Чаша судьбы

Да, похоже, он совершил ошибку, пригласив Дебору на танец. Как же хорошо удается ей притворяться, изображать страсть! Мать оказалась права, говоря, что все американки — сумасбродки, гоняющиеся за богатенькими мужьями. Очевидно, что с самого начала ее интересовали его деньги и сейчас она лишь продолжает свою игру.

Но, как известно, смеется тот, кто смеется последним! Витторио Бертола никогда не был и не будет под каблуком у женщины. Он заставит ее на коленях просить у него прощения за причиненную ему боль. Надо только принудить себя относиться к ней спокойно, равнодушно. Ведь она своим бессердечным, циничным поступком убила его любовь — он же больше не любит ее, не любит… настолько, что отдал бы все свое состояние, лишь бы вернуть ее!..

Странная тишина в зале заставила обоих остановиться. Дебора словно очнулась от сладкого сна. Оказывается, оба не заметили, как закончилась музыка и все присутствующие столпились вокруг них, образовав плотный круг, и восхищенно смотрят на пару, которая продолжала танцевать, повинуясь какой-то своей, внутренней музыке.

— Да здравствует любовь! — раздался громкий голос, и Дебора не без смущения поняла, что принадлежит он синьору Бокалетти, который стоит с бокалом шампанского, одобрительно улыбаясь.

Все дружно зааплодировали. Дебора почувствовала, как предательский румянец появляется на щеках. Но усилием воли взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась.

Если бы только синьор Бокалетти узнал, что это всего лишь спектакль, придуманный Витторио, вряд ли бы последнему удалось заключить со швейцарским магнатом хотя бы один контракт, со злостью подумала Дебора.

Витторио взглянул на разрумянившееся лицо жены, и сердце его снова бешено забилось в груди. Как ни старался он убедить себя, что Дебора всего-навсего изворотливая интриганка, сердце упорно отказывалось в это поверить. Вот и сейчас Витторио ж мог не признать, что давно уже не испытывал подобных ощущений, когда у него словно вырастают крылья и поет душа. Очень давно… С момента отъезда Деборы, когда жизнь превратилась в череду серых монотонных дней и бесконечного ожидания.

Деборе все же не удалось ускользнуть от беседы с Чарлиной, которая с самого начала вечера с завистью поглядывала на ее голубое платье, хотя сама была одета не хуже. Однако вряд ли кто-то мог взглянуть без искреннего сочувствия на коротенькие кривые ноги Чарлины в дорогих сапожках, зрительно делающих их еще короче. Впрочем, Чарлина, по всей видимости, этого не понимала и причину успеха Деборы видела лишь в том, как та одевается. Она всеми силами пыталась скрыть снедающую ее зависть, отчего говорила с Деборой вкрадчивым голосом. Последняя видела насквозь все уловки и от души жалела ее, хотя порой ей доставляло необыкновенное удовольствие продефилировать перед Чарлиной во всем блеске своей красоты.

Однако сейчас Чарлина основательно разозлила ее бесконечными сплетнями о новостях светской жизни. К тому же она не упускала возможности отпустить колкое замечание в адрес Деборы и ее отношений с мужем.

— Дорогая, ты многое пропустила за целый год отсутствия, — щебетала она. — Мы все надеемся, что ты больше не станешь так внезапно покидать нас, и особенно Витторио. Разве можно надолго оставлять тех, кто тебя так любит. — И на лице Чарлины появилась маска дружеской симпатии и искреннего сожаления.

Подлая тварь! — подумала Дебора. И как меня угораздило начать с ней разговор?

Ее раздражение все росло, и причиной тому была не только назойливая собеседница. Дебора уже давно искала глазами Витторио, а он, как назло, куда-то запропастился, Или это одна из его уловок? Чего он добивается?

Дебора оглянулась. У дверей, ведущих в сад, толпились гости. Да-да, кажется, и он там. Или ей показалось? Как нарочно, какой-то толстяк в смокинге все время загораживал человека, который казался ей похожим на мужа. Ага, наконец толстячок отошел и Деборе удалось разглядеть то, что происходит в другом конце огромного зала.

