Фея домашнего очага

Не обращая внимания на тугой комок в горле, Стар вымыла посуду после завтрака, разбив всего одну тарелку и слегка надколов другую. У Ноя была посудомоечная машина, но Стар не знала, как этот ужасный агрегат работает. Вместе с Бекки она вычистила террариум черепахи, кроличью клетку и домик хомяка. Ну чем не типичное утро домохозяйки?

— Великолепно, — бормотала Стар.

О чем она, собственно говоря, беспокоится? Она уже не уступит любой Донне Рид. Даже новое задание не вызывало в Стар былого энтузиазма. Отдел командировок оставил наконец для нее сообщение на телефоне родителей, и, прежде чем перезвонить, Стар мешкала целых три часа.

— Я смогу вылететь завтра, — сказала она Теду Симмонсу, редактору журнала, для которого работала по контракту.

— Отлично, я уже забронировал номер в гостинице.

Пока они обсуждали детали поездки, Стар разглядывала стоявший на книжной полке цветок, пытаясь определить, нуждается ли он в поливке.

— Я впервые слышу в твоем голосе такое уныние, — сказал вдруг Тед. — Так не годится. Немедленно приободрись, — велел он.

Стар придержала трубку подбородком и зачерпнула чашкой воду из аквариума, решив, что цветок все-таки стоит полить.

— Какая чуткость! Неудивительно, что ты три раза был помолвлен, но так и не женился.

— Ладно, поиграем в твои игры. Что случилось?

— Ничего.

— Может быть, я идиот, но не настолько. Расскажи папочке.

— А репортерам-мужчинам ты тоже предлагаешь «рассказать папочке»? — кисло улыбнулась Стар и полой рубашки промокнула вытекшую из горшка воду.

— Предлагаю — хорошим, — ответил он. Тем, кого не хочу потерять. Только не говори, пожалуйста, что ты ждешь ребенка. Я не уверен, что мое сердце перенесет такой удар.

Стар непроизвольно подняла руку к животу, но тут же быстро отдернула ее. Откуда Теду знать о ее проблемах и сомнениях, страхах и желаниях?

— Все в порядке, твоему сердцу ничего не угрожает, — сказала она с наигранной бодростью. — Даже если у меня и был роман, здесь на каждом углу аптеки... Нет никакого риска. — И Стар скрестила пальцы, надеясь, что судьба не накажет ее за искажение правды.

— Если бы ты забеременела, то сделала бы это сознательно, — сухо отозвался Тед. — Вот что меня тревожит.

— Можешь не тревожиться. Мне не грозит ничего похожего, — коротко ответила Стар.

Последовало подозрительное молчание.

— А ты полностью поправилась? — спросил Тед. — Как плечо?

— Прекрасно! — Стар сделала гримасу, вспомнив, как болезненно отреагировал Ной на ее шрам. — Я готова полноценно работать. Так куда, ты говоришь, я должна направиться?

По телефонному кабелю в три тысячи миль длиной отчетливо пронесся душераздирающий стон.

— Я предлагаю ей самую интересную поездку, а она даже не удосужилась запомнить куда. Ты поедешь на Бали. А это — волшебное зодчество, уникальная культура, шикарные пляжи...

— Замечательно. По-моему, именно на Бали ты собирался провести свой медовый месяц?

Тед, не очень лестно выразившись в ее адрес, повесил трубку. Стар с усмешкой вздохнула. Тед хороший парень, жаль, что все его романы оканчивались с пугающей быстротой. Ей повезло! Бали... Стар всегда хотелось побывать на Бали. Климат там необыкновенно мягкий, и рис выращивают прямо на украшенных скульптурами террасах... В самом названии чувствовался запах тропических бризов, слышался шепот волн, набегающих на теплый песок. Какое чудесное место для медового месяца... особенно если рядом такой мужчина, как Ной.

— Довольно! — Стар шлепнула себя ладонью по лбу. — Надо освободиться от этого наваждения.

В этот момент Бекки дернула ее за рубашку. Стар заглянула в голубые глазки девочки, и сердце ее пронзила острая боль. Стар попалась в ловушку между двумя мирами — скитальческая жизнь с фотоаппаратом на плече уже не удовлетворяла ее, но она сомневалась, что успокоится, став хранительницей домашнего очага.

