Страница 17 из 27
— Я знаю, благодаря одежде я хорошо выгляжу, но…
— Одежда здесь ни при чем, Энни. — Он пристально посмотрел на нее. — Ты всегда была красивой. Твои платья лишь подчеркнули это. Раньше ты пряталась. А теперь нет.
Его слова заставили Энни задуматься.
Наверное, она должна чувствовать себя оскорбленной из-за того, что Джош Кендрик и Паркер Макконнелл заметили се только тогда, когда она изменила свою внешность, но этого не произошло.
По крайней мере… Энни не ощущала себя слишком задетой.
Она действительно пряталась, не зная, как одеваться и боясь выглядеть глупо. Существует, должно быть, множество крохотных сигналов, которые мужчины и женщины посылают друг другу, давая понять, что они заинтересованы или доступны, но она не умела ни отправлять, ни принимать их. Не обвинять же этих двоих, что они не заметили того, чего не видела и она сама.
Но благодаря советам Макса ей удалось все изменить. Это значило, что не стоило злиться и на него.
Энни весело улыбнулась, стараясь думать не о Максе, а о своем плане.
— Ты прав. Значит, сегодняшний день прошел не напрасно. Ведь Джош попросил позволения позвонить мне.
— Да, все прошло замечательно. — Макс осторожно взглянул на нее.
— Я пригласила Грейс на ленч. Хочешь прийти? — спросила Энни.
— Да, — пробормотал он.
Макс не выглядел обрадованным, но мрачное выражение лица стало для него обычным в последнее время.
Энни присоединилась к женщинам, убиравшим посуду после пикника.
— Ты привлекла к себе внимание сегодня утром, — поддразнила ее Ева Сандерсон, когда они собирали в стирку полотенца. — Ничто не стимулирует мужскую активность так, как хорошенькая девушка. Думаю, в будущем эти два джентльмена еще проявят себя.
— Только два? Я бы сказала, три, — отозвалась Рэйчел Адаме, жена священника. — Макс Хантср так ревновал, что я всерьез опасалась, не затеет ли он ссору посреди проповеди.
Остальные женщины захихикали, и Энни вежливо улыбнулась. На самом деле в этом не было ничего смешного; сама мысль о ревности Макса была сумасшествием. Скорее всего, он притворялся, чтобы помочь ей обратить на себя внимание Джоша и Паркера.
Она связала в узел полотенца и взяла пустое блюдо из-под пирога.
— Я все постираю.
— Но сегодня моя очередь, — запротестовала Рэйчел.
— Ничего, я все равно собираюсь сегодня стирать, — сказала Энни и под этим предлогом постаралась поскорее покинуть кухню.
Она должна была догадаться, что всем захочется обсудить произошедшую в ней перемену и возможность возникновения нового романа. В городке не было интересных тем для разговоров с тех пор, как шсстидесятидвухлетний холостяк Моррис Джеппсрс женился на вдове Джейн Гастингс. У Морриса теперь было шесть приемных детей и четырнадцать внуков, которых он любил до безумия. С той поры прошло два года. Энни надеялась, что скоро появится еще одна благополучная история, в которой она будет фигурировать в качестве счастливой невесты.
Она вышла из кухни, и Макс тут же подошел и забрал у нес сверток с полотенцами. Это проявление заботы показалось ей очередным доказательством того, насколько обманчива может быть внешность.
— Готова? — спросил он. — Бабушка ждет в машине.
— Конечно.
Когда они покидали церковь, Макс положил руку на се талию. Этот покровительственный и чуточку старомодный жест, должно быть, никогда не потеряет своей привлекательности. Энни чувствовала, что они оказались в центре внимания, и изо всех сил старалась не покраснеть.
Никто не увидел бы в этом ничего необычного, если бы она не сменила полностью свой гардероб. Теперь все следили за каждым се шагом с любым неженатым мужчиной, даже если этим мужчиной был Макс. Какая нелепость! Да он же вырос в Митчеллтоне, и то, как он относился к браку, не было ни для кого секретом.
— Ты не могла бы подождать пару часов с ленчем? — спросил он, не замечая направленных на него любопытных глаз.
— Конечно, но почему?