Бокал выпал у нее из рук и со звоном разбился. Кажется, один из осколков вонзился ей прямо в сердце. У дверей в сад и в самом деле стоял ее муж. А рядом — невысокая стройная женщина, одетая достаточно просто, но с большим вкусом. Дебора тут же узнала ее, не могла не узнать. Однажды она уже видела эту копну непокорных вьющихся волос.

Лаура Фазелли… Спустя мгновение Витторио взял ее под руку и повел на ту самую террасу, где еще недавно с таким упоением целовал ее, Дебору!

Она не слышала, как взвизгнула Чарлина, не видела спешащего к ней с новым бокалом официанта. Не помнила, как протиснулась через толпу гостей, не замечала удивленных взглядов.

Наконец она у выхода. Поколебавшись мгновение, Дебора скользнула в приоткрытую дверь. Из-за увитой плющом колоны она увидела Витторио, того самого Витторио, который еще час назад здесь говорил ей страстные слова. Теперь он сжимал другую в своих объятия. И эта другая — Лаура.

Не говоря ни слова, Дебора повернулась и, пока ее не заметили, скрылась в доме.

6

Весь вечер Витторио был настолько поглощен самыми противоречивыми чувствами, которые вызывала у него жена, что совсем забыл о Лауре. Он очень обрадовался, увидев ее еще в самом начале, но потом в суете как-то упустил из виду. И теперь корил себя за то, что успел перекинуться с сестрой лишь парой слов.

Нельзя было оставлять девочку одну. Как-никак на нем лежит ответственность за нее. И дело даже не в обещании, данном отцу. Просто он любил ее. Она давно стала ему близким человеком.

Витторио не переставал жалеть о том, что не может взять ее в свой дом. Конечно, он помогал Лауре, но все-таки она была лишена тепла домашнего очага. А сегодня вечером ей наверняка не хватает даже братской любви. Какой же он растяпа! Оставить сестру одну среди незнакомых людей, так толком ни с кем ее не познакомив. А ведь он обещал…

И все из-за Деборы! Она настолько занимала все его мысли, что даже уголка для Лауры в них уже не осталось. Надо было срочно исправлять положение.

Так думал Витторио, пробираясь через толпу приглашенных к одиноко стоящей у столика с десертом девушке. Та всеми силами старалась придать лицу радостное выражение, соответствующее праздничной атмосфере дома, но у нее это плохо получалось. Огромные черные глаза выдавали печаль. В них сквозило одиночество.

Витторио был хорошо знаком этот взгляд. Когда он только познакомился с Лаурой, то частенько не мог смотреть ей в глаза. Ему становилось почему-то немного стыдно, за отца ли, за себя, он не знал. Но старался уверить себя, что ни в чем не виноват перед этой девушкой. Но когда серьезный, слишком серьезный для ее возраста взгляд останавливался на нем, чувство вины возвращалось. В такие моменты Витторио готов был сделать все, лишь бы эта слишком рано узнавшая жизнь девушка стала хотя бы чуть-чуть веселей и жизнерадостней.

— Лаура, ты, я вижу, совсем заскучала, — ласково обратился он к сестре.

— Нет-нет, что ты! — запротестовала та. — Напротив, мне очень интересно. Я первый раз в жизни попала на такой прием…

Витторио вновь почувствовал неловкость. А она права, мелькнуло у него в голове, я мог бы и почаще приглашать ее на вечеринки.

— Ты же знаешь, если бы не мать, ты стала бы постоянной гостьей в доме Бертола. Или даже не гостьей, а полноправной хозяйкой. Кстати, кажется, мама ничего не заподозрила. Она приняла тебя за…

Витторио осекся, заметив, что Лаура с укоризной смотрит на него. Он понял, что снова допустил промах, напомнив девушке о ее происхождении. Что-то не клеится у них разговор сегодня. Дебора вывела его из душевного равновесия, и от этого страдают окружающие.

Между Витторио и Лаурой воцарилось напряженное молчание. Не зная, как выйти из неловкого положения, в которое попал по собственной же бестактности, Витторио предложил:

— Как думаешь, может, пойдем и я познакомлю тебя с кем-нибудь из моих друзей? Уверен, что сегодня вечером ты разобьешь не одно сердце!