Страница 33 из 54
В коробочке лежал белый конверт, сложенный пополам и слегка пожелтевший от влаги. Все затаили дыхание и уставились на него. Марек подсунул конверт Михалу.
– Вынимайте осторожно, может рассыпаться…
Страшно бледный Михал вынул конверт как святыню и величайшей осторожностью развернул его. Он оказался заклеенным, а вообще держался неплохо. Адреса на нем не было.
– Я думаю, что это он, – пробормотал Франек после долгого всеобщего молчания. – Тот, который получил отец, и которого я потом нигде не мог найти…
– Я думаю, что мы простим его за это, – добродушно заметила Тереза. – Может, откроем?
– Лучше дома, – неуверенно ответил Михал.
– Лучше, лучше, – настаивала тётя Ядя. – Здесь опасно. Мне все время кажется, что этот бандит за нами подглядывает…
– Если он хоть немного соображает, то должен подглядывать за нами постоянно, – рассудила я.
– Пойдём! – заторопилась моя мамуся. – Не понятно, чего вы ждёте…
Это было похоже, как минимум, на процессию при коронации. Первым шёл Михал, держа конверт в раскрытых ладонях, словно корону на атласной подушке. За ним выступали Марек и Франек, как слуги или ассистенты. За ними толкались женщины, а замыкал процессию Ендрек, на всякий случай, с вилами в руках. Тётя Ядя, несмотря на страхи, не выдержала, отпрыгнула в сторону и сделала несколько снимков. Во дворе Михал споткнулся о Пистолета, который, гоняясь за кошкой, бросился ему под ноги. Михал уронил конверт и тут же на него наступил.
Все втиснулись в комнату на втором этаже. Помещения внизу казались нам недостаточно безопасными. Если бы у Франека была башня, несомненно, мы забрались бы и на неё.
Михал положил на стол притоптанный конверт, выбрал один из шести подсунутых ему инструментов – вязальную спицу номер 2, остановил дрожь в руках и осторожно вскрыл послание. Внутри оказался исписанный листик бумаги, появление которого было встречено вздохом облегчения, похожим на выпуск пара из паровоза. До последней минуты, все боялись, что конверт окажется пустым. Михал благоговейно расправил листок.
– Почерк последнего Лагевки! – проинформировал он осипшим от волнения голосом. – Боже мой!.. Слушайте: «Уважаемый друг! Перед лицом грозящей отовсюду смерти, я нарушаю данную отцу клятву и письменно оставляю известие, до сих пор передаваемое из поколения в поколение устно. В случае моей смерти, вы останетесь единственным распорядителем доверенного нам имущества. Оно лежит там, откуда вы на протяжении долгих лет черпали источник жизни, на самом дне. Документы скрыты в подвале дома, в котором я сейчас живу. Да даст нам бог пережить это страшное время.» Подпись. Болеслав Лагевка. И дата. Венгров, 1 октября 1939 года.
Михал опустил руку с листочком и обвёл нас загоревшимся взглядом. Мы в свою очередь уставились на него.
– Он чувствовал, бедняга… – жалобно вздохнула тётя Ядя.
– Источник жизни! – застонала Люцина. – Матерь божья… На самом дне…
– Колодец?.. – неуверенно предположила я.
– Какой, ради бога, колодец?!!! – взбунтовалась Тереза. – Мы обыскали уже два, нет, три, если считать тот, что в Тоньче! Сколько ещё будет этих колодцев?!!..
– Ничего нового. – Спокойно сказала моя мамуся, отодвинула кресло и села за стол. – Я с самого начала знала, что искать надо в колодце.
– Откуда вы черпали источник жизни, – произнёс Михал, находящийся в полуобморочном состоянии. – Источник жизни и на дне… Это должно быть в здешнем старом колодце!
– Может, кто-то все украл, – уныло заметила я. – Франек, ты был здесь все время…
– Ни из какого колодца никто ничего не воровал, – твёрдо ответил Франек, в его голосе зазвучало отчаяние. – Бога ради, не думаете же вы, что это я!.. Или мой отец!.. Боже!..
– Идиот, – остановила его Люцина. – Не трогай себя и своего отца, хорошо? Надо подумать.
– Над чем? – фыркнула Тереза. – Уже два колодца оказались пустыми, где ты возьмёшь третий, фаршированный?!