— Утром магазины были закрыты, поэтому сейчас мне нужно съездить в Сакраменто, чтобы найти кое-какой инструмент.
Она удивленно заморгала.
— Инструмент?
— Я собираюсь установить новые замки в твоем доме. Помнишь?
— Не нужны мне никакие замки! — возразила Энни. — И вообще, я же сказала тебе, что сама об этом позабочусь.
— Я не допущу, чтобы ты жила в доме, который не запирается должным образом, — сказал Макс, открывая перед ней дверцу машины.
— Это мое дело, не твое, — взвилась Энни.
— Поверь моему слову, этой битвы тебе не выиграть, — отозвалась Грейс с заднего сиденья. Она по-матерински улыбнулась Энни и пожала плечами. — Макс так же упрям, как и ты.
Макс фыркнул и ничего не ответил, тем самым подтверждая слова своей бабушки.
Энни ерзала на сиденье, и юбка соскальзывала с ее стройных ног. Нравилось ей это или нет, но платье было слишком откровенным для Митчеллтона. Или Макс действительно был ханжой, как она его назвала.
— С тобой трудно, — сказала Энни, застегивая ремень безопасности. — Мне не нужна твоя забота.
— Разве я говорил, что собираюсь заботиться о тебе? — спросил Макс.
— Как остроумно.
Они выехали со стоянки, и Энни махнула рукой все еще стоявшим возле церкви прихожанам.
— Люди, должно быть, шокированы, видя тебя два воскресенья подряд, — заметила она.
— Переживут.
Макс тоже поднял руку, отвечая на приветствия. Большинство лиц были ему знакомы.
— Ты прав, они пережили период твоего полового созревания, — легкомысленно заметила Энни. — Так что и это переживут.
Макс взглянул в зеркало заднего вида и заметил широкую улыбку на лице Грейс.
— Хочешь что-нибудь добавить к этому, бабушка? У тебя наверняка припасено множество историй о моей растраченной молодости. Некоторые из них Энни, возможно, еще не слышала. Пожилая женщина приняла чопорный вид.
— Зато я еще никогда не слышала, как вы с Энни препираетесь из-за пустяков. Это познавательно.
— Мы не… препираемся.
Энни поглубже забилась в сиденье. В глубине души ей хотелось устроить жаркую перепалку с Максом. Она всегда сдерживала себя в его присутствии… как же она сумеет быть откровенной с кем-то еще, если не может быть самой собой с единственным мужчиной, который ей небезразличен?
Едва осознав, в какой опасной близости находится от того, чтобы полюбить Макса, Энни побледнела. Полюбить его, как женщина любит мужчину, а не просто друга…
Нет. Она не позволит этому случиться, не подставит себя еще под один удар. Едва они подъехали к дому Грейс, Энни распахнула дверцу еще до того, как автомобиль остановился.
— Увидимся, — бросила она через плечо и почти бегом бросилась по траве к своему дому.
Если бы только было возможно отменить приглашение на ленч, Энни немедленно сделала бы это. Но она уже поговорила с Грейс. И Макс решил «защищать ее», а это значило, что он придет менять замки, несмотря на все ее возражения.
Защищать.
Смешно.
Прежде всего, Энни требовалась защита от Макса. Он был единственной опасностью в ее жизни.
Они перекусили, и Грейс ушла к себе вздремнуть, оставив Энни наедине с суетившимся по поводу се дверей Максом. Он съездил за замками в свою квартиру и переоделся в джинсы. Задняя дверь осела настолько, что не закрывалась полностью.
Когда Макс снимал тяжелую дверь с петель, мускулы вздымались на его плечах.
— Нужно немного подшлифовать, — пробормотал он.
Укрепляя дверь на козлах, Макс снял рубашку и отбросил в сторону.
У Энни подкосились ноги при виде его обнаженной мускулистой груди и бронзовой кожи. Макс был именно тем идеалом мужчины, который она только могла представить.
Остынь, присев в тени, приказала себе Энни.
Она не раз видела Макса без рубашки. Но после того как он поцеловал ее, Энни впервые почувствовала силу и власть его тела.
Отшлифовав дверь, Макс покрыл ее свежей краской и установил на место.
Подперев подбородок руками, Энни наблюдала, как уверенно и умело он работал.