Влюбиться в Джеки

Нэйтан уже готов был разразиться гневной речью, засыпать ее объяснениями, доводами, доказать, что она не права, но выработанная годами привычка сдерживать свои порывы одержала верх.

— Может, все это верно, но я так живу. Это мой выбор. И я не хочу ничего менять. — Теперь он действительно задел ее, и больно. Ее боль Нэйтан ощущал как свою собственную. — Если бы на твоем месте была любая другая женщина, все было бы значительно проще. Я не хочу чувствовать того, что чувствую к тебе, Джеки. Ты понимаешь меня?

— Да. Хотя лучше бы не понимала. — Некоторое время Джеки смотрела в пол. Когда она подняла голову, в ее глазах Нэйтан прочел непоколебимую решимость. — А вот чего не понимаешь ты, Нэйтан, так это того, что я никогда не сдаюсь. Может быть, виной тому моя ирландская кровь. Ирландцы — упрямая нация. Я хочу тебя, и, какие бы отговорки ты ни придумывал, что бы ты ни делал, я тебя получу. Ты не убежишь от меня. И когда будешь мой, все твои аккуратные схемы и четкие планы обрушатся, как карточный домик. — Джеки обхватила лицо Нэйтана ладонями и решительно поцеловала его. — И ты скажешь мне за это спасибо, потому что никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я.

Она снова поцеловала его, на сей раз более нежно, и пошла к двери.

— Если ты еще хочешь пить, то в холодильнике есть свежий лимонад. Я приготовила. Спокойной ночи.

Глядя ей вслед, Нэйтан услышал шорох сыплющихся карт. Сердце его заныло.

Глава 7

«Она должна была бы возненавидеть его. Сара хотела этого, мечтала о том, чтобы боль в душе уступила место отвращению и презрению, чтобы эти чувства заполнили ее всю, целиком. Холодная, острая ненависть помогла бы ей взять себя в руки. Ей во что бы то ни стало нужно было взять себя в руки. Но она не могла его ненавидеть. Просто не могла.

Даже зная, что Джейк провел ночь с другой женщиной, целовал ее, ласкал, она все равно не могла заставить себя его возненавидеть. Все, что она чувствовала, — это глубокая грусть. Тоска по тому, что не состоялось, по прекрасному редкому цветку, которому не суждено было расцвести.

Со временем Сара стала понимать, что могло бы получиться у них с Джейком. Она уже почти поверила, что они созданы друг для друга, несмотря на все различия между ними и опасности, подстерегающие их союз. Джейк, конечно, всегда будет верить в силу и в то, что прав тот, кто лучше стреляет. У него свои правила. Но с ней он узнал, что такое доброта и нежность. Пусть даже это длилось так недолго.

Он мог бы полюбить ее. Сара знала это. За жесткостью и грубостью она сумела разглядеть человека, который верил в справедливость и был способен проявлять заботу и ласку. Он позволил ей заглянуть в свою душу. Мало кому удавалось подойти к Джейку так близко.

Почему же именно в тот момент, когда сердце ее дрогнуло, когда она почти научилась принимать Джейка таким, какой он есть, он отвернулся от нее? Почему он обратился к женщине легкого поведения?»

«Женщине легкого поведения», —повторила про себя Джеки и закатила глаза. Если это все, на что она способна, то лучше прямо сейчас все бросить и пойти повеситься.

Сегодня явно был не лучший день. Нэйтан ушел еще до того, как она встала, чтобы приготовить завтрак. Он оставил ей записку — даже нельзя сказать «нацарапал», потому что его почерк всегда был разборчивым и аккуратным, похожим на самого Нэйтана, — где сообщал, что его не будет дома целый день. Джеки сжевала шоколадный батончик, запила его остатками имбирного эля и решила оценить текущую ситуацию. По всему выходило, что ситуация сложилась паршивая.

Она влюблена в мужчину, который твердо намерен держаться от нее на расстоянии, не давая ей проявлять свои чувства. В мужчину, который запрещал себе любить ее. Не потому, что он хранил верность другой женщине, или был смертельно болен, или скрывал свое криминальное прошлое. Просто любовь представляла для него определенные неудобства.

К тому же он был слишком благороден, чтобы воспользоваться положением, и слишком упрям, чтобы признать, что они рождены друг для друга.

