Страница 32 из 39
Владевшая мною ярость мыслительному процессу не способствовала. Я сидела за столом и перебирала планы один глупее другого, к счастью все невыполнимые.
Зазвонил телефон, и Януш молча протянул мне трубку.
— Это ты? — нервно прокричала мне в ухо любимая подруга. — Слушай, он только что вошёл в мужской туалет на Варецкой!
Сенсационная новость подействовала на меня как шпора на резвого скакуна. Я взвилась с места, порываясь к немедленным действиям.
— Давно вошёл?
— Пять минут назад! Я все смотрела на часы и чуть от злости не лопнула, коммутатор не отвечал.
— Откуда ты звонишь?
— Верх сшит безобразно, — вдруг ни с того ни с сего заявила она мне в ответ, чем на какое-то мгновение совершенно меня деморализовала. Что это с ней, неужто сбрендила, нашла же время!
— Приди в себя, ну хоть ненадолго! Какой верх? Ты где?
— Да нет, переделать нельзя.
Сначала у меня пронеслось в голове, что ничего не остаётся, как устроиться на стрёме у первого попавшегося на Варецкой туалета, потом — что какое-то божество, заведующее телефонами, ко мне немилостиво, а потом я наконец сообразила!
— Постой, я догадалась! Не можешь говорить?
— Вот-вот, шевели мозгами!
— Зачем? А, понятно, попробую угадать. Кто-то слушает?
— Верно. Так сказать, притча во языцех.
— Что?! Он?.. Тот самый, стоит рядом?!
— Ага.
— Силы небесные! Нет, я не переживу!.. В каком ты месте, черт тебя подери! Жди, я мигом. Туалет на Варецкой… Далеко ты не отошла, где там телефоны?.. Раз он слышит, будка отпадает, в магазине автоматов нету… В Институте международных дел?!
— Точно.
— А что он там делает?
— Ждёт… Ждёт, когда я принесу подкладку…
— Какую подкладку, не морочь голову! Чего он ждёт? Или кого?
— Меня, из-за меня.
— Из-за тебя… Собирается звонить? Автомат в холле?
— Вот именно.
— Тогда слушай! Я бросаю трубку, а ты болтай дальше, неси всякий вздор, задержи его! Бегу!
Я выскочила из бюро в чем была и уже через десять минут столкнулась в дверях Института международных дел с Янкой.
— Ну? Где он?
— Ехала бы дольше! С тем же успехом можно на четвереньках добраться, задом наперёд!
— Идиотка! Трудно было задержать?
— Как? Стать грудью в дверях и крикнуть:
"Только через мой труп!”?
— Как угодно! Подставить ногу, грохнуться в обморок! Иначе я не опознаю его личность до скончания века!
— И незачем, я и так уверена, что это он. Успокойся, не такая уж я тупица. Болтала-болтала, потом испугалась, что он потеряет терпение и уйдёт, — у мужиков ведь от бабьего трёпа быстро уши вянут. Дай, думаю, уступлю ему место и намотаю на ус, о чем он будет говорить…
— И о чем он говорил?
— Да ни о чем особенном. Спросил: “Ну и как?” Потом сказал: “Плохо дело”. Потом послушал и сказал: “Тогда жду известий” — и положил трубку.
Я смотрела на ужасно довольную собой Янку и боролась с желанием немедленно её удушить. Вольно же столько лет не замечать, что вожусь с недоразвитой кретинкой!
— Преклоняюсь перед твоей мудростью, — ядовито процедила я. — Сенсационные, бесценные сведения! Курица безмозглая.
— Ничего ты не понимаешь, я гений! Подсмотрела, какие цифры он набирал, и только одну проглядела, остальные даже записаны. Вот номер…
В мгновение ока я отказалась от всех поклепов, возведённых мною на умнейшую, гениальную, любимую мою подругу. Я схватила клочок бумаги как величайшую драгоценность и уставилась в него, не веря своему счастью. Уж если и теперь не разыщу его, с таким-то подспорьем, значит, зря только, бездарь, небо копчу!
— Так все же семь или восемь? — возбуждённо спросила я.
— Точно не скажу, может, и шесть. Ах, какой у него голос!
— Ты заметила? А что он делал дальше?
— Пошёл на стоянку, сел в старый “форд” и укатил, перед самым твоим появлением. Картинно так развернулся…
— Номер не разглядела?
