Глубоко под кожей

— Вот уж о чем вам не надо беспокоиться. Жаль, что во время съемок вы попадаете под дождь. — И она в последний раз взбила волосы Шантел.

— И не говорите. — Шантел встала, и парикмахерша сняла с нее пеньюар. — Спасибо, Марго.

Но не успела она сделать и двух шагов, как ее подхватил под локоть помощник. Шантел наняла его, потому что он был молод, горел желанием работать и не мечтал об актерской карьере.

— Собираешься щелкнуть хлыстом, Ларри?

Ларри Вашингтон вспыхнул и смешался, что всегда происходило с ним в первые пять минут общения с Шантел. Он был невысок и хорошо сложен, только что закончил колледж и обладал умом, который схватывал все детали. Его мечты в данный момент не простирались дальше покупки «мерседеса».

— О, вы же знаете. мисс О’Харли, что я никогда этого не делаю.

Шантел похлопала его плечу, от чего у него сразу же подскочило давление.

Кто-то же должен это делать, Ларри. Я буду тебе очень благодарна, если ты отыщешь ассистента режиссера и скажешь ему, что я в своем трейлере. Я буду прятаться там, пока меня не позовут на репетицию.

Тут она заметила своего партнера с сигаретой в руке и сразу же поняла, что он явился на съемку с глубокого похмелья.

— Хотите, чтобы я принес вам чашку кофе, мисс О’Харли? — Спрашивая об этом, Ларри отодвинулся от нее. Все, у кого были мозги, прекрасно понимали, что, когда Шон Картер страдал от похмелья, с ним лучше было не встречаться.

— Да, спасибо. — Шантел кивнула рабочим, которые устанавливали декорации для верной сцены. Эти декорации изображали железнодорожную станцию, пути, пассажирские вагоны и депо. Здесь она должна будет навсегда проститься со своим любимым. И ей оставалось только надеяться, что к началу съемок Картер сумеет избавиться от головной боли.

Ларри не отставал от нее, когда они продвигались по площадке, проходя под лампами и перешагивая через кабели.

— Я хочу напомнить, что у вас сегодня днем будет интервью. Репортер журнала «Взгляд на звезды» явится в половине первого. Референт отдела по связям с прессой сказал, что, если вы захотите, он готов подключиться.

— Нет, не надо, Я сама справлюсь с репортером. А вы приготовьте свежие фрукты, бутерброды и кофе. Я приму репортера в своей гримерке.

— Хорошо, мисс О’Харли. Что-нибудь еще? Она остановилась у дверей трейлера.

— Сколько времени ты работаешь у меня, Ларри?

— Уже больше трех месяцев, мисс О’Харли.

— Тогда, я думаю, ты можешь называть меня по имени. — Она улыбнулась и закрыла дверь, а он остался стоять, удивленный и счастливый.

Трейлер недавно отделали по ее вкусу, и в нем стало гораздо уютней. Держа текст сценария в руке, Шантел прошла через гостиную в маленькую гримерку. Зная, что времени у нее в обрез, она не стала его терять. Сбросив свою одежду, Шантел надела джинсы и свитер, в которых она будет сниматься в первой сцене.

Ей предстояло сыграть девушку двадцати лет, студентку-художницу, которая расстается со своей первой любовью. Шантел снова посмотрела в текст сценария. Да, хороший, добротный материал. Роль, которую она получила, даст ей возможность сыграть самые разные чувства, что будет способствовать развитию ее таланта. Это шанс, и она его использует на все сто, пообещала себе Шантел.

Она читала сценарий «Чужих» и примеряла на себя роль Хейли, молодой художницы, которую предал один мужчина и преследовал другой, В конце концов героиня добивается успеха в искусстве, но теряет любовь. Шантел хорошо понимала Хейли. Она тоже прошла через предательство. И, снова оглядев элегантную комнатку, она подумала, что познала успех и хорошо понимает, какую цену ей пришлось за это заплатить.

Она выучила свою роль назубок, но, вернувшись в гостиную, все равно не расставалась со сценарием. Если ей повезет, до начала репетиции она успеет выпить чашечку кофе. Когда она снималась в фильме, Шантел жила на одном кофе, быстром легком ланче и еще кофе. Ее питала энергия роли. Пока съемки не закончатся, у нее почти не будет времени пройтись по магазинам, окунуться в бассейн или сделать в клубе массаж. Всем этим она вознаградит себя после хорошо сделанной работы.