Люцина пожала плечами, отобрала у Михала свою спицу и воткнула её в клубок. Марек задумчиво уставился на окно.
– На конверте нет адреса, – медленно сказал он. – А если он писал кому-то другому…
– А отцу дал только на хранение? – оживился Франек. – И этот чёртов колодец в совсем другом месте, у кого-то другого? Может получиться и так!…
– Может, у покойного Менюшко? – ядовито подсказала Тереза.
– Освящали здесь, – напомнила я.
Михал посмотрел на нас взглядом полным отчаяния, после чего поднял листок:
– Антонию Влукневскому, сыну Франтишека в деревню Воля, – громко прочитал он. – Чёрным по белому написано…
– В таком случае, начнём заново старыми добрыми методами, – вздохнул Марек. – Франек, что здесь было раньше?…
– Ничего, все было как есть, – угрюмо ответил Франек. – Только жили мы в старом доме…
– Ой, а зачем вы его спрашиваете? Я то знаю лучше, – нетерпеливо прервала моя мамуся. – Я приезжала сюда, когда его ещё и на свете не было. Дом был в коровнике, а там, где мы сидим, росла смородина. Остальное стояло как сейчас, я все прекрасно помню.
– И ты не знала, где был колодец? – сердито спросила я.
Моя мамуся посмотрела на меня так, будто её осенило. Все замолчали и внимательно на неё смотрели. Что-то здесь было не в порядке…
– Действительно, зачем же ты расспрашивала про колодцы у Франека? – рассердилась Тереза.
– Ты забыла про колодец? – агрессивно вмешалась Люцина. – И что ещё ты так здорово помнишь?
Моя мамуся очнулась:
– Как это что? Все! Там где мы копали, колодца не было! Колодец был возле дерева, я сама доставала оттуда воду.
– У какого дерева? – неуверенно спросил Франек.
– Возле дуба. Он был возле первого, но ближе к дубу. Я совсем про него забыла!
В первую минуту казалось, что младшие сестры задушат старшую, а двоюродный брат им поможет. Если бы взглядом можно было убить, у нас бы получился ещё один труп. Михал Ольшевский подавил готовящиеся вырваться эмоции:
– Минутку, – поспешно произнёс он. – Когда это было? Он был самым старым?
– Вовсе не самым. Самым старым был тот, что мы раскопали вначале. Он уже тогда был старым и засыпанным. Тот, что возле дуба, тоже был довольно старым, дядя даже говорил, что надо выкопать новый, потому что в этом вода сделалась какой-то железистой…
Михал выпрыгнул из кресла и уселся обратно.
– Железистой!.. Если сундук был окован!.. Железо ржавело… Где это место?!!!
– Я же говорю – возле дуба…
– Матерь божья, третий колодец… – тихонько пропищала Люцина.
Тереза с чумным видом медленно поднялась с кровати:
– Неужели весь мир усеян колодцами наших предков? – спросила она странным голосом. – Может, мне до конца жизни раскапывать прадедовские колодцы?!.. Не нужны мне эти триста жемчужин!!!..
Третий колодец обнаружился через несколько часов поисков. Дуб, одинокий, старый и могучий, рос на краю вспаханного поля, в сорока метрах от развалин. Каменный круг находился примерно посередине. Даже удивительно, как его до сих пор не засыпали камнями, поскольку за коровником уже вздымались настоящие пирамиды.
Марек принял командование на себя. Не обращая внимания на протесты Михала и моей мамуси, он объявил перерыв в раскопках и отправил всех родственников на полевые работы. Подключившись к колодезной каторге, Франек абсолютно забросил хозяйство. Найденный колодец мы должны были раскопать только по окончанию уборки и раскопать за один раз, не оставляя злодею времени на махинации. Франек с облегчением вздохнул и на рассвете отправился в поле, родственники складывали снопы, тётя Ядя дала выход своей страсти и щёлкала что ни попадя, меня отправили в фотомастерскую для получения плёнки с подошвами убийцы. С плёнками пришлось ехать в Варшаву, поскольку в Венгрове тематика снимков могла вызвать ненужную сенсацию. То покойник, то громадные следы, то ещё что-нибудь необычное…
Моему приезду в Варшаву очень обрадовался отец, который как раз вышел в отпуск.