Пробуждение любви

— То есть как это? — рассердилась она. — Майкл мог оказаться в опасности, а вы считаете, мне не надо было об этом знать? — Она бросила салфетку на стол, вскочила и решительно направилась к Алехандро.

— Ах вы высокомерный…

Он пожал плечами, холодно глядя на нее своими серыми глазами.

— Я просто охранял то, что принадлежит мне.

Но не сказать ей! Не предупредить! Ух, как же она презирает этого человека!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Вы с Мигелем не хотите поехать со мной в городок, который называется Дейа?

Брин подняла взгляд от журнала, который листала, пока Майкл резвился в бассейне. Хорошо, что ее глаза были скрыты за темными очками, иначе они сказали бы Алехандро, что ее гнев после их вчерашнего столкновения еще не угас.

Тем более чувство гнева было для нее более комфортным, чем острое физическое восприятие этого мужчины.

— А что там? — безразлично спросила Брин.

— Ничего особо примечательного, — сухо ответил Алехандро. — Но у меня там деловая встреча, а вы с Мигелем могли бы прогуляться по деревне, а потом мы вместе пообедали бы.

Она подозрительно посмотрела на него, и Алехандро уже готов был пожалеть о своем предложении.

— Я просто подумал о вашей вчерашней просьбе посмотреть остров.

— Полагаю, что нас с Майклом будут сопровождать совершенно неуместные там вооруженные охранники, и непременно в черных очках. — Брин не скрывала сарказма.

— Они не вооружены, — едва сдерживая себя; ответил Алехандро.

— Но в черных очках?

Несмотря на раздражение, Алехандро не мог не отметить, как черный бикини оттеняет золотистый загар Брин, который она быстро приобрела здесь.

— Вы проявляете ребячество…

— Я? Впрочем… прошу меня извинить. Просто впервые меня где-либо будет сопровождать охрана.

Она понимала, что Алехандро печется о безопасности Майкла, но ей не нравилось, как он это делает.

— Полагаю, вам придется привыкнуть к этому, во всяком случае, на время вашего пребывания здесь.

Брин посмотрела на Майкла, который подплыл к бортику бассейна.

— Твой папа приглашает нас поехать с ним в городок, который называется Дейа, — мягко сообщила она, не желая, чтобы Майкл почувствовал напряжение между ней и Алехандро.

Она здесь для того, чтобы помочь наладить взаимоотношения отца и сына, а не усугублять и без того сложную ситуацию. Хотя Майкл, казалось, начал привыкать к новой жизни — прошлой ночью он впервые не проснулся от плача, зовя Джоанну и Тома.

Брин же ночью было не до сна. Она сидела на балконе своей спальни, пытаясь успокоиться после очередной стычки с Алехандро, когда увидела его, направляющегося к гаражам. Несколько минут спустя на дороге появился спортивный автомобиль и быстро исчез за поворотом.

Десять часов вечера — довольно позднее время, чтобы покидать дом.

В процессе их юридического противостояния Брин узнала, что у Алехандро нет ни жены, ни невесты, но это еще не означало, что в его жизни не было женщины вообще.

Это не мое дело, сказала себе Брин. Она, конечно, хотела участвовать в жизни Майкла и после того, как закончится этот месяц, но высказываться по поводу выбора потенциальной мачехи для него уж точно не имела никакого права.

— И что ты думаешь? — спросила она Майкла.

— Здорово! — Он широко улыбнулся, легко выскочил из бассейна и поспешил к дому.

Сердце Брин билось у самого горла, когда она наблюдала за ним. Мальчик уже успел загореть, и его кожа стала почти такой же оливковой, как и у его отца. Майкл становился все более похожим на Алехандро Сантьяго буквально с каждым часом, проведенным здесь.

— Я думаю, это означало «да». Мы только переоденемся и присоединимся к вам здесь, внизу, — сказала она и, забрав журнал, последовала за Майклом.

— Я забыл вчера спросить вас, хорошо ли чувствуют себя ваши родители, — остановил ее Алехандро вопросом. — Вы ведь говорили с ними? — мягко спросил он.

Брин резко обернулась.

— Насколько это возможно в таких обстоятельствах.

