Ангел Габриеля

Лора никак не могла заставить расслабиться пальцы, сжимавшие дверную ручку, но не отвела взгляда и постаралась говорить спокойно:

Вы в моем доме, миссис Иглтон!

Женщины вроде вас легко находят богатых легковерных мужей! — Выгнув бровь, бывшая свекровь с удовольствием смотрела на напряженную и бледную Лору, все еще державшуюся за дверь. — Мне не важно, кем вы теперь стали. У вас хватило ума выйти замуж за Габриеля Брэдли, но вы мешаете забрать то, что принадлежит мне по праву!

У меня нет ничего вашего, и я прошу вас удалиться!

Конечно, конечно, — улыбнулась Лорейн. Она была высокой, яркой женщиной с темными, прекрасно уложенными волосами и лицом без морщин. — Поверьте, у меня нет ни желания, ни намерения оставаться здесь надолго. Я намерена забрать ребенка и поскорее уехать.

Лора представила себя, стоящую в тумане, с пустым одеялом.

— Нет!

Лорейн отклонила отказ, как смахнула бы пушинку с лацкана.

— Я просто заручусь постановлением суда! Лору бросило в жар, она вздрогнула, но по том застыла как вкопанная.

— Так заручитесь! А пока оставьте нас в покое.

Ничуть не изменилась, думала Лорейн, разглядывая лицо Лоры. Ну, пофыркает немного, загнанная в угол, но ею так же легко манипулировать. Ее до сих пор бесило, что сын польстился на такую простушку, когда мог составить прекрасную партию. Но даже в гневе она никогда не повышала голос. Лорейн всегда считала насмешку более эффективным оружием, чем крик.

Вам следует принять предложение, которое мы с мужем вам сделали. Оно вполне великодушно, И дважды повторять его мы не станем.

Вы не сможете купить моего ребенка, как не сможете ни за какие деньги вернуть Тони!

На лице Лорейн мелькнула боль, такая искренняя, такая острая, что Лоре захотелось утешить ее.

Они смогут договориться, должны суметь договориться сейчас, как мать с матерью.

Миссис Иглтон…

Я не желаю говорить с вами о моем сыне! — заявила Лорейн, и боль сменилась горечью. — Если бы вы были той женщиной, в которой он нуждался, он был бы жив! Я никогда не прощу вам этого!

В прежние времена Лора съежилась бы от таких слов, была бы готова слушать любые упреки. Но Лора уже не была той Лорой, которую третировала Лорейн.

— Вы хотите отобрать у меня ребенка, что бы наказать меня или чтобы зализать свои раны? Любая из этих причин неприемлема. Вы должны это понимать.

— Лора, я смогу доказать и докажу, что вы недостойны растить этого ребенка! Я приведу документальные свидетельства того, что вы встречались с другими мужчинами до и после свадьбы с моим сыном!

— Вы же знаете, что это неправда! Словно не слыша этих слов, Лорейн продолжила:

К этому будет добавлено доказательство вашего сомнительного происхождения. Если будет доказано, что это действительно ребенок Тони, состоится слушание дела об опеке, исход которого не вызывает сомнения!

Вы не отнимете Майкла ни с помощью денег, ни с помощью лжи!

Ее голос зазвучал громче, но Лора изо всех сил старалась сдержаться. Криком Лорейн не убедишь. Лора прекрасно помнила, как та легко гасила любые скандалы своим холодным, испепеляющим взглядом, Но Лора верила, хотела верить, что еще есть способ договориться с ней.

Если вы когда-нибудь любили Тони, вы поймете, на что я способна, чтобы защитить своего сына!

И вы поймете, на что пойду я ради того, чтобы вы не принимали участия в воспитании Иглтона!

Так вот что он для вас! Имя, символ бессмертия!

Несмотря на ее усилия, в голосе Лоры зазвучали нотки отчаяния, и она почувствовала дрожь в коленях.

— Он всего лишь младенец! Вы же его не любите!

— Чувства тут ни при чем! Я остановилась в «Фейрмонте». Даю вам два дня, чтобы подумать, хотите вы публичного скандала или нет. — Лорейн снова вынула перчатки.

Увидев ужас в глазах Лоры, она поняла, что ничем не рискует.