— Иди сюда, милая. — Стар взяла девочку на руки. — Пойдем-ка снова устраивать кавардак на кухне.

Остаток дня они играли, и Стар сделала много фотографий своей крестницы. Каждый щелчок фотоаппарата приближал ее к тому мгновению, когда она снова вернется в привычную среду обитания.

Когда появился Ной, она сдержанно поздоровалась с ним и ответила решительным отказом на его предложение вместе поужинать. Он растерянно посмотрел на нее, и Стар еще острее почувствовала себя виноватой. Она словно уже начала прощаться с ним.

Но ведь это же ее жизнь! Если хочешь быть свободной, ни к чему горевать из-за неизбежных расставаний. Во время своего замужества она никогда не огорчалась, если приходилось уезжать далеко и надолго. Значит, теперешнее ее состояние объясняется только чувством вины.

— Я завтра улетаю, — объявила она родителям, едва переступив порог дома. — Мама, я буду тебе очень благодарна, если ты позаботишься о Бекки, пока к Ною не вернется его постоянная няня. Папа, ты сможешь отвезти меня завтра утром в Портленд?

На лице Блу Ривера промелькнуло испуганное выражение.

— Да, но мне казалось, тебе следует отдохнуть подольше. Твой отпуск был слишком коротким.

— Я чувствую себя вполне здоровой.

Мун Брайт качнулась вперед.

— А что говорит Ной?

Стар подняла глаза к небу.

— Почему Ной должен говорить что-то по этому поводу или по любому другому, связанному с моей жизнью? Мое решение пересмотру не подлежит.

— Ты уверена, дорогая? — спросила мама, и между ее бровями появилась тревожная морщинка.

— Абсолютно.

Но, поднимаясь вверх по лестнице к себе в спальню, Стар продолжала чувствовать спиной их недоверчивый взгляд.

Не обращая внимания на яркое утреннее солнце, заглянувшее в окно комнаты, Стар сосредоточенно перекладывала свои вещи. Она не спала всю ночь и, несмотря на только что принятый душ, чувствовала себя усталой, раздраженной и глубоко несчастной. Но она тянула слишком долго, пора позвонить Ною и сообщить о своем отъезде, а также предупредить, что она договорилась с матерью насчет Бекки. А потом — проститься с ними обоими. Радости мало.

Впрочем, Ной, может быть, и обрадуется ее отъезду. В ту ночь, когда на террасе так некстати появился Рейф, доктор Брэдли достаточно ясно дал понять, что его не интересует брак. И значит, она беспокоится впустую.

— Ты дала согласие на командировку!

Натянутые нервы и нечистая совесть заставили Стар подскочить на месте. В дверях стоял Ной и смотрел на нее враждебным взглядом. Как... почему он здесь?

Стар застегнула молнию на чемодане. За последние годы она превратилась в специалиста по упаковке.

— Я подумала, что это самое лучшее решение, — проговорила она.

— Лучшее? Для кого? — Он холодно поднял брови.

— Для всех нас.

— Понятно. Когда ты вернешься?

— Не могу сказать. — Она наклонилась и сделала вид, что ищет что-то под кроватью. — А как ты узнал? — спросила она глухим голосом.

— Мне твоя мать позвонила. Решила, что я должен быть в курсе.

Ого! Стар почувствовала мимолетную потребность поддать что-нибудь ногой. Через тридцать два года ее родители вознамерились вдруг стать не хуже других, вмешиваясь в личную жизнь дочери. Это было бы смешно, если бы не усугубляло и без того безрадостное положение дел. После минутного молчания Стар разогнула спину.

— Я собиралась звонить тебе. Мама обещала присматривать за Бекки до возвращения миссис Динсдейл.

— Ты очень любезна.

Любезна! Лучше провалиться сквозь землю, чем дальше выносить этот разговор. Где тот Ной, к которому она чувствовала безграничное доверие? Он вывернул ее наизнанку, заставил испытать страсть, какую она не испытывала ни к одному из мужчин. Стар нехотя взглянула на него и... увидела в его карих глазах горечь и гнев. Ной вовсе не был холодным и бесстрастным, он просто кипел от ярости. Стар проглотила слюну.

— Я не обещала, что останусь... Просто мне хотелось занять какое-то место в жизни Бекки. Я дам знать о себе при первой возможности.