Влюбиться в Джеки

Джастин улыбнулась, и Джеки порадовалась, что не наградила Карлотту бородавкой.

— Значит, я правильно думаю, что Нэйтан вам не безразличен?

— Я люблю его.

На этот раз улыбка Джастин оказалась более грустной. Было в ее глазах что-то, какая-то легкая печаль, сказавшая Джеки больше, чем любые слова.

— Ему нужен близкий человек. Он не хочет это признавать, но это так.

— Я знаю. Я всегда буду рядом с ним.

— Тогда желаю вам удачи. Хотя, когда я собиралась к вам, у меня были совсем другие намерения.

— Что же заставило вас изменить свое мнение?

— Вы пригласили меня войти и предложили лимонаду, хотя больше всего вам хотелось бы, чтобы я провалилась сквозь землю.

Джеки хмыкнула:

— А я-то думала, что отлично умею скрывать свои чувства.

— Нет, не умеете. Джеки… кажется, так вас Нэйтан называет? Можно на «ты»?

— Конечно.

— Джеки, не могу сказать, что я эксперт по отношениям между мужчиной и женщиной — на самом деле, будем честны, специалист я так себе, о чем свидетельствуют мои разводы, — но позволь дать тебе маленький совет.

— Приму с радостью.

— Некоторых мужчин надо все время подталкивать. Так вот, толкай Нэйтана обеими руками.

— Именно так я и собираюсь поступать. — Джеки немного подумала. — Знаешь, Джастин, у меня есть кузен. Еще один кузен, со стороны отца. Не Фред, — быстро добавила она. — Он профессор Мичиганского университета. Тебе нравятся интеллектуалы?

Джастин расхохоталась и поставила стакан на стол.

— Спроси меня еще раз через шесть месяцев. Я в академическом отпуске.

Нэйтан так ничего и не узнал ни о визите Джастин, ни о теме их разговора с Джеки. Возможно, к лучшему.

Он вернулся несколько часов спустя после ухода Джастин. И был рад снова оказаться дома, что виделось ему ужасным. Ощущение было совсем не похоже на то, которое он испытал, вернувшись из Германии. Тогда Нэйтан жаждал очутиться в родных стенах, предвкушал, как окунется в привычный для него размеренный ритм жизни, насладится тишиной и спокойствием. Он не считал это скукой. Просто так было удобно.

Теперь же какая-то часть его, часть, существование которой он старательно отрицал, стремилась домой, к Джеки. Он мчался домой, зная, что она ждет его, что ему есть с кем поговорить, поспорить, просто помолчать. Вечера, проведенные дома, приобрели совершенно иную, неведомую прежде прелесть. У Нэйтана уже вошло в привычку, хотя сам он пока этого не осознал, соревноваться с Джеки — в чем бы то ни было. С ней ему было интересно. Он и думать забыл о том, что она без спросу вторглась в его личное пространство.

Открыв дверь, Нэйтан сразу же услышал музыку. Из кухни доносился не рок, к которому он, кажется, привык, а очаровательный вальс Штрауса. Он слегка насторожился. Вряд ли изменение музыкальных пристрастий Джеки должно являться поводом для беспокойства, но все же… Он прошел в свой кабинет, убрал на место портфель и тубы с чертежами нового проекта в Денвере и чуть ослабил узел галстука. Расстегивая на ходу пиджак, Нэйтан направился в кухню. Как всегда, в воздухе витали восхитительные запахи.

На ней были не шорты, как обычно, а нечто вроде комбинезона из какой-то нежной, шелковистой ткани теплого сливочного оттенка. Он не обтягивал, а мягко облегал ее тело, намекая, давая простор воображению. Она была босиком; в ухе покачивалась одна длинная, вырезанная из дерева серьга. Стоя спиной к нему, она резала круглую буханку хлеба с хрустящей корочкой. На какое-то мгновение Нэйтан почувствовал, что ему нужно немедленно развернуться и убежать, как можно быстрее и как можно дальше. Недовольный собой, он перешагнул порог кухни.

— Привет, Джеки.

Джеки прекрасно знала, что он стоит в дверях и смотрит на нее, но, обернувшись, весьма правдоподобно изобразила удивление.

— Привет. — В костюме, с развязанным галстуком, Нэйтан был просто неотразим. Не сдержавшись, Джеки подошла к нему и по целовала в щеку. — Как прошел твой день?