— Откуда? Слишком далеко. А бежать за ним побоялась, и без того он зверски косился, небось хотел меня растерзать.
— Ничего странного, ты ему кажешься подозрительной.
— Скорее недоразвитой. Ещё бы, столько трепалась про свою обновку, такое разрисовала уродство, что, будь это правда, не надела бы ни за какие деньги. Куда теперь?
— Не знаю. Продрогла я как собака. День выдался холодный, а я в спешке выскочила без пальто. Зубы уже отбивали дробь, мешая сосредоточиться. Впрочем, после такого успеха не грех и паузу сделать, разойтись по своим рабочим местам на заслуженный отдых.
И работа, и отдых оказались по возвращении несбыточной утопией. Сосредоточиться на проекте фундамента мне не удалось, рассудок изнемогал от избытка тайн и повелевал думать совсем о другом, причём на две темы сразу.** Вернувшись домой, я немедленно засела за телефон. По здравом рассуждении начала со справочного бюро, хотя сперва ухватилась было за телефонный справочник, наладясь проштудировать его от корки до корки. Видно, привычка уже брала своё.
Два из трех возможных телефонов были закрыты, что и следовало ожидать. Зато третий номер поверг меня в изумление. Третий принадлежал человеку, о котором я знала, что он доводится близким приятелем бывшей моей жертвы!
Я даже не успела озадачиться новым зигзагом событий, как позвонила Янка.
— Слушай, я со сна пропустила тогда твой рассказ мимо ушей, а теперь все думаю. Зачем нужны эти идиотские слова.., как, говоришь, они называются?
— Логатомы. Не морочь мне голову, я тут такую странную штуку открыла…
— Может, случайность? — неуверенно предположила Янка, выслушав отчёт о моем открытии.
— Не слишком ли много случайностей? Отчего-то они вокруг меня прямо кишмя кишат. Чует моё сердце, неспроста…
Мы попытались перевести язык чутья на язык разума, но последнего у обеих оказалось маловато. После бесплодных усилий Янка вернулась к беспокоившей её теме.
— Будь человеком, объясни на милость, почему они не пользуются нормальными словами?
— Потому что речь идёт о проверке слышимости, ясно? Знакомые слова слушатель может не расслышать, а просто угадать, сам того не осознавая. Если тебе говорят “водопад”, ты так и так знаешь, что на конце “д”, а не “т”, а какое слово ты на самом деле услышала, установить невозможно. А если скажут “вейник”, фига два догадаешься. Как услышишь, так и запишешь…
— А если выговаривают невразумительно? Тогда вообще ничего не поймёшь.
— Все предусмотрено, текст внятно зачитывается диктором с безупречной дикцией… Диктор с безупречной дикцией!.. Я буквально онемела. Великий боже! ЧТО это значит?! Я ведь знаю, могу поклясться, надо только собраться с мыслями… Приятель бывшей моей жертвы?..
Диктор с безупречной дикцией… В голове у меня все смешалось. Ясно одно: завеса с тайны вот-вот упадёт. Меня водили за нос? Месть бывшей жертвы? Который из них звонил из института? Как бы все-таки свести концы с концами… Ну, соображай…
— Хватит болтать, — решительно заявила я, — и без тебя голова пухнет. Надо к делу переходить, не то совсем свихнусь.
Подруга вошла в моё положение и послушно отключилась. А я, скрежеща зубами, стала накручивать все три номера подряд, не задумываясь, что скажу, если на другом конце отзовутся.
Возобновляла попытки каждые четверть часа, пока в одном из антрактов ко мне не пробились.
— Скорбут, — сказал усталый голос. — В-3 действует. Кукурукуку даёт импульсы.
— А как логатомы? — быстро подкинула я нужную тему. В последнее время я на этом деле собаку съела, добывала крупицы сведений, проявляя чудеса изворотливости.
— Почти сто процентов попадания на всех каналах. Можно приступать к программированию…
— На местности? — дерзнула я снова.
— Ну ясно. Срок ещё не установлен, надо соблюсти все предосторожности. Отбой, конец связи.
Безобразие, какого черта они так быстро отключаются? Разберись попробуй в таких условиях, над чем они там колдуют. В рассеянности я упорно набирала молчавшие номера. И вдруг один отозвался.