Она собиралась уже сесть, как ей на глаза попалась ваза с ярко-красными розами. Наверное, их прислал кто-то из руководителей студии, подумала она, подходя и вытаскивая карточку. Но, когда она открыла ее, сценарий выпал из ее рук.

«Я всегда слежу за тобой. Всегда», — гласила надпись без подписи.

Тут раздался стук в дверь, Шантел отпрянула назад и ударилась о столик. Запах роз, тяжелый и сладкий, распространился по комнате. Прижав руку к горлу, она уставилась на дверь с неподдельным ужасом, которого никогда еще до этого не испытывала.

— Мисс О’Харли… Шантел, это я, Ларри. Я принес вам кофе.

Всхлипнув, она подбежала к двери и распахнула ее. Ларри.

— Это черный кофе, как вы и… Что случилось?

— Я… я просто… — Тут она замолчала. Надо держать себя в руках, в отчаянии подумала она. Если потеряешь контроль над собой, лишишься всего. — Ларри, ты не знаешь, кто принес эти цветы? — И она показала рукой назад, не в силах снова видеть их.

— А, эти розы. Да их нашла одна из официанток, накрывавшая на стол во время завтрака. Поскольку они предназначались вам, я принес их сюда. Я знаю, что вы обожаете розы.

— Убери их отсюда.

— Но…

— Прошу тебя. — Она вышла из гостиной. Люди. Надо, чтобы вокруг нее было как можно больше людей. — Убери их сию же минуту, Ларри.

— Разумеется. Он глядел ей вслед, пока она шла на съемочную площадку. — Сейчас же уберу.

К счастью, четыре таблетки аспирина и три чашки кофе вернули Шона Картера к жизни. Пришло время работы, и ничто не должно было мешать ей — ни похмелье, ни пугающая надпись на карточке. Шантел приложила много усилий, чтобы стать олицетворением гламура и стиля. И не меньше усилий она приложила, чтобы завоевать себе репутацию актрисы, не подверженной капризам. Она всегда была готова к съемкам и знала наизусть текст роли. Если для съемок одной сцены потребуется десять часов, она будет работать все десять часов. Подходя к Шону и режиссеру, она напомнила себе об этом.

— Как это тебе всегда удается выглядеть так, как будто ты только что сошла со страниц модного журнала? — спросил Шон, и Шантел заметила, что тени у него под глазами замазаны гримом. Его лицо было загорелым и гладко выбритым. Густые волосы цвета красного дерева были уложены с нарочитой небрежностью, и пряди падали ему на лоб. Он вы выглядел молодым и здоровым красавцем. Именно о таком возлюбленном мечтают многие девушки.

Шантел подняла руку и приложила ее к щеке Шона.

— Потому что я такая и есть, дорогой.

— Вот это женщина! — Аспирин вернул ему человеческий облик, и он схватил Шантел и наклонил ее назад, как в танце. — Я хочу спросить у тебя, Ротшильд, — проговорил Шон, обращаясь к режиссеру, в то время как его губы очутились в нескольких сантиметрах от губ Шантел, — как может мужчина, находясь в здравом уме, бросить такую женщину?

— А никто и не утверждает, что ты или Брэд, — поправила себя Мэри Ротшильд, назвав актера именем его героя, — находится в здравом уме.

— А ты ведь порядочная скотина, — напомнила Шантел Шону.

Довольный ее словами, Шон вернул ее в вертикальное положение.

— Я уже пять лет не играл настоящую скотину. Мне кажется, я еще не отблагодарил за это автора.

— У тебя будет возможность сделать это сегодня, — заявила Ротшильд. — Он здесь.

Шантел посмотрела на высокого поджарого мужчину, который стоял на краю съемочной площадки, нервно куря одну сигарету за другой. Она несколько раз встречала его на вечеринках в Голливуде и во время подготовки к съемкам. Насколько она помнила, говорил он очень мало и всегда только о своей книге или ее героях. И прежде чем повернуться к режиссеру, она послала ему легкую дружескую улыбку.

Ротшильд заговорила о том, какой она видит первую сцену, и Шантел выбросила из головы все остальное. Она должна была передать крушение всех надежд своей героини и ощущение невосполнимой потери. Они с Шоном прошлись по тексту своей короткой, но трагической любовной сцены, обговаривая, под каким углом их будут снимать и как будут развиваться события.