Он не знал, каких еще открытий ему ожидать от себя, но поцелуй в щеку от Джеки при встрече — это было именно то, что ему нужно. И такие настроения очень беспокоили Нэйтана.

— В делах.

— Сейчас ты расскажешь мне все подробности, но сначала выпей вина. — Она уже наливала вино в два бокала. Вечернее солнце, отразившись в хрустале, сделало напиток золотым. — Надеюсь, ты проголодался. Все будет готово через пять минут.

Взяв бокал, Нэйтан в который уже раз подивился ее безупречному чувству времени. Может, она тайком прикрепила к нему маячок?

— Как ты? Много сделала сегодня?

— Порядочно. — Джеки принялась выкладывать хлеб в плетеную корзинку. — Днем я сделала небольшой перерыв, но потом дело пошло очень быстро. — Она как-то особенно улыбнулась, и Нэйтан подумал, нет ли здесь чего-то, о чем ему следовало бы знать, но спрашивать не хотелось. — Я планирую закончить первые сто страниц к следующей неделе, чтобы их уже можно было отослать моему знакомому литературному агенту в Нью-Йорк.

— Что ж, это замечательно, — с усилием произнес Нэйтан. Непонятно почему, но эта новость вызвала в нем настоящую панику. Он же хочет, чтобы она писала быстрее, ведь так? Чем больше она успеет сделать, тем менее виноватым он будет себя чувствовать, когда скажет ей, что срок их договора вышел. Но тем не менее Нэйтан боялся, что она вот-вот сообщит ему, что ей больше нет нужды оставаться в этом доме и она уезжает. — Наверное, у тебя хорошо получается.

— Даже лучше, чем я ожидала, а ожидания у меня, всегда завышенные.

Прожужжал таймер духовки. Джеки отвернулась, чтобы вынуть готовое блюдо. К счастью, ей удалось скрыть улыбку.

— Может, поедим на веранде? Сегодня такой приятный вечер.

— Собирается дождь. — Сигнал тревоги прозвучал снова, но на этот раз гораздо слабее.

— Он начнется не раньше чем через пару часов. — Джеки вытащила из духовки форму для запекания. — Надеюсь, тебе понравится. По-немецки это называется Schinkenfleckerln,лапша с грудинкой. — Она с легкостью выговорила трудное слово, словно с рождения говорила по-немецки.

Было что-то особенно домашнее, уютное в этой дымящейся золотистой запеканке с кусочками ветчины, покрытой аппетитной румяной корочкой.

— Выглядит потрясающе.

— Очень простой австрийский рецепт. Понятно. Вот почему «Венский вальс», подумал Нэйтан.

— Захвати хлеб, пожалуйста. Я уже накрыла стол на веранде.

Джеки выбрала идеальное время и место для ужина. Солнце как раз садилось. Обещающие к полуночи дождь облака были окрашены в розово-оранжевые тона. В воздухе веяло прохладой, свежестью, близостью моря.

Круглый стол был накрыт на двоих. По-домашнему. При всем желании Нэйтан не смог бы уличить Джеки в создании намеренно романтической обстановки. Яркие салфетки, которые она, должно быть, сама купила. Простые белые тарелки. Цветы — маленький букетик маргариток в бутылке из цветного стекла. Бутылка тоже в хозяйстве Нэйтана ранее не числилась, так что можно было сделать вывод, что Джеки совершила набег на один из местных магазинчиков.

Джеки закончила с сервировкой, и они уселись за стол.

— Я так ни разу и не поблагодарил тебя за то, что ты готовишь.

— Это часть сделки, — улыбнулась Джеки.

— Я знаю, но ты вкладываешь в это куда больше усилий, чем можно было ожидать. Я очень ценю это. Спасибо.

— Мне приятно. Это такая радость — готовить, когда есть для кого. Ужасно грустно готовить только для себя.

Нэйтан никогда не думал об этом раньше.

— Джек… — Она подняла на него огромные шоколадные глазищи, и Нэйтан тут же позабыл, что хотел сказать. Пытаясь поймать ускользающую мысль, он схватился за бокал. — Я… ммм… думаю, что мы начали наше знакомство с неправильной ноты. Поскольку мы оба жертвы обстоятельств, так сказать, я бы хотел заключить мир.

— Я полагала, что мы его уже заключили.

— Официально.

— Хорошо. — Она подняла свой бокал и чокнулась с ним. — Живи долго и процветай.