Значит, в его жизни нет для нее места? Джеки оттолкнула пишущую машинку и принялась мерить шагами комнату. Он что, на самом деле считает, что она примет эту ерунду всерьез и отступит? Конечно, этого не будет, но Джеки больше всего возмущало то, что он вообще посмел ей это заявить.

По какой причине Нэйтан так упорно не хочет принимать любовь, которую она ему предлагает? Почему так боится собственных эмоций? Что сделало его таким? Ее семья порой казалась Джеки чрезмерно традиционной и правильной, но на любовь там точно не скупились. Она выросла среди людей, которые не сдерживали своих чувств. Если ты ничего не чувствуешь, значит, ты не живешь. Какой смысл в подобной жизни? Она знала, что у Нэйтана вовсе не каменное сердце, но каждый раз, когда чувства овладевали им, он уходил в себя и старался отгородиться от того, что эти чувства возбуждало.

Он любит ее, это точно. Джеки с размаху плюхнулась на кровать. Она не может ошибаться. Но он собирается сражаться со своей любовью до конца, изо всех сил. Значит, ей придется бороться за него. Джеки, в общем, нравилось воевать и побеждать, вот только именно эта битва давалась ей крайне нелегко. Слишком больно ей было, когда Нэйтан снова отказывался от нее, снова отворачивался от любви. И с каждым разом боль становилась все сильнее.

Она пробовала говорить с ним напрямую. Это не сработало. Старалась соблазнить его, и это тоже оказалось не слишком удачной идеей. Пыталась вывести его из себя. Проявляла понимание и терпение. Что делать дальше?

Джеки перевернулась на живот и лениво подумала, не вздремнуть ли ей. Было уже далеко за полдень, она работала, не поднимая головы, с самого утра. Идти в бассейн не было ни сил, ни желания. Может, если заснуть, думая о Нэйтане, то во сне придет решение? Нужно довериться судьбе, решила Джеки и закрыла глаза. В конце концов, именно она привела ее в этот дом. Джеки уже было задремала, когда раздался звонок в дверь.

Должно быть, кто-то продает энциклопедии, сквозь сон подумала Джеки и перевернулась на другой бок. Или те трое мужчин в белых костюмах, собирающие подписи в защиту чего-то там. Интересно, чего? Зевнув, она зарылась носом в подушку и опять задремала, но вдруг мозг ее пронзила ужасная догадка. Это телеграмма из дома» С кем-то из ее семьи случилось несчастье.

Не помня себя, Джеки вскочила с постели и ринулась вниз:

— Иду!

Откинув лезущие в глаза волосы, она распахнула дверь.

Это была не телеграмма из дома и не представитель фирмы, предлагающий ее товар. На пороге стояла Джастин Честерфилд. Нет, определенно сегодня не ее день, решила Джеки и одарила Джастин ледяной улыбкой:

— Добрый день.

— Здравствуйте. Могу ли я видеть Нэйтана?

— Мне жаль, но его нет дома. — Больше всего на свете Джеки хотелось аккуратно закрыть дверь перед носом Джастин, но это было бы слишком невежливо. Джеки практически услышала голос матери, ругающей ее за дурные манеры. Глубоко вздохнув, она овладела собой. — Он не сказал, куда отправляется и когда вернется, но вы, разумеется, можете его подождать, если хотите.

— Спасибо. — Джеки посторонилась, и Джастин вошла в дом. Дамы обменялись оценивающими взглядами.

Эта женщина выглядит так, будто она только что сошла на берег с борта какой-нибудь яхты, злобно подумала Джеки. В гавани Хайанниса. В начале сезона. Белые брюки и шелковый малиновый топ с вырезом-лодочкой выгодно подчеркивали стройную фигуру Джастин. Она дополнила комплект элегантным золотым ожерельем в виде переплетенных колец и маленькими сережками в том же стиле. Волосы свободно струились по плечам, подобранные у висков перламутровыми заколками.

Само совершенство. Красивая, элегантная, ухоженная, с безупречными манерами. Как хорошо, что можно ее ненавидеть.

— Надеюсь, я не слишком вас побеспокою… — начала Джастин.

— Нет, ну что вы, — Джеки сделала приглашающий жест в сторону гостиной, — чувствуйте себя как дома.