— Я уверена, семейству Брэдли по меньшей мере не понравится, когда они узнают о вашем нескромном поведение» Поэтому, Лора, я не сомневаюсь, что вы будете разумны и не станете рисковать тем, что так удачно приобрели! — Она вышла и спустилась по лестнице к серому лимузину.

Не дожидаясь, пока он отъедет, Лора захлопнула дверь и закрыла ее на засов. Она задыхалась так, словно долго бежала. И именно бегство прежде всего пришло ей в голову.

Бросившись «наверх, она ворвалась в детскую и принялась кидать вещи Майкла в его сумку.

Они поедут налегке, взяв только самое необходимое. До заката они уже будут за тысячи миль отсюда.

Направятся на север, быстро подумала она. Может быть, в Канаду.

У нее достаточно денег, чтобы убежать, выиграть время и скрыться. Погремушка выпала у нее из руки и шумно стукнулась об пол. Поддавшись отчаянию, она опустилась на кушетку и закрыла лицо руками.

Они не могут убежать! Даже если бы у них было столько денег, что их хватило бы на всю жизнь, они не могли бы убежать! Это жестоко по отношению к Майклу и Гейбу, и даже по отношению к ней самой. Здесь у них налаживается именно такая жизнь, о которой она всегда мечтала, которую она хотела обеспечить своему сыну.

Но что можно сделать, чтобы защитить ее? Стоять на своем! Отразить нападение! Не капитулировать! Хотя капитуляция всегда удавалась ей лучше всего. Подняв голову, Лора подождала, пока успокоится дыхание. Именно так поступала прежняя Лора, именно на это рассчитывает Лорейн! Иглтоны всегда легко манипулировали ею. Возможно, и сейчас они уверены, что она сбежит, а они используют ее импульсивное, неустойчивое поведение как повод, чтобы отнять у нее ребенка? А может быть, они надеются, что, напуганная угрозами Лорейн, она пожертвует ребенком ради того, чтобы сохранить свое положение в семье Брэдли? Но они еще не знают ее! Они никогда не спешили и не предпринимали никаких попыток по-настоящему узнать ее. Она не убежит вместе с сыном! Она будет бороться за него!

Ее охватила ярость, и это было замечательно. Ярость — это горячее, животное чувство, совершенно не похожее на ледяной, немой страх.

Она сохранит в себе ярость, как советовала Аманда, потому что в таком состоянии она сможет не просто бороться, а бороться не на жизнь, а на смерть. Иглтонов ждет сюрприз!

К тому времени, как Лора подъехала к галерее, она уже полностью владела собой. В доме Аманды Майкл был в безопасности, и Лора делала первый шаг по пути, который предстоял ей: сделать все для его дальнейшей безопасности.

Галерея Трассалт располагалась в изящно обновленном старинном здании. Возле главного входа росли цветы, аккуратно подстриженные и еще мокрые от недавно прошедшего дождя. Открывая дверь, Лора чувствовала запах роз и мокрых листьев.

Внутри через застекленную крышу виднелось еще облачное небо, но сама галерея была залита светом неоновых ламп. Стояла тишина, как в церкви. Остановившись, Лора поняла, что это место создано для поклонения искусству. Мраморные, деревянные, железные и бронзовые скульптуры были расставлены с любовью. Они не соперничали друг с другом, а гармонировали. Как и картины, в определенном порядке развешанные на стенах.

Она узнала одну из самых мрачных картин Гейба, изображение сада, подготовленного к новым посадкам. Она не была красивой и, уж конечно, не была радостной. Глядя на нее, Лора вспомнила настенную роспись в гостиной. Тот же человек, который настолько верил в фантазии, что претворил их в жизнь, вероятно, намного яснее видел действительность.

В этот дождливый будничный день тут было немного посетителей. У них есть время на разглядывание, напомнила себе Лора. У нее нет. Заметив охранника, она подошла к нему.

Простите, я ищу Габриеля Брэдли.

Мне очень жаль, мисс. Он занят. Если у вас вопрос, связанный с какой-нибудь из его картин, может быть, вы согласитесь увидеться с мисс Трассалт?

Нет. Видите ли, я…

Лора! — Мэрион выпорхнула из ниши. Сегодня она была одета в пастельных тонах: длинная, узкая светло-голубая юбка до лодыжек и закрывающий бедра нежно-розовый свитер. Спокойные тона только подчеркивали ее экзотическую внешность. — Итак, вы все-таки нашли время посетить нас!