Околдованные

— Хочу увидеть места, откуда я родом. Это маленькая страна, — сказала она, небрежно пожав плечами, — но там достаточно места, чтобы мы держались подальше друг от друга. Если ты этого хочешь.

— Я хочу вернуть тебя. — Слова сорвались с губ, прежде чем он смог их остановить. Он тихо выругался, засунув руки в карманы. Итак, он это сказал, смирился со своими желаниями. И черт с этим. — Я хочу тебя вернуть, — повторил он.

— Зачем?

— За… — Она загнала его в тупик. Он вытащил руки из карманов и провел ими по волосам. — А ты как думаешь? Я займу свое место в семье и хочу, чтобы ты была со мной.

— Вряд ли все так просто.

Он хотел сказать что-то опрометчивое и слишком пылкое, но вовремя сдал назад. Его контроль вполне мог пошатнуться — во имя Финна, вы только посмотрите на нее! — но пока он еще мог контролировать себя.

— Ну, хорошо, я сделал тебе больно. Мне очень жаль. Я никогда не хотел этого, и я извиняюсь.

— Значит, ты извиняешься. Теперь, очевидно, я должна кинуться в твои объятия.

Он замигал, пораженный ее резким тоном.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал? Я совершил ошибку — и не одну. И мне не нравится это признавать.

— Придется признать, смирись. Ты долго думал, подхожу ли я тебе — и твоим целям. Только сначала нужно было решить, что это за цели. Когда ты не знал о моем наследии, то прикидывал, что можешь выбрать меня и отказаться от обязательств, ведь ты еще не был уверен, что хочешь их принять. А когда узнал, кто я, тебе нужно было решить, подхожу ли я тебе, если ты примешь амулет отца.

— Это нельзя разграничить как черное и белое. — Он вздохнул, вынужденный признать, что порой серые области не имеют значения. — Но примерно да. В любом случае это был бы серьезный шаг.

— И не только для тебя, но и для меня, — ответила она, обжигая взглядом. — Но было ли тебе до этого дело?

Она резко отвернулась, и Лиам ринулся к ней, прежде чем осознал, что двигается.

— Не уходи.

Она и не собиралась, просто хотела остудить пыл, но отчаяние, выраженное в этих двух словах, заставило ее медленно повернуться.

— Умоляю, Роуэн, не оставляй меня снова. Знаешь, что со мной было, когда я пришел к тебе утром, а ты исчезла? Просто испарилась. — Сражаясь с болью, он отвернулся, потерев лицо руками. — Дом пуст, и в то же время все еще полон тобой. Я готов был тут же сорваться с места за тобой и притащить туда, где хотел тебя видеть. Где так нуждался в тебе.

— Но ты этого не сделал.

— Нет. — Он снова повернулся к ней. — Потому что ты была права. Выбор всегда был моим. Этот сделала ты, и мне пришлось с ним смириться. Сейчас я прошу тебя, не уходи снова, не заставляй меня так жить. Ты многое значишь для меня.

Все внутри нее кричало броситься к нему. Вместо этого она снова удивленно выгнула брови.

— Многое значу? Жалкие слова для такой большой просьбы.

— Я забочусь о тебе.

— Я могу заботиться о щенке соседской девочки. Я не стану довольствоваться этим. Так что если это все …

— Я люблю тебя. Проклятье, ты отлично знаешь, что я люблю тебя. — Он схватил ее за руку, чтобы она не сбежала. И жест, и тон его голоса были далеки от проявлений любви.

Роуэн каким-то образом удалось сохранить голос спокойным.

— Кажется, мы недавно выяснили, что дара видеть у меня нет. Так как я могу знать то, что ты мне не говорил?

— Я говорю тебе. Черт побери, женщина, ты теперь еще и не слышишь? — Его контроль ослабел настолько, что вокруг него в воздухе начали появляться искры. — Была только ты, все время, с самого начала. Я говорил себе, что не стану… что не позволю себе чувствовать, пока не приму решение. Я заставил себя поверить в это, но для меня не существовало никого, кроме тебя.

От этих слов и скрывающейся за ними страсти, идущей не только от раздражения, но и от сердца, ее охватило радостное волнение. Она хотела заговорить, но он отпустил ее руки и начал метаться из стороны в сторону, прямо как волк.

— И мне это не нравилось, — бросил он берез плечо. — Мне не обязано было это нравится.