Да, Алехандро мог только представить себе отчаяние своих собственных родителей, если бы нечто подобное случилось с ним или его братом. Или свое собственное отчаяние теперь, если бы беда коснулась Мигеля. Он провел совсем немного времени с сыном, но уже понял, что Мигель — крепкий и независимый малыш, жизнерадостный и приветливый по природе. Алехандро узнавал в Мигеле себя шестилетнего и гордился сыном.

Хотя Брин Салливан, считавшая его холодным и бессердечным, вряд ли поверит этому.

— Им, должно быть, очень тяжело.

— Да, — согласилась Брин. — Их прощание с Майклом накануне нашего отъезда было просто… душераздирающим.

Алехандро прекрасно понимал, что его появление в жизни Мигеля создало очень трудную ситуацию для всех.

— Мы недолго, — сказала Брин.

— Я не особенно тороплюсь, — пожал плечами Алехандро.

Некоторое время он наблюдал, как она шла к дому, а затем устало опустился в один из шезлонгов. Откинув голову и закрыв глаза, он подумал о том, как тяжело ему было с Антонией прошлым вечером. До такой степени, что в конце концов он сократил время своего визита и вернулся домой раньше, чем намеревался.

Его шестинедельное отсутствие, пока он решал вопросы, связанные с Мигелем, она восприняла слишком лично. И даже экзотическая красота Антонии не могла компенсировать собственнические замашки, которые она начала проявлять в отношении его. Она не имела на это права.

Неужели все женщины истерички? Истерично повела себя вчера Антония, истеричной была вероломная Франческа, а вот представить себе Брин, использующую крик и слезы, чтобы добиться своего, он не мог. Алехандро, скорее, согласился бы терпеть ее острый язычок, а лучше бы этот язычок… Он заставил себя остановить полет фантазии.

Он не может думать так о Брин, поскольку шансы на любовную связь между ними практически равны нулю. У него было много женщин с тех пор, как пять лет назад умерла Франческа, но это были короткие, быстро сходившие на нет отношения. Они не оставляли следа ни в его сердце, ни в жизни.

Алехандро покачал головой, понимая, что Брин никогда не пойдет на такую связь с ним. Кроме того, она была слишком эмоциональной, а с тех пор, как рухнул его брак, он сторонился проявления эмоций, как чумы.

Впрочем, какая связь, если они чувствовали исключительно неприязнь друг к другу?!

Вернувшись с Майклом несколько минут спустя, Брин в нерешительности остановилась возле Алехандро, расслабленно полулежавшего в шезлонге. Он казался моложе и … красивее, когда на его лице не доминировали холодные серебристо-серые глаза.

Этим утром вид у Алехандро был уставшим, хотя это и неудивительно после его ночной прогулки. Теперь Брин не сомневалась, что у него кто-то есть, и, похоже, он не допустит, чтобы появление Майкла отразилось на его отношениях с этой женщиной.

— Мы едем? — резко спросила Брин.

Алехандро сделал глубокий вдох, прежде чем открыть глаза. В присутствии этой женщины совершенно невозможно расслабиться! Особенно когда на ней этот зеленый топ, завязанный на шее и открывающий спину и ложбинку между грудями. И белые шорты, не скрывающие ее длинных, стройных ног.

— Да, — сказал он, поднимаясь.

Оставив Брин позади, Алехандро вместе с Мигелем направился к гаражам. Он был зол на себя за то, что не мог игнорировать красоту длинноногой Брин, как, впрочем, не смог бы любой нормальный мужчина.

Алехандро сам вел «мерседес», и в зеркале видел по улыбке на лице Мигеля, что тому очень нравится ехать в машине с открытым верхом. Труднее было определить реакцию Брин — она снова спряталась за темными очками. Наверняка мысленно оттачивает новые критические стрелы в его адрес.

Казалось, что бы он ни сделал, ему не добиться ее расположения. Каждое его слово, каждый поступок встречался с недоверием или того хуже — с презрением. А он привык совсем к другой реакции женщин на него.

С тех пор как ему исполнилось шестнадцать, внешность позволяла ему выбирать любых женщин, а в более зрелом возрасте к привлекательности добавилось богатство. Богатство и власть — лучшие афродизиаки для большинства женщин. Но Брин Салливан, похоже, именно за это его и возненавидела.