на них затуманенными глазами, как смотрите на меня сейчас?

Сирина сжала его плечи, словно боясь, что он внезапно исчезнет.

— Бригем…

— Да или нет? — осведомился он.

Голова Сирины шла кругом, но она покачала ею.

— Нет.

— Сирина, я закончила с… — Гвен открыла дверь и застыла с открытым ртом при виде сестры в объятиях их гостя. Сирина стояла на цыпочках босиком, вцепившись в красивый камзол Бригема. А он… Воображение юной Гвен заставило ее густо покраснеть. — Прошу прощения, — с трудом вымолвила она, переводя взгляд с сестры на графа и не зная, что делать.

— Гвен. — Скорее с силой, чем с достоинством, Сирина высвободилась из рук Бригема. — Лорд Эшберн только что…

— Целовал вашу сестру, — холодно закончил он.

— О! — Гвен заметила сердитый взгляд, который Сирина бросила на Бригема. — Прошу прощения, — повторила она, размышляя, уйти ей или остаться.

Бригем с усмешкой наблюдал, как Гвен борется с приличиями, покуда Сирина подошла к шкафу и загремела посудой.

— Незачем просить прощения, — холодно сказала она. — Лорд Эшберн хотел супа.

— Да, но сейчас у меня пропал аппетит. Если вы, дамы, извините меня… — Граф вышел, слегка вздрогнув, когда чашка ударилась о пол.

Глава 7

— Король Людовик не будет вмешиваться. — Бригем стоял у камина, заложив руки за спину. Хотя его взгляд был спокойным, а поза — непринужденной, голос звучал невесело. — Со временем становится все менее и менее вероятным, что он поддержит принца золотом или людьми.

Колл бросил на стол письмо, доставленное ранее посыльным, и стал мерить шагами комнату. В отличие от Бригема его нетерпение нуждалось в энергичном выплеске.

— Год назад Людовик был готов и даже стремился оказать поддержку.

— Год назад, — заметил Бригем, — Людовик думал, что Чарлз может быть ему полезен. С тех пор как французы отказались от вторжения в прошлом марте, принца игнорируют при французском дворе.

— Значит, мы обойдемся без французов. — Повернувшись, Колл серьезно посмотрел сначала на Бригема, потом на отца. — Хайлэндеры будут сражаться за Стюартов.

— Да, — согласился Иэн. — Но сколько? — Он поднял руку, чтобы помешать сыну разразиться страстной речью. — Мои ум и сердце остаются неизменными. Когда придет время, Мак-Грегоры будут драться за законного короля. Но нам нужны мощные отряды и единство. Чтобы победить, все кланы должны сражаться, как один.

— Как мы сражались раньше. — Колл стукнул кулаком по столу. — И будем сражаться снова.

— Если бы это было правдой. — Спокойный голос Иэна был голосом разума и сожаления. И возраста, подумал он, вздохнув про себя. Старость не радость. — Мы не можем притворяться, будто каждый вождь в Шотландии встанет за истинного короля или поведет свой клан сражаться за принца. Сколько человек, Бриг, будет против нас в правительственной армии?

Бригем подобрал письмо со стола и, проглядев его еще раз, бросил в огонь.

— Я со дня на день ожидаю известий от моих связных в Лондоне.

— Ну и сколько еще нам ждать? — Колл снова сел и уставился в огонь. — Сколько месяцев или сколько лет мы будем только сидеть и разговаривать, пока электор жиреет на троне?

— Думаю, время мятежа наступит скорее, чем вы думаете, — промолвил Бригем. — Скорее, чем мы будем готовы. Принц нетерпелив.

— Хайлэндские вожди встретятся снова. — Иэн побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Как любой толковый полководец, он предпочитал планировать войну, прежде чем обнажать шпагу. — Но нужно принять меры, чтобы такие встречи не вызвали подозрений у Черной стражи.