— Нет. — Роуэн задавалась вопросом, почему взамен уместного при данных обстоятельствах раздражения она чувствует радость. — Конечно, нет. Как и мне.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Меня устраивала моя жизнь такой, какой была.

— Нет, не устраивала. — Ее ответ удивил их обоих. — Ты был беспокойным, недовольным и немного скучающим. Как и я.

— Ты была просто несчастлива. Судя по твоим словам, я должен был воспользоваться этим. Сразу огорошить тебя, рассказать вещи, которые ты тогда не готова была услышать и притащить в Ирландию. Но я этого не сделал, и не стану сильно жалеть об этом. Просто не могу. Ты думаешь, я обманул тебя. Может это и так.

Он пожал плечами, и от этого жеста Роуэн захотелось улыбнуться.

— Тебе нужно было время, и мне тоже. Я приходил к тебе в образе волка, чтобы утешить. Приходил как друг. Да, я видел тебя голой — и наслаждался этим. А почему бы и нет?

— Действительно, — пробормотала она.

— Когда я в мыслях занимался с тобой любовью, мы оба наслаждались этим.

Эти слова были произнесены как вызов, но Роуэн лишь кивнула.

— Не думаю, что я когда-либо утверждала обратное. Но опять же, выбор был твоим.

— Это правда, и я сделал бы его снова, если бы проник в твою голову. Мне не так просто признаваться, что я настолько сильно хочу тебя. Сказать, что страдаю без тебя. Или просить прощения за все свои действия, которые я считал правильными.

— Еще тебе осталось сказать, чего ты теперь от меня хочешь.

— Кажется, я довольно ясно выразился. — Его охватило разочарование. — Ты хочешь, чтобы я умолял?

— Да, — холодно ответила она после секундных раздумий.

Его золотистые глаза вспыхнули от удивления, затем потемнели, как ей показалось, от раздражения. У нее затряслись коленки, когда он подошел к ней. Затем она нахмурилась, когда Лиам опустился на колени.

— Значит, я буду умолять. — Он взял ее за руку, которая внезапно онемела. — Я буду умолять, Роуэн, если это поможет мне вернуть тебя.

— Лиам…

— Так, не прерывай меня, раз уж я стою перед тобой на коленях, — рявкнул он. — Я никогда не считал тебя обыкновенной. Не верил, что ты можешь быть слабой. Я видел в тебе женщину с добрым сердцем — временами даже слишком добрым, чтобы не думать о самой себе. Ты та женщина, которую я хочу. Женщин я хотел и раньше, но никогда в них не нуждался. А в тебе я нуждаюсь. Ты та, о ком я забочусь. Я и раньше заботился, но никогда не любил. Я люблю тебя. И прошу, чтобы этого было достаточно для тебя, Роуэн.

У нее на мгновение пропал дар речи. Голос вернулся к ней, когда она положила руку Лиаму на плечо.

— Почему ты раньше не просил?

— Для меня это не так легко. Можешь назвать это высокомерием, но такой уж я есть. Проклятье, я прошу тебя принять меня таким, какой я есть. Ты любишь меня. Я знаю это.

И все это ради прощения, думала Роуэн, борясь со своей улыбкой. Лиам умудрялся выглядеть высокомерным и немного жестоким даже стоя на коленях.

— Я никогда не утверждала обратное. Ты просишь меня о большем?

— Я прошу все. Я прошу тебя принять меня — принять, кто я есть и что я буду делать. Прошу быть моей женой, оставить свой дом ради меня и понять, что это навсегда. Навсегда, Роуэн. — Его губы неуверенно изогнулись в улыбке. — Волки создают пары на всю жизнь, также и я. Я прошу тебя разделить со мной эту жизнь. Здесь, в сердце этого тайного места, я прошу тебя принадлежать мне.

Он прижался губами к ее рукам и оставался так, пока его слова не перешли в чувства, которые прошли сквозь Роуэн, как магия.

— У меня не будет никого, кроме тебя, — прошептала он. — Ты сказала мне, что я держал твое сердце в своих руках, и другого такого у меня уже не будет. Теперь я говорю тебе, что мое сердце находится у тебя в руках, и могу поклясться, Роуэн, что другого такого у тебя никогда не будет. Никто и никогда не будет любить тебя больше, чем я. Выбор